– Нет. На этот раз гораздо дальше, милая.

– Дальше?..

– Да, Светуля, в Сирию.

Женщина опустилась на стул, сжала в руках передник и тихо переспросила:

– В Сирию?

– Именно туда, моя хорошая.

– Господи, сегодня в новостях передавали, что террористы у Хмеймима подбили вертолет. Охотник какой-то.

– «Ночной охотник», «Ми-28». Сегодня, говоришь?

– Да, экипаж погиб. Подполковник и капитан.

– Ну что ж, земля им пухом. На войне иногда убивают.

– Не говори так.

Быков подошел к жене, прижал ее к себе.

– Ты только не волнуйся. Мы летим туда вшестером. Два экипажа. Я командир резервного, точнее сказать, учебного.

– Кто с тобой в экипаже?

– Дима Ивасюк и Коля Ступин.

– Хорошие ребята. А ведь у Ступина дочь. Скажи, почему посылают тех, у кого семьи? Ведь много офицеров холостых или бездетных.

– Посылают лучших. Но, повторяю, у тебя нет повода беспокоиться. Мы с Ивасюком и Ступиным будем там в роли советников, инструкторов. Нам придется готовить сирийские экипажи. Танки новые им поставили, теперь надо научить братьев по оружию, как воевать.

– А кто во втором экипаже?

– Стас Иволгин, Рома Рябинин и Миша Буренко.

– А почему они основной экипаж?

– Потому что им придется немного повоевать.

– Ой! Это же и убить могут.

– Мы люди военные, Света. Воевать – наша работа.

Женщина сразу поникла и проговорила:

– Да понимаю я все. А ты представляешь, каково нам с Егором здесь будет? Он же постоянно задает вопросы. «Где папа?» Что мне ему отвечать? В командировке, на войне? Так не поймет, мал еще.

– Ты у меня умница, что-нибудь придумаешь.

– Стасу-то как не везет. И на войну угодил, и дома непорядок.

– С чего ты взяла, что непорядок? С того, что они вчера скандалили? Так это в каждой семье бывает.

– Я сегодня в магазин пошла, так там женщины только о том и судачат, как Стас вчера с КПП Надежду сильно пьяную домой тащил. А еще говорят, что привез ее молодой человек на дорогой машине. Они целовались перед солдатами. Стас после подошел.

Быков покачал головой и заявил:

– Ну и языки у баб гарнизонных! Кто из них мог видеть, что делала Надюха в салоне машины? Солдаты подсмотрели и тут же побежали оповещать об этом весь городок?

– Но не я же придумала.

– Больше слушай. Стас рассказывал мне о вчерашнем случае. В конторе, где сейчас работает Надежда, отмечали день рождения начальника, владельца фирмы. Отказаться Надя не могла, это у них не принято. Вдобавок она недавно на повышение пошла. А то, что лишку перебрала, так с кем не бывает? Это мы, мужики к спиртному привычны, да и то не все. А вы, женщины, – существа слабые, не умеете контролировать себя.

– Ой, да бог с ней, с Надеждой. Мне же тебя собирать надо. Когда вы улетаете?

– Послезавтра, двадцать седьмого, в четырнадцать часов, отсюда поедем в двенадцать.

– Так ты ужинай, а я сейчас подумаю, что тебе в тревожную сумку положить.

Но Быков остановил жену.

– Ничего не надо, – сказал он. – Что есть, то и возьму. Всем остальным нас на базе обеспечат. Мы даже оружие не берем с собой.

– Нет, Леня, в сумке у тебя мыло дешевое, шампуня нет, да и станок для бритья допотопный.

– Это все я сам возьму.

– Надо белья еще одну смену положить, рубашку, да и продуктов добавить. Ведь ты не знаешь, когда вас на довольствие поставят. Но все это я завтра сделаю.

– Не суетись. Присядь напротив.

Женщина опустилась на стул.

– В кармане рубашки, в которой я был, лежат деньги. Там сто двенадцать тысяч, – сказал Быков.

– Почему так много?

– Нам выплатили денежное довольствие за два месяца вперед.

Светлана приложила ладошку ко рту и прошептала:

– Так вы на два месяца летите?

– Этого, Света, не знает никто. Может, на два месяца или даже на три. Но не исключено, что всего на пару недель.

– Нет, Леня. Если вам заплатили за два месяца вперед, то меньше вы там никак не пробудете. Господи, за это время я тут с ума сойду. Надежде легче, у нее работа.

– А у тебя сын.

– Который и достанет меня вопросами про папу. Ну ладно, я ничего. Мне просто очень не хочется расставаться с тобой.

– Мне тоже, милая. Но приказ есть приказ.

– Да я понимаю. Головой. А вот сердце противится.

– Ничего, прорвемся. Другие-то служат в Сирии. Там находятся не только летчики, но и спецназ, военная полиция, советники, саперы, экипажи кораблей ВМФ. Вот и мы послужим.

– А оттуда по сотовому телефону звонить сюда можно?

– Вот этого, Света, не знаю. Но телефон, конечно же, возьму с собой. Будет возможность – позвоню.

– Обязательно, Леня.

– А ты тут жену Ступина Настю поддержи. Ей тяжелее, чем тебе.

– Ну да, конечно, тяжелее. У каждого, Леня, боль своя. Люди переносят ее по-разному.

– Вот ты, жена командира подразделения, и должна подавать пример.

– Леня, вот только этот пафос не надо. Оставь его для плакатов, которые красуются в твоей части. А насчет разговоров, идущих о семье Стаса, скажу лишь то, что ты и сам прекрасно знаешь. Да, не ладится у них. Этот раздор начался не вчера, еще до того как Надя устроилась на работу. Я думаю, потому, что у них нет детей.

– Возможно. Но не хочет ребенка не Стас, а Надя. Как это может быть? Почему женщина, в которую природой заложен материнский инстинкт, не желает завести сына или дочку?

– Это тебе Стас сказал?

– Да, но не для общего пользования.

– Ты же знаешь, я в бабьих базарах не участвую.

Быков кивнул и сказал:

– Надежда нагляделась на столичный гламур и теперь долбит Стаса. Вот, мол, как жить надо. Ей деньги нужны, а не ребенок.

– Может, разлука хоть как-то улучшит их отношения?

– Может, и улучшит. Но все, Светуля. Егорка спит?

– Ты же его знаешь. Он тут же уснул, как только лег в кровать. Ведь папа дома.

– Пойдем и мы.

– Ты иди. Я приберусь на кухне, сполоснусь и приду. Заснешь, не обижусь.

– Не засну! Не дождешься!

В офицерском общежитии лейтенант Ивасюк тоже принял душ и завалилился спать.

Сержант Буренко с этим не спешил. Он до трех часов играл в карты с техником ГСМ.

Настя, жена Ступина, почти всю ночь проплакала, узнав о командировке мужа. Заснула она только под утро.

Этот день для каждого завершился по-своему.

Капитан Иволгин проснулся в шесть утра, как и всегда. Он хотел было встать, побриться, умыться, выпить кофе да идти на службу, но вспомнил о командировке. Сегодняшний день был отдан подготовке к ней.

Тут в комнату вошла Надежда и заявила:

– Пикник! Вставай, дорогой мой! Сейчас мы с тобой приводим себя в идеальный порядок, одеваемся как на парад и идем на КПП. В восемь часов за нами должен заехать мой шеф.

Иволгин вспомнил вчерашний вечер и заявил:

– Я же сказал, что не поеду ни на какой пикник, да и тебе там делать нечего. Обойдутся как-нибудь без тебя. Мне же завтра улетать в Сирию. Мы с тобой могли бы хоть этот день посвятить друг другу.

– Да? А то, что я обещала там быть, не в счет?

– Позвони своему шефу, объясни ему ситуацию. Только не называй Сирию, скажи просто, что мужа надо собрать в командировку.

Надежда скривилась так, будто съела лимон.

– В командировку? Мужа? До чего романтично! – выдала она.

Иволгин не на шутку разозлился.

– Слушай, а чего это шеф уделяет тебе такое внимание? – осведомился он. – И на повышение выдвинул, и винами разными, которых наверняка в нашем магазине не купишь, угощает, да еще возит из Москвы за сорок километров в какой-то гарнизон!

– Ты на что намекаешь?

– Я не намекаю, просто спрашиваю.

– Глупый вопрос. У меня нет никакого желания на него отвечать.

Иволгин невесело усмехнулся и произнес:

– А ответ, по-моему, очевиден. Ты его любовница. Вот и весь секрет.

– Ты полный идиот, Иволгин! – заявила Надежда.