Он посмотрел на пассажиров, понял, что некоторые из них изрядно испуганы, улыбнулся и проговорил:

– Не волнуйтесь, товарищи. Мы пытаемся обойти обширный фронт грозовых облаков. Если сделать это не удастся, то нас немного потрясет. Вашей безопасности ничего не грозит. Это штатная ситуация.

Услышали слова пилота и танкисты.

Ступин посмотрел на Буренко и заявил:

– Ну вот! Штатная ситуация.

– Летуны всегда пассажиров успокаивают. Им так положено.

– Да, не знал я, что можно так бояться.

– Я всего лишь опасаюсь.

Тут самолет довольно сильно тряхнуло, и за иллюминаторами сразу же началось светопреставление. Молнии сверкали совсем рядом с самолетом. Он то поднимался, то проваливался в воздушные ямы. В салоне погас свет. Замигала красная лампочка над дверью пилотской кабины.

– Вот вам и штатная ситуация! – воскликнул Буренко. – Попадет молния в корпус, сгорит электроника, и все, прилетели. Господи, спаси и сохрани!

– Жаль, памперсы ты не взял. Они бы тебе, Миша, сейчас ой как пригодились бы, – заявил Ступин.

– Отвали!

Тряска и вспышки за иллюминаторами прекратились так же неожиданно, как начались. Самолет начал набор высоты. Какое-то время темнота за бортом сохранялась. Затем вновь засветило солнце, внизу появилось безграничное облачное поле. Включился внутренний свет.

Ступин настроился достать Буренко, но его осадил Быков:

– Коля, прекращай! Грех смеяться над больным человеком.

– Посмотрю я на тебя в Сирии, когда нам боевые задачи решать придется, – проговорил Буренко.

– Отставить разговоры! – заявил Иволгин. – Всем отдыхать. Никто не знает, что нас ждет ночью. Мягкая постель в уютном модуле или марш по пустыне.

В связи с отклонением от курса «Ил-76» вышел к базе Хмеймим с отставанием от графика. В 19:47 его шасси коснулось бетонки. Самолет пробежал немного больше километра и остановился у центра управления полетами. Медленно открылась рампа.

Член экипажа вышел в грузопассажирский отсек и распорядился:

– Выход через рампу. Сперва люди, потом выгрузка техники. Начали!

Танкисты загружались на борт последними, поэтому вышли на бетонку первыми.

Быков посмотрел на друзей и заявил:

– А здесь не так жарко, как я думал. И тридцати градусов не будет.

– Какие тридцать? – воскликнул оживший Буренко. – Тут и двадцати пяти нет.

– Да закончите вы ненужные споры! – потребовал Иволгин. – В полете надоели.

Сержанты замолчали.

К танкистам подъехали микроавтобус и «Тигр».

Из бронеавтомобиля выбрался человек в тропической форме, подошел к группе.

– Я заместитель главного военного советника в Сирии, полковник Веденко Анатолий Иванович, – представился он и спросил: – Кто из вас капитан Иволгин?

– Я, товарищ полковник, – ответил Станислав.

– Очень приятно. – Полковник поприветствовал всех танкистов, указал на микроавтобус и сказал: – Это для вас. Загружайтесь. Сначала проедем в столовую, где вы поужинаете. Затем отправимся в модуль. Там проведете ночь.

– Из этого следует, что сегодня мы остаемся на базе, – сказал Иволгин и осведомился: – Надолго, товарищ полковник?

– А что, не терпится в бой? – с улыбкой спросил заместитель главного военного советника.

– Не сказать, что не терпится, но и находиться в неведении не хочется.

– Задачу я вам поставлю завтра. Прошу в микроавтобус.

Офицеры и сержанты проехали в столовую. Там они сразу же убедились в том, что кормили на базе гораздо лучше, чем у них в гарнизоне.

Приятно удивил танкистов и модуль, разделенный на отсеки, рассчитанные на три человека. В них было все, что необходимо для нормальной жизни. Туалет, душевая кабина, кухонный, гостевой и спальный блоки. В гостевом стояли диван, два кресла, небольшой столик, на стене висела панель плазменного телевизора.

Иволгин указал на нее и осведомился:

– Работает?

– Здесь, капитан, работает все, – ответил полковник.

– А мобильная связь? – поинтересовался Быков.

– Желаете позвонить близким? – спросил Веденко.

– Так точно!

– И мобильная связь есть, но только тогда, когда в воздухе нет самолетов. Во время полетов средства радиотехнического обеспечения создают сильные помехи.

– Сейчас вроде не летают.

– Да, – подтвердил полковник. – На сегодня пилоты свои задачи выполнили. Но из модуля звонить не советую. Лучше выйти из здания.

– Понял. Так и сделаю.

– Завтрак для вас в восемь ноль-ноль. Где столовая, надеюсь, запомнили. На довольствие вы поставлены, так что смело идите туда. В девять часов постановка задачи в моем кабинете. Я встречу вас после завтрака и проведу в штаб, – проговорил полковник. – Вопросы ко мне?

– Танки экспортного исполнения или обычные? – поинтересовался Иволгин.

– Обычные, – ответил полковник.

– Мы будем подчинены сирийскому командованию?

– Об этом завтра.

– Понятно. У меня больше вопросов нет.

Полковник посмотрел на остальных танкистов.

– Нет никаких вопросов, – заявил Ивасюк.

– Тогда честь имею! – сказал Веденко и ушел.

Танкисты вышли на площадку перед модулем, где в отличие от их полка имелась действующая курилка. Они сели на скамейки, курящие задымили.

Быков ушел за здание, звонить жене. За ним потянулся Ступин.

– А что? Здесь очень даже неплохо. Чистенько, аккуратно, кондиционеры работают. Спутниковое телевидение наверняка показывает западные каналы. Да и температура терпимая, всего-то градусов двадцать, – проговорил Рябинин.

– Восемнадцать, – уточнил Ивасюк. – У входа термометр висит. Я посмотрел.

– У нас под Москвой жарче. А говорили, что тут настоящее пекло.

Иволгин бросил окурок в центр курилки, в бочку, закопанную в землю.

– Это здесь. Южнее теплее. И чем дальше, тем круче, – произнес он.

– Интересно, куда отправят нас? Я бы не прочь и тут перекантоваться, – заявил Ивасюк.

– Завтра узнаем, – сказал Иволгин, встал и распорядился: – Все, парни! По отсекам. Душ, телевизор, отдых, отбой в двадцать два часа. Никакого брожения по базе. Мы на боевом выходе. Об этом надо помнить всегда.

Двадцать восьмого июля танкисты встали в семь утра. Иволгин побрился, принял душ и вышел на улицу, в курилку. Через сорок минут танкисты отправились в столовую.

По пути Иволгин спросил Быкова:

– Дозвонился вчера?

– Да. Скажу тебе, что связь была очень даже неплохой. У нас в Подмосковье она иной раз гораздо хуже.

– Как там Света, Егор?

– Еще не осознает, что я так далеко от нее.

– Ничего, привыкнет. Про… мою не говорили?

– Нет, – ответил Быков.

Он не хотел огорчать Станислава. На самом-то деле Света сказала ему, что за Надеждой вновь приезжал мужчина на внедорожнике. В это время жена Быкова находилась рядом с КПП и увидела все это.

– Сам понимаешь, Стас, не до того.

Иволгин кивнул.

– Понимаю, конечно.

– А почему ты не позвонил?

– Не хочу.

Группа подошла к столовой, у которой прогуливался полковник Веденко.

Он поприветствовал танкистов и сказал:

– Так складывается, что я не могу ждать вас. Посему после завтрака следуйте в штаб. Дежурному скажете, что ко мне, дневальный проводит до кабинета. Я должен кое-кого встретить.

– Понял вас, товарищ полковник, – ответил Иволгин.

После завтрака группа прошла в штаб. Дежурного не было. Его помощник вызвал дневального, который провел офицеров и сержантов на второй этаж, где находился кабинет заместителя главного военного советника. Иволгин постучал, приоткрыл дверь и спросил:

– Разрешите, товарищ полковник?

Веденко сидел за столом совещаний в компании еще троих офицеров. Один из них был в сирийской форме.

– Да, проходите, – ответил полковник.

Офицеры, находившиеся в кабинете, встали. Веденко представил их танкистам. Это были военный советник майор Петренский Андрей Васильевич, командир экипажа вертолета «Ми-8» капитан Егоров Павел Сергеевич и начальник штаба сирийского танкового батальона капитан Хамид Кальма.