Почему он с Рагнором в одной постели?

– Когда у тебя похмелье, ты такой бука, – Изабель не была настроена дать ему ещё немного поспать. Он почувствовал, как кровать прогнулась под тяжестью её тела. – А если учесть, что ты спишь на моём месте, тебе вообще следовало бы держать язык за зубами и выпускать его только для того, чтобы воспевать оды моей доброте.

– Слишком многого хочешь, – раздался ещё один голос. На этот раз, наверное, Рафаэля.

Магнус застонал и накрылся одеялом с головой, закрывая заодно и Рагнора. Он действительно не помнил, что они вытворяли и почему заняли кровать Изабель. И самое главное – как она это разрешила?

Последнее, что всплывало в памяти, – какой-то небольшой бар в Бруклине. А потом, кажется, был ещё один…

Давно он так хорошо не выпивал. И век пить не будет.

Виски загудели сильнее, и он пожалел, что был ненастоящим магом. Как было бы удобно – сварить какое-нибудь зелье или решить эту проблему одним взмахом волшебной палочки.

Чёртова реальность.

– А ты вообще молчи, – продолжила Изабель. Обычно она восхищала Магнуса, но в такие моменты хотелось запустить в неё подушкой. И он бы исполнил своё намерение, если бы мог поднять руку. – Ты что делал с этими двумя? Не мог проследить, чтобы они остановились, до того, как у них перед глазами затанцевали лягушки?

Магнус вспомнил.

Лягушек, то есть.

Лягушки и правда были: большие, разноцветные, красивые. Кажется, они танцевали канкан.

– Ты думаешь, я не пытался? – обиженно протянул Рафаэль. Его голос стал громче. Наверное, соизволил оторвать свою спину от любимого дверного косяка – Магнус был готов поспорить на что угодно, что он стоял там – и подойти ближе к кровати. – Первые минут сорок. А потом Магнус заявил, что хочет, чтобы его лапал Александр, а не этот противный старикашка, и я бросил это неблагодарное занятие.

– Он действительно так сказал?

Он действительно так сказал?!

Это до такого можно допиться за сорок минут? Как хорошо, что мозг услужливо стёр этот эпизод из памяти.

– Что у вас там вообще произошло вчера?

Рафаэль глубоко вздохнул. Магнус тоже вздохнул и со стоном выглянул из-под одеяла. Спящий Рагнор сладко всхрапнул. Все в этой комнате знали, что он обладал удивительной способностью после любой вечеринки или попойки спать, как убитый, и просыпаться отдохнувшим и счастливым.

Магнус его за это ненавидел.

Но пить всё равно было больше не с кем – ни чопорный Рафаэль, ни даже Изабель не поддерживали его так часто.

Он поудобнее устроился на плече Рагнора.

– Ничего особенного, – и тут же скривился от своего скрипучего голоса.

– Твоё «ничего особенного» означает, что ваш праздник организовался спонтанно или вы слишком легко о нём договорились?

Магнус решил сделать единственно правильную вещь. Вновь накрылся одеялом с головой. Перед мысленным взором пронеслись картинки вчерашнего дня и сложились в странную мелодраму далеко не лучшего качества. В кино он на такое точно бы не пошёл.

– Мы не дошли вчера до администрации, – Рафаэль сложил руки на груди под внимательным взглядом Изабель. – Ну, точнее дошли. Но к мистеру Беккету так и не попали.

– Из-за его противнейшего помощника, – подал голос Магнус. – Он не пустил нас, представляешь? И только и делал, что тянул ко мне свои свинюшечьи ручонки.

От сального взгляда, которым его полдня пожирали в холле администрации, Магнуса передёргивало.

После такого он обязан был напиться.

– Свинюшечьи? – Изабель приподняла бровь. – Магнус, ты не мог ему поулыбаться и включить обаяние, чтобы попасть к этому Беккету?

Магнус фыркнул и отвернулся. Нет, он всегда был готов пострадать за правое дело. Но не в тот момент. Перед глазами всё ещё стояла круглая физиономия и маленькие глазки, выглядывающие из-под нависших век.

Он никогда не скрывал свою любовь к прекрасному и искал его во всём. В себе, в окружающем его мире, в людях. А тот мистер, телосложением напоминающий приземистый комод на ножках, явно не имел ничего общего с прекрасным. И его грязные словечки тоже.

– Если ты так этого хочешь, то иди и сама этим занимайся, – Магнус нахмурил брови.

Изабель глубоко вздохнула.

– Я могу съездить с тобой в следующий раз. Помощника Беккета беру на себя, а уж с ним самим договариваться будешь ты.

Магнус одарил Изабель долгим взглядом.

– Хорошо, – наконец пробормотал он, понимая, что ради того, чтобы из её глаз пропала эта глухая решимость, он готов терпеть свинюшечьи руки хоть целый день.

Она просияла широкой улыбкой.

– Спасибо, Магс.

– В качестве благодарности можешь оставить меня в покое, – Магнус снова повернулся на бок и недовольно ткнул Рагнора в бок. Почему вообще тот мог спать, а он нет?

Изабель улыбнулась.

– У меня есть идея получше. Только для этого тебе придётся встать.

Вообще-то, эта улыбка не сулила ничего хорошего, но вместе с тем интриговала.

Изабель встала с кровати и отошла к столу, а затем вернулась с большим стаканом воды и таблеткой в руках:

– Выпей и пойдём, – нетерпящим возражения тоном скомандовала она и, удостоверившись, что Магнус положил таблетку на язык и запил водой, направилась к двери. – Жду тебя на манеже.

Как только дверь за ней закрылась, Магнус обречённо откинул от себя одеяло. Лучше было послушаться, иначе Изабель могла вернуться, и тогда опрокинутый за шиворот стакан холодной воды – самое безобидное, что его ожидало.

– До сих пор не понимаю, почему держу её у себя, – Магнус сокрушённо уставился на Рафаэля, ища у друга ответ. Но тот лишь скривил губы в усмешке:

– Врёшь, Бейн. Она тебе нравится.

– Нравится… Но иногда я её ненавижу.

***

Дорога до манежа заняла в три раза меньше времени, чем попытки привести себя в состояние, хотя бы отдалённо напоминающее приличное. Из зеркала на него смотрело осунувшееся лицо с мешками под глазами, и даже контрастный душ не спас дело. На выручку, как всегда, пришли его любимые перламутровые блестки, консилер и подводка для глаз.

Впрочем, цирковым «Феерии», которых Магнус встретил по пути, было вообще плевать на его круги под глазами и на не совсем идеальную укладку. Они улыбались ему и приветственно махали руками. Шапитмейстер Дэвид заключил его в объятия, при этом сдавив грудную клетку большими ладонями. А старик Боб, наплевав на преклонный возраст, быстро засеменил к нему с другого конца поля.

Магнус даже ни чуточки не возражал, потому что ему это понравилось. Рафаэль, Рагнор и даже Иззи были его семьёй, но «Феерия»… В «Феерии» всё было по-другому, и он хотел почувствовать себя частью этого.

– Ну, Иззи, я пришёл, – Магнус раздвинул полотно шатра и вошёл внутрь.

– Сейчас ты кое-что увидишь, – интригующе улыбнулась она и повернулась обратно к манежу.

В шатре они были не одни. На первых рядах отдыхали Саймон, Джейс, Клэри и Лидия. Макс стоял рядом с кулисами с другой стороны, и даже с такого расстояния было видно, как он сосредоточен и собран.

Сами же Магнус и Изабель оказались слегка в тени между рядами сидений.

И тут заиграла музыка. Первые аккорды разлились по манежу, наполнили каждый уголок волшебной мелодией, а воображение тут же нарисовало картинки из каких-то фантастических фильмов.

Магнус непонимающе нахмурился, но Изабель, не отрываясь, следила за центром манежа.

И спустя несколько мгновений он понял, почему.

Форганг, рядом с которым стоял Макс, шелохнулся. На манеж выбежал Алек.

Магнус втянул воздух сквозь сжатые зубы.

Алек был полуобнажён – в одних свободных чёрных брюках. Босиком и без рубашки, лишь плечи и предплечья опоясывали тоненькие кожаные ремешки. На поясе болталась чёрная кожаная сумочка.

И это было волшебно. Потому что в этот момент Алек очень напоминал эльфа. Высокий, статный, гибкий, невероятно красивый.

Слишком чужой и отстранённый для таких простых смертных, как Магнус.

На его светлой груди и руках ярко виднелись татуировки. Руны, как их все здесь называли.