Раскат грома. Недовольное ржание.

Алек застыл.

Время остановилось, липкой патокой притупило сознание. Шум дождя был почти неслышен, как будто этот дождь шёл не здесь, не на этой планете, не в этом измерении. Манеж, пустующие зрительские ряды, кулисы, купол цирка — все смешалось в одно разноцветное пятно.

Потому что рядом с серым, недовольно фыркающим жеребцом, стоял вовсе не Макс.

Ветер был такой сильный, что хлопал полами тента. Ноздри Рэмбрандта раздулись, и Алек увидел, как он переступил с ноги на ногу, начал недовольно бить по земле копытом передней ноги. Как в замедленной съемке.

Магнус.

Ну же, почему ты просто стоишь?

Алека не слушался ни голос, ни тело, и всё, что он ощущал – это беспомощность.

Нужно было предупредить Магнуса, или хотя бы подойти к нему, постаравшись при этом не напугать Рэма ещё больше.

Где же, чёрт возьми, Макс?

Рэм обожал сладкое и Алека. Был тише и добрее, чем Пилл и Мак. Был спокойной цирковой лошадью, привыкшей к людям.

Рэм всё ещё оставался животным, доверяющим инстинктам.

Он оказался на манеже во время тренировки без дрессировщика в компании совершенно незнакомого человека, никогда не имевшего дела с лошадьми.

А небо плакало и извивалось, выбрасывая на натянутый купол всё своё горе оглушающими ударами.

Время почти остановилось, потому что Рэмбрандт сделал шаг назад. Потом ещё один. И скосил глаза на Магнуса, который неосознанно шагнул вслед за ним.

Всё это произошло за пару секунд, за мгновение, которое для Алека растянулось в маленькую вечность. Сам воздух вокруг давил на него, запирая в оковы железной клетки.

Рэмбрандт дернул хвостом и медленно перенес вес на задние ноги. Алек знал, что сейчас случится. А еще он знал, что уйти от удара копыт у Магнуса не получится.

С губ Магнуса сорвался сдавленный вздох, который проник в сознание Алека и разомкнул невидимые прутья, которые не давали ему шевельнуться. Он почувствовал, как вернулся контроль над телом.

Но поздно.

– Рэмбрандт! – забыв про то, чему учил Макса. Забыв про все каноны подхода к лошадям, про то, что нельзя издавать громкие звуки. – Стой!

Рэм даже присел от испуга, забыв про желание встать на дыбы, и судорожно огляделся. Старался найти источник шума. Но Алека уже не нужно было искать – он со всех ног бросился к Магнусу, который так и не шевельнулся.

– Бейн!

Алек оказался рядом за несколько секунд.

Краем глаза удостоверившись, что Рэм узнал его и сконфуженно опустил голову, он буквально налетел на Магнуса. Вцепился пальцами в чужие плечи так, что там наверняка останутся синяки. Ткань рубашки натянулась, готовая вот-вот порваться, но Магнус словно и не заметил этого.

Голова кружилась от быстрого бега, грудь вздымалась и опускалась от тугих вдохов, с которыми кислород поступал в легкие. Глаза вглядывались в фигуру напротив, лихорадочно выискивая повреждения.

– Ты совсем с ума сошел? – ни крик, а какой-то рык. Алек сильнее сжал пальцы. – Ты что вообще тут забыл?

Магнус был в его руках, как игрушка. Не среагировал ни на появление Алека, ни на его слова. Вроде бы живое тело, но глаза стеклянные, руки повисли двумя тряпичными лоскутками, каждая мышца в теле напоминала желе.

Магнуса затрясло.

Хотелось сделать что-то, хотелось успокоить, но как, если и сам почти не дышишь?

Алек ни за что не ответил бы, подумал он сначала или сделал. Просто притянул Магнуса за ткань рубашки и прижал к себе. Одна рука запуталась в волосах, другая обхватила за талию.

До нежного объятия – как до луны. Оно крепкое, неразрывное, почти до хруста и боли.

Необходимое.

Жив. Ничего не случилось. Рэм его не тронул.

– Магс… – сам не осознал, как это имя соскользнуло с губ.

Лёгким хрустом ударилось о действительность и разбилось. Но Магнус услышал – отмер в руках Алека и судорожно всхлипнул.

– Всё хорошо. Уже всё хорошо, – слова срывались с губ сами по себе.

Руки Магнуса, шершавые подушечки пальцев которых могли с легкостью вытащить голубя из пиджака или кролика из шляпы, дрогнули, прежде чем лечь на спину Алека.

– Я к тебе пришёл, Александр, – пробормотал Магнус. – А Макс… И я согласился. А потом…

Тихий лепет никак не хотел складываться в единую картину, и Алек оторвал Магнуса от себя, чтобы взглянуть в его глаза. И потеряться в них.

Миндалевидные глаза блестели от слез, приоткрытый рот ловил воздух, и Алека пробило волной желания прикоснуться к этим губам. Некстати. Не к месту.

Не думай даже.

Убери руки.

Нельзя.

Алек собрал в кулак всю свою волю, чтобы сделать маленький шаг назад, отодвигаясь от Магнуса. Но рук с его плеч так и не убрал.

– Я рядом, видишь? Как ты оказался здесь и куда делся Макс?

Взгляд напротив постепенно становился осмысленным. Магнус прекратил дрожать и попытался улыбнуться, а потом сам отступил, чуть нахмурившись.

Алек лишь опустил руки.

– Я пришёл к тебе, Алек, – куда делся «Александр»? – Поговорить, – его голос все еще звучал неуверенно, но изъяснялся Магнус вполне понятно. – А когда пришел, тут был только Макс и… И он, – кивнул за спину Алека.

Так, хорошо, Макс был. И куда он делся?

– Я спросил, где ты. Он вызвался тебя привести и попросил никуда не уходить.

Алек сжал руки в кулаках. Макс просто взял и ушел?

Ладно, это могло быть похоже на беспечного Макса, но…

– Это я виноват. Макс велел мне стоять там, около входа. А я захотел взглянуть поближе. А потом понимал, что должен уйти. Убежать. Но не мог двинуться с места.

Глупый Макс, глупый-глупый Магнус. Хоть один из них понимал, чем все это могло закончиться?

Глупый Алек.

Что-то теплое коснулось спины, заставив обернуться – Рэмбрандт подошел почти неслышно и уткнулся носом в футболку Алека, извиняясь за случившееся.

– Приятель, – совсем без злости пробормотал Алек и потрепал его по гладкой шерсти. Если уж и злиться на кого-нибудь, то только на себя. – Прости, я не должен был так кричать.

Магнус отпрыгнул от приблизившегося Рэма и поднял руки, словно защищаясь. В его глазах снова читалась паника.

– Не стоит бояться его, – почти шёпотом начал Алек. – Он не хотел обидеть, просто испугался.

– Если ты думаешь, что мне от этого легче, то ошибаешься, – сипло пробормотал Магнус, пятясь и не сводя глаз с Рэма.

– Подойди сюда.

Магнус застыл и ошарашено заморгал. Как будто не мог принять то, что эти слова Алека предназначались ему.

– Ты сумасшедший, если думаешь, что я это сделаю.

Алек улыбнулся. Он и сам не знал, почему хотел, чтобы Магнус перестал бояться. Просто это казалось важным.

– У лошадей очень доброе сердце, и всё, что они хотят – это угодить тебе, – он подошёл к Рэму вплотную и запустил пальцы ему в гриву. Тот, успокоившийся только от одного присутствия Алека, довольно фыркнул. Но потом вновь отпустил голову. – Видишь? Он понял, что напугал тебя, и сейчас ему стыдно. Он боится, что ты будешь злиться.

Алек снова улыбнулся. Мягко, по-доброму. Он больше не чувствовал той необоснованной злости, которая прожигала его последние дни. Он правда хотел, чтобы Магнус подошёл к нему.

И Магнус не смог отказать.

Неуверенно шагнул вперёд, оказавшись ближе к Алеку, но всё ещё старался держаться подальше от Рэмбрандта.

– Не бойся. Дай мне свою руку.

И это было странно – то, что Магнус сразу и без вопросов протянул ему ладонь, и то, что Алек почувствовал сотни крошечных уколов в том месте, где их кожа соприкоснулась.

– Всё будет хорошо, только не дёргайся.

И он поднёс руку Магнуса к носу Рэмбрандта, вынуждая пододвинуться ещё ближе. И это заставило Алека сразу же пожалеть о своем решении, потому что этого было слишком много.

Теплота кожи, едва уловимый запах изысканного геля для душа и лака сильной фиксации. Глубокое дыхание. Алек скосил взгляд на черный ежик волос, прямой нос и остановился на губах.

Он тут же одёрнул себя.