Когда я уже думала, что удивляться больше нечему, мы поднялись на сорок первый этаж отеля в ресторан The Peak Lounge, где огромные окна от пола до потолка занимали все стены, а арки были украшены изящными картинами. Тут и там виднелись бамбуки и пальмы, стояли рояль и другие музыкальные инструменты. Принц повел меня в конец зала, где на небольшом возвышении, сокрытом зеленью от посторонних глаз, стояло несколько столиков. Этот уголок мне понравился больше всего, и, похоже, это были вип-столы.
Пока Бел делал заказ, так как я в европейской кухне не разбиралась и не пробовала её ни разу в жизни, я любовалась великолепной панорамой Токио, залитого светом множества огней. Внизу сновали маленькие людишки, ездили туда-сюда машины. И как же красиво это всё смотрелось на фоне бесконечного чернильного неба!
Весь вечер в этом погруженном в полумрак и освещенном лишь стоящими на столах светильниками теплого оттенка ресторане прошел, как во сне. Мы ели пиццу, пили настоящий английский чай, заедали его самыми вкусными пирожными на свете и…говорили. Много говорили. У нас не было какой-то одной темы, это был разговор обо всём. Я интересовалась Италией, расспрашивала Бела-семпая о других странах, в которых он успел побывать, рассказывала о жизни в Намимори, о работе в ДК, об успехах в программировании и итальянском, но, что самое главное, мы оба слушали друг друга.
- Ваши мартини, - официант поставил на стол два бокала с зеленовато-прозрачной жидкостью, и я непонимающе вскинула взгляд на своего собеседника.
- Мне вообще-то тринадцать, - возмущенно шепнула я, - А тебе пятнадцать, - а это добавила еще тише.
- Ну, Принцесса, один бокальчик-то можно. Или ты боишься, ши-ши-ши? - вот ведь наглая физиономия. Усвоил, что меня легче всего уговорить, сказав, что мне слабо, - Думаю, что пришла пора торжественного вручения моего тебе подарка.
- А разве всё это, - я выразительно обвела зал рукой, - не твой подарок?
- Нет, это приятные декорации, ши-ши. Закрой глаза, - и впервые за весь сегодняшний день улыбка Бельфегора не казалась мне ненормальной. Она была такой… человечной, наверное, что я позволила себе расслабиться и прикрыть веки.
Когда я ощутила на шее его теплое дыхание, то невольно пожалела о своём предыдущем действии. Щёки бросило в жар, и в ту же секунду что-то прохладное коснулось грудной клетки, раздался лёгкий, едва слышный щелчок.
- Ши-ши-ши, можешь открывать глаза.
Теперь у меня на шее красовался изящный золотой медальончик в форме сердца, датируемый протезом, как выходец викторианской эпохи. По ободку медальона шла старинная резьба, такая же резьба была у колечка для подвески. Переднюю поверхность медальона украшал рисунок тончайшей и явно ручной работы: тюльпан с двумя веточками по бокам. В тюльпан и правую веточку были вставлены маленькие рубины, левая же веточка была украшена жемчугом.
- Это медальон моей матери. Фамильная ценность, так что смотри не потеряй.
К здоровому глазу подбегали слёзы, однако, вспомнив о туши, я не дала им вырваться наружу:
- Бел-семпай…
- Ши-ши, ты чего? - в который раз за сегодняшний день моё лицо оказалось во власти его ладоней. Он наклонился так близко, что я бы и без протеза смогла разглядеть его малахитовые глаза. А он, наверное, пользуется популярностью у девчонок…
Я уже было хотела отвести взгляд, но тут его губы накрыли мои. Рот от неожиданности приоткрылся, чем и воспользовался этот всё-таки несносный принц, скользнув языком мне в рот. И в тот самый момент я просто не знала, что делать. Тело бросило в жар, мозг отказывался соображать… Неужели в тринадцать можно испытывать подобное?
Вернувшись в номер, я первым же делом закрылась в душе, в надежде смыть с водой все переживания сегодняшнего дня, и, только выйдя из кабинки, осознала, что спать-то мне и не в чем. А нет, вон лежит какая-то стопочка. Чёрт возьми, шелковая ночная сорочка! Я же дома исключительно в старых футболках на пару размеров больше сплю, а тут опять такая роскошь. Ну, хоть закрытая, и на том спасибо.
Так, постойте… А кровать-то одна!
- Ты! Чертов извращенец! Номер с двумя кроватями заказать не мог?!
В итоге мне всё равно пришлось спать с ним в одной кровати. Испугалась я его, если честно. И всю ночь эта зараза белобрысая прижимала меня к себе, словно игрушку плюшевую. Так и уснули.
***
Вернулась в родной Намимори я только вечером следующего дня. Хотя, Бельфегор порывался задержать меня подольше, но тут уж и я характер показала.
Наврать маме об огромном количестве работы в ДК труда не составило, от неё же и узнала, что Верде вернулся в Италию. И ведь даже не попрощался.
Жизнь пошла своим чередом, и я и представить не могла, что уже через полгода весь привычный уклад рухнет в тартарары, а подаривший мне лучший день в моей жизни Принц в скором времени станет моим врагом.
========== Стадия 2. Глава 5. Ветер перемен. ==========
Все люди — певчие птички,
Безнадежно запертые в клетках.
Пока кто-нибудь не сломает замок, они не могут летать.
Kuroshitsuji, Мюзикл 2, финальная песня.
Полгода прошло с того самого дня, когда я в последний раз видела Бел-семпая и Верде-сенсея. Они просто испарились, исчезли, словно их никогда и не было. И только медальон на шее, протез, да спрятанные в недрах шкафах платье и ночная сорочка хоть как-то убеждали меня в том, что эти люди действительно существовали в моей жизни, ведь за полгода ни один из них даже не удосужился написать мне. И это было действительно странно, ибо до тринадцатилетия Принц просто засыпал меня письмами, а ученый постоянно спрашивал о работе протеза. Я могла бы предположить, что с ними что-то случилось, не будь они оба элитой мафиози. Поэтому я просто сделала вывод, что они наигрались и выкинули из своей жизни наскучившую игрушку.
Погода за окном идеально соответствовала моему настроению, которого, расшифрую, у меня не было. Небо было затянуто непроглядными серо-фиолетовыми тучами, ветер клонил к земле верхушки деревьев, и по стеклам тарабанил настолько сильный ливень, что даже школьных ворот не углядеть. Вот такое вот замечательно лето, а ведь через месяц уже каникулы.
Я уже было собиралась спокойно поспать, ибо жутко умаялась, пока всю большую перемену разбиралась с кучкой учеников, чьи дождевики не соответствовали дождевикам формы Намимори, как раздался тихий, но уверенный стук в дверь. Кого это во время урока с уверенным настроем принесло в кабинет ДК?
— Войдите, — зевнув, я выпрямилась в кресле и устремила взгляд в сторону двери. В проёме показался паренек примерно моего возраста, может, чуть старше и явно не японец. Высокий, зеленоглазый, вьющиеся черные волосы… Итальянец, скорее всего.
— Здравствуйте. Это ведь кабинет Дисциплинарного Комитета? — парень закрыл за собой дверь и вопросительно посмотрел на меня.
— Он самый, проходи, — я указала на стул с другой стороны моего стола, предназначенный для посетителей, но, честно сказать, весьма редко используемый, — Я Савада Тсунаеши, личный помощник Главы Дисциплинарного комитета. Чем могу быть полезна?
— Я хочу поступить в эту школу. Директор сказал, что для поступления мне осталась только подпись одного из членов руководства ДК, — он говорил с акцентом, так что я только убедилась в том, что он не местный. Приняла документы из рук, молча их осмотрела и навела с помощью протеза свою собственную справку.
— А биография-то у вас не договаривает, Ламбо-сан, — я оторвала взгляд от досье и внимательно посмотрела на итальянца, коим он действительно оказался, — Вы понимаете, какой опасности может подвергнуть Среднюю Намимори обучающийся в ней мафиози?
— Откуда вы?! .. — он, похоже, в шоке.
— Скажем так, я неплохо осведомлена, откуда — вам знать необязательно, — спокойно ответила я, — Вы не ответили на поставленный вопрос.
— Понимаю, да, но не думаю, что меня будут искать в подобном городишке, — Ламбо неловко почесал затылок, я же молча поставила печать и протянула ему бумажки:
