Вряд ли кто-то до него пытался исполнять элементы конной акробатики на лошади без трензеля и уздечки и без кордового, который бы мог подстраховать.

Автокемпер возвышался над трейлерами «Феерии», казавшимися рядом с ним игрушечными машинками.

Алек поднялся по ступенькам и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Дверь была чуть приоткрыта; он постучал и, не дождавшись ответа, зашёл внутрь. В помещении царила полутьма, но даже она не могла скрыть уюта. И одновременно роскоши в каждой детали. Кожаный диван, расположившийся вдоль стены, упирался в кухонный гарнитур, напротив него – два кресла и плазма. Чуть подальше – двери в отдельные небольшие комнаты. Алек не удивился, если бы узнал, что ступеньки выполнены из мрамора.

А ещё в автокемпере было пусто.

Прекрасно.

Наверное, сидеть здесь, как маньяк, было бы не лучшей идеей, поэтому он развернулся, чтобы выйти.

– Алек?

В дверях стояла Изабель.

Алек замялся. Им с сестрой так и не удалось остаться наедине с их прошлого не очень приятного разговора, и он не знал, как себя вести.

– Я Магнуса ищу.

– Вот как, – в её голосе проскользнули разочарованные нотки, но она быстро скрыла их за улыбкой. – Они с Рагнором и Рафаэлем ещё с утра уехали в город и пока не вернулись.

Алек выругался про себя. Ну конечно, Магнус не мог оказаться рядом, когда был нужен.

– Я тогда попозже зайду, – он спустился по лестнице, обошёл Изабель и направился к особняку.

– Ты не должен бояться своих чувств, – тихий голос сестры как будто ударил в спину, и Алек остановился. Словно что-то резко дёрнуло его назад.

– Что ты имеешь в виду? – он медленно обернулся и постарался сделать вид, что до него не дошёл смысл этих слов.

– Алек, я знаю, почему ты сорвался вчера. Но не считай то, что чувствуешь, неправильным.

Он сжал руки в кулаки. Иззи осталась все такой же проницательной, если не сказать пронырливой, и читала его, как открытую книгу. И это спустя больше полутора лет разлуки.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь.

– Ты никогда не умел врать.

«А ты всегда слишком хорошо меня знала».

Конечно, Алек врал. И стоило признать, что весь его гнев – это лишь выражение страха. Он испугался того, что начало происходить с его миром, стоило Магнусу Бейну в него вернуться. Запретные эмоции оживали. Краски возвращались, создавая замысловатый пейзаж.

Слишком замысловатый для той простой жизни, которую хотел для себя Алек Лайтвуд.

Тёплая ладонь легла ему на грудь, заставляя поднять взгляд. И когда Изабель успела подойти?

– Я понимаю. Тебе тяжело из-за смерти папы. Мне тоже тяжело, как бы я не старалась это скрыть. Но ты не должен из-за него ставить свою жизнь на паузу.

– Понимаешь? – Алек зло усмехнулся, и она убрала руку. – Думаешь, что понимаешь, Иззи? Последние слова, сказанные отцом тебе, были о том, что ты не достойна управлять наследием Лайтвудов, да? Последнее, что отец сказал мне – что я не достоин быть его сыном.

Алек глубоко дышал. Он чувствовал, как начинает щипать в носу.

Это было слабостью, которую нельзя себе позволять.

– Алек… – Изабель явно не знала, что сказать. – То, что ты говоришь сейчас, и те отношения, которые были у тебя с отцом прежде…

– Я сказал ему, Из, – он и сам не понял, почему не остановился. Просто казалось, что если промолчит, то его разорвёт на куски. – Я встретился с Магнусом, а потом пришёл к папе и всё рассказал.

Алек снова опустил взгляд, не желая видеть жалость в глазах сестры. Ему не нужны были утешения. Но Изабель лишь кивнула в сторону автокемпера.

– Пойдём, большой брат. Кажется, нам надо поговорить.

И Алек пошёл. Он говорил, и говорил, и говорил, и думал, что это никогда не закончится. Изабель молчала. Кивала головой, держала ладонь на его колене, но не перебивала. И за одно лишь это Алек был ей благодарен.

Он рассказал всё. Начиная со встречи с Магнусом в молле, и заканчивая смертью Роберта. Его голос дрогнул, когда он заговорил об отце. Ему казалось, что Изабель начнёт винить его. Закричит, объявит, что Алек сам во всём виноват, запретит приближаться к ней… Но она не сделала ничего из этого. Просто на секунду сжала ногтями его коленку.

Алек уже и забыл, какого это – делиться чем-то сокровенным. Он ощутил себя маленьким мальчиком, рассказывающим сестре о своих неудачах на тренировках, ведь больше он никому не мог довериться. Отец бы не понял. Джейс был слишком увлечён метанием ножей, чтобы слушать про дрессуру. Перед Лидией не хотелось показаться слабым.

Алеку так не хватало Изабель всё это время, и больше не было смысла отрицать, что он рад её возвращению.

Но это не значило, что он на неё больше не злился.

– Я всё ещё не понимаю, почему Лидия.

– Она помогала мне. И ты знаешь, что мы всегда были близки.

– Как друзья, Алек! – Изабель всплеснула руками, не собираясь сдаваться. – Ты только что рассказал мне про Магнуса. И скажи, ты чувствуешь рядом с Лидией хотя бы половину того, что чувствовал рядом с ним?

Алек попытался сглотнуть и протолкнуть в грудь хоть немного воздуха. Иногда её способность задавать правильные вопросы неимоверно раздражала. Вызывала ли в нем Лидия то, что вызывал Магнус?

Нет, сто раз нет.

Но, может быть, так и было правильно?

– Она замечательная, – сквозь зубы процедил Алек. – И она была рядом. В то время как до тебя даже дозвониться было невозможно.

В автокемпере воцарилась тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием обоих. Изабель вся как-то резко сдулась и сложила руки на груди.

– Я не сразу узнала, что отец погиб, – спустя несколько долгих минут она всё же начала говорить, глухо и немного безжизненно.

– А потом? – голос Алека тоже был тихим. – Узнала и всё равно не вернулась.

В глазах Изабель плескалось столько горечи, что впору было начать черпать её ложкой. Или разделить между всеми членами «Феерии», раздать всем по кусочку, и всё равно осталось бы слишком много.

У Алека перехватило дыхание.

– А потом я боялась вернуться. Боялась, что вы с Джейсом и Максом возненавидите меня, – и это её признание, как ножом по рёбрам. Или арматурой по голове, чтобы что-то там встало на место, и до Алека дошло, что не ему одному могло быть плохо.

Он притянул Изабель к себе, обнял за плечи и положил подбородок на макушку. Привычный жест. Родной. Нужный.

– Мы не смогли бы ненавидеть тебя, Из. Ты же наша семья. И мы любим тебя, – он немного помолчал. – Знаешь, если твои друзья сегодня задерживаются, то может тебе стоит присоединиться к нам в холле? Клэри обещала скачать какой-то новый фильм, по которому сейчас все сходят с ума.

Изабель нерешительно кивнула.

Когда стемнело, она вместе с Алеком поднялась на второй этаж особняка. И друзья улыбнулись ей. За исключением Саймона, но тот просто прожигал её взглядом, пока она смотрела в другую сторону.

Алек весь вечер обнимал сестру за плечи и расслабленно улыбался, он давно не чувствовал себя так спокойно. Возвращения Магнуса они так и не дождались.

***

Тишина ночного манежа нарушалась двумя голосами.

– Мариз назначила меня на новую должность, и мне нравится вести цирковые программы, но понимаешь…

– Не то? Другие эмоции?

– Верно. Не чувствую того, что чувствовала обычно. Я осознавала, что любой цирковой жанр связан с риском. Джейс каждый раз рискует ранить любимую девушку, Себастьян – сорваться с большой высоты, Алека лошади вообще могут скинуть со спины и затоптать, если вдруг испугаются какого-нибудь слишком резкого детского вскрика.

– Но не повезло именно тебе.

Они переглянулись и помолчали. Не тягостно.

Сегодня тренироваться было очень легко.

Час назад, как только стемнело, и Алек заснул, Лидия выскользнула из постели, на цыпочках подошла к шкафу и достала оттуда тренировочную форму. Ей не спалось, а вот Алек впервые за многие дни спокойно закрыл глаза и сразу же провалился в сон.

Лидия была за него очень рада, но сердце тянуло её в другую сторону. Она невесомо провела тыльной стороной ладони по щеке спящего Алека и вышла из комнаты.