Подхватив с барной стойки коктейль, какую-то адскую смесь из коньяка, ликёра, кофе и взбитых сливок, Элли направилась в сторону орущей пары у танцпола. Парень, который явно был старше своей девушки лет на пять, схватил её за запястья и что-то орал ей в лицо, сквозь музыку трудно было разобрать.
— Малыш, я собиралась потанцевать, а твой ужасающий ор портит мне настроение, — тронув парня за локоть, сказала приблизившаяся к паре Эллисон.
— Отвали! — рыкнул парень, резко дёрнув локтём. Элли, привыкшая к сражениям с более сильными физически противниками, благоразумно отдёрнула руку. Не хватало ещё бокал разбить — платить придётся!
— Я бы отвалила, если бы не одно маленькое «но»: это клуб, а не твой дом. Если тебе так хочется поорать, поори в другом месте, не порть работающим людям заслуженный отдых, — ровно произнесла Эллисон и потянула коктейль через трубочку.
— Слушай, не лезь не в своё дело! Что-то не нравится, поищи другой клуб! — раздражённо закричал парень, пытаясь оттолкнуть её одной рукой, другой продолжая удерживать девушку. Охотница, вовремя отскочившая в сторону, пожала плечами.
Пододвинув стоящий неподалёку свободный стул, Эллисон встала на него и вылила содержимое своего бокала раздражающему субъекту на голову. Тот от неожиданности выпустил свою заплаканную подружку и ошалело захлопал глазами. Элли успела поставить бокал на столик и спрыгнуть со стула, когда парень обернулся к ней:
— А ну стой, сука! — угрожающе бросил он, чем, впрочем, нисколько не напугал Эллисон. Она с ядовитой улыбкой смотрела на его волосы, перепачканные взбитыми сливками, и лицо, по которому струйками стекал коктейль. Парень замахнулся для удара, и Элли, у которой адреналин бурлил в жилах от драки, ловко, практически машинально присела. Кулак просвистел у неё над головой и врезался в предплечье проходившего мимо байкера. Под шумок завязавшейся потасовки, девушка проскользнула на танцпол и слилась с толпой.
Однако отдых Эллисон, буквально только сегодня утром вернувшейся из путешествия в школу-пансион имени святой Марии, продлился недолго. В одной из кабинок туалета ею был найден труп той самой девчонки, которую она спасла от её орущего дружка. На шее погибшей обнаружились легко узнаваемые, характерные для жертв вампиров ранки. Дубовый крестик между ключиц охотницы неприятно обжёг кожу: кто-то посмел пожрать в то же время, в которое она находилась в клубе. Если этот кровосос хотел пробудить в ней жажду убивать, у него это прекрасно получилось.
Эллисон бросила взгляд на обвивающие запястье тонкие наручные часики, серебряные, как и все её украшения, и сделала вывод, что девушка умерла не более пятнадцати минут назад, потому что примерно столько Элли провела на танцполе. Вряд ли убившая её тварь насытилась: если она не в клубе, то где-то поблизости. В самом помещении клуба было не так много мест, чтобы затаиться: либо туалеты, либо служебное помещение на другом конце зала.
Однако поиск не дал никаких результатов. Продежурив в здании до тех пор, пока не подъехали вызванные ею копы, девушка покинула клуб. Разумеется, причиной того, что Эллисон дождалась полицейских, было вовсе не то, что вампиры боятся органов охраны общественного порядка. Они жрут их так же спокойно, как и гражданских, для некоторых кровососов убийство копов даже является своего рода хобби. Просто обычно, если вампир не хочет прославиться на всю страну и нагнать страху, он не показывается полицейским на глаза. Убийство полицейских всегда значит привлечение других полицейских и излишнего внимания, в то время как убийства гражданских спокойно закрываются и прикрываются, чтобы не сеять панику среди населения. А уж если какой-нибудь полицейский случайно выживает и помогает воссоздать портрет кровопийцы, то вампиру приходится сваливать из страны лет эдак на двадцать, потому что тихое мирное убийство становится невозможным, когда он значится в розыске. В общем, вампирам просто неудобно жрать копов. Слишком много мороки.
Эллисон была крайне раздосадована: мало того, что не отдохнула, так ещё и кровопийцу упустила. Убивать кого-то этой ночью она ранее не собиралась, что не отменяло того факта, что оружие было прикреплено к специальным петлям и скрыто под полами кожаной куртки, потому что после наступления темноты Эллисон Пратт никогда не выходила на улицу без оружия. Никогда.
— Тебя проводить домой, красавица? — окликнул её чей-то голос. Элли, зловеще приподняв уголок губ, оправила подол короткого телесного платья, украшенного чёрным кружевом, и обернулась.
— Глядя на твоё смазливое личико, мне хочется задать тебе тот же вопрос. Слышал о произошедшем в клубе? — самодовольно спросила она, позволив высокому темноволосому парню поравняться с ней и идти рядом.
— Именно потому и предложил девушке свою помощь, — слабо улыбнулся незнакомец, — но она, судя по всему, достаточно уверенна в своей безопасности.
— Более чем, — расплылась в ответ Эллисон в широкой, почти хищной улыбке и расстегнула куртку. — Жаркая ночь, тебе так не кажется?
— До того, как увидел тебя, считал её холодной, — стоило им завернуть в пустынный проулок, парень прижал её к стенке, положив ладони на бёдра.
— Кажется, мне тоже стало прохладно, — Элли вздрогнула и запустила правую руку под куртку, нащупав в кармашке бутылку со святой водой. Самый безопасный способ вычислить, домогается ли её нечисть или простой человек. Она осторожно отвинтила крышку.
— Тогда позволь мне тебя согреть, — он приник к ней в поцелуе, переместив одну руку на её плечо. Эллисон запустила левую ладонь ему под футболку, приподнимая её верх, и через секунду вытащила из-под куртки правую вместе с открытой бутылкой, с лёгкостью вылив часть содержимого ночному ловеласу на живот. Тот зашипел и отпрыгнул от неё к другой стене, обнажая белоснежные клыки.
— Извини, симпатяга, но перекусить не выйдет, — отбросив бутылку в сторону, не желая терять драгоценные секунды, пока вампир мучается от боли, девушка достала спрятанный под курткой осиновый кол и, в секунду преодолев расстояние между ей и вампиром, пронзила его сердце. Монстр рассыпался в прах.
Со стороны выхода из проулка на главную улицу раздались аплодисменты. Эллисон подскочила и приглушённо застонала, предвкушая объяснение произошедшего неосведомлённым обывателям.
— Неплохо, — прокомментировал женский голос, и Элли испуганно сглотнула. Только этого ей не хватало. — Ты быстрая, времени зазря не теряешь, если уж ранила, то оправиться твари не даёшь. Это хорошо.
— Но ты не думаешь о последствиях и не бережёшь своё оружие, — вмешался мужской. Он всегда критиковал и озвучивал те самые «но», что их в ней не устраивали. — Этот вампир мог быть не один, а ты лишила себя бутылки святой воды, просто откидывая её куда попало. Появись здесь один из его собратьев, была бы ты готова к нападению?
— Я бы действовала по обстоятельствам, папа, — обречённо повернулась к говорившим девушка, не скрывая своего недовольного выражения лица. — Что вы здесь делаете?
— И это вместо: «Привет, пап! Привет, мам! Рада вас видеть»? — усмехнулась женщина, на вид не старше сорока, красивая, стройная, такого же невысокого роста, как и Эллисон, с собранными в низкий хвост рыжими волосами и огромными карими глазами, в которых до сих пор пылала жажда приключений. Вечно молодая Люси Пратт.
— Привет, пап! Привет, мам! Рада вас видеть. Что вы здесь забыли? — язвительно проговорила Эллисон, спрятав кол и застегнув куртку.
— У тебя нет никакого уважения к старшим, Элли, — цокнул языком Дэвид Пратт. Высокий, в отличие от двух своих любимых женщин, тот, от кого Эллисон унаследовала каштановые волосы и голубые глаза.
— И прекрасно, потому что большинство из тех, кого я убиваю, годятся мне в деды, прадеды, прапрадеды и так далее. Вы ответите на мой вопрос или так и будете говорить о том, какая я непутёвая дочь? — проворчала девушка, собирая распущенные накрученные волосы в хвост. Мало того, что родители успели осудить её работу, так ещё и застали её в платье и с макияжем а-ля путана.
