— Наша мама помешана на литературе, — громко раздаётся возле, и Лиам тут же разворачивается.
— Разве это плохо? — он спрашивает, внимательно рассматривая незнакомца, буквально чувствуя внутреннею дрожь. Перед ним практически сложившейся мужчина, возможно, всего на несколько лет младше него, и главная его особенность — поразительное сходство с Зейном, отчего Лиам спрашивает себя: не близнецы ли они. Мужчина напротив делает пару шагов, из-за чего луч садящегося солнца светит ему прямо в глаза, делая Лиаму подсказку.
— У всех членов этой семьи есть своя страсть, — его серые глаза, точно такие же как и у девушки, мгновенно на солнце становятся голубыми. Чёрные волосы небрежно спадают на высокий лоб, из-за чего он их поправляет. Лёгкая щетина обрамляет подбородок и скулы, а алые губы обветрились. Чёрные ресницы окружают голубые глаза с крапинками серого и зелёного цветов. Но они пусты — в них нет чего-то манящего, как в медовых глазах его брата. Если бы не этот холодный оттенок, они были бы практически идентичны, но всё же у Лиама получается унять дрожь.
— Какая твоя? — он мысленно проводит разницу между парнем напротив и Зейном. На руках видны чернила, объединяющие их с Лиамом и сильно противоречащие с братом. Он выглядит и держится более откровенным при первой встрече, что немного нравится Лиаму.
— Ты любопытный, — голубоглазый заливисто смеётся, качая головой. — Я Камран, — он протягивает руку, и Лиам пожимает её, чувствуя сильное рукопожатие.
— Лиам.
— Пейн, — заканчивает голубоглазый сам. — Мой брат не очень лестно отзывается о тебе. Это правда? — он заинтересованно рассматривает Лиама, оценивая взглядом.
— Смотря, что именно, — кареглазый ухмыляется, уже чувствуя себя совсем легко. Камран покачивает головой, как это делает обычно Зейн, словно вспоминая о чём-то.
— Пошли, зарядим твой аккумулятор, — он предлагает и выводит Лиама из гостиной, так и не дав насладиться стихами в уединении.
Комментарий к vii: secrets
*1: Ты можешь быть более мягким? (это и последующие в переводе с арабского)
*2: Я не обязан.
*3: Ты настолько жалок.
*4: Любовь.
…
Новая глава уже здесь. В интернете нет ни одного сайта с аудионосителем/транскрипцией фраз на урду, поэтому пришлось заменить его арабским. За правильность не отвечаю, пхп.
Как ваши дела? Как проводите лето? Как вам Камран? Что, как вы думаете, нас ждёт дальше?
Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.
========== viii: meet me in the hallway ==========
«Мы не обсуждаем это,
Мы так не делаем.
Потому что как только ты без этого обойдёшься,
Ничего больше нельзя будет сделать».
Зейн зевает, переворачиваясь с одного бока на другой. Он лежит так некоторое время, снова переворачиваясь, на этот раз на спину. Глупо смотря в потолок, он уже жалеет, что не выпил снотворное ещё как только лёг спать.
Белый потолок при свете луны, смешанного с фонарём недалеко от окна, кажется совсем обычным. Впрочем, что необычного можно найти в самом простом белом потолке? Разве что едва заметные следы от протекающей когда-то крыши, давно закрашенные несколько раз.
Ещё немного повздыхав, он всё же решает встать, окончательно откинув тёплое одеяло. Парень медленно встаёт, слегка потягиваясь, подходя к окну, гуляя взглядом по мокрому асфальту на улице от недавно закончившегося дождя. Не думая, он сильнее отодвигает белые занавески, открывая окно. Свежий воздух прорывается в комнату, и Зейн не спеша втягивает его полными лёгкими, наслаждаясь. Тёмные спальные штаны низко спадают с бёдер, из-за чего видна белая полоска резинки трусов. Голый торс слегка покрывается мурашками из-за ветра, гуляющего по комнате, худое, но слегка подтянутое, тело начинает мёрзнуть, но он не закрывает окно, слабо улыбаясь. Уже два часа ночи, но он улыбается, хоть и не чувствуя себя выспавшимся. Не думая даже что-либо накинуть на себя, зная, что весь дом давно спит, он надевает тапки, выходя из спальни, шоркая пятками. В темноте, проходя по длинному коридору и спускаясь по лестнице, он на секунду подумывает ненадолго прогуляться.
Идея берёт верх над ним, и Малик проходит мимо входа в кухню, достигая прихожей, замечая свою кожаную куртку и накидывая её на голое тело. Ему нравится неожиданная спонтанность, посетившая его, и он, не раздумывая, открывает входную дверь, мгновенно чувствуя порыв холодного свежего воздуха. Аромат ещё недавнего дождя смешался с таинственным запахом ночи, и Зейн всё глубже и глубже вдыхает его, стараясь запомнить, словно это его последняя ночь.
Темноту нарушает свет слабых уличных фонарей вдалеке на дороге, несколько фонарей на самой территории дома и свет серебристой луны. Он заходит за угол дома, молча стоя в темноте и также вздыхая запах. Он смотрит на луну и внимательно изучает небо. Звёзд немного, но они есть, когда парень замечает одно из знакомых ему созвездий, слабо улыбаясь своей находке. Чувствуя всё сильнее подходящий к нему холод, из-за которого он обнял себя ранее, и начинающиеся укусы насекомых, Малик решает вернуться, также понимая, что, пожалуй, выглядит сейчас не самым лучшим образом. Со вздохом он замечает, что его тапки и вовсе почти намокли.
Возвращаясь, он тихо закрывает за собой дверь, не снимая одежду, всё ещё чувствуя холод. Медленно он проходит на кухню; свет из окон слабо освещает помещение. Он уже тянется к выключателю, когда замечает лишнюю тёмную тень за столом.
— Не спится? — мужской голос раздаётся, и Малик узнаёт в голосе Лиама. Он не отвечает, чувствуя дрожь от неожиданности, глупо пялясь на мужчину. Он сидит на столом, располагающимся недалеко от окна, склонив голову. Сейчас он больше не так стесняется его, привыкая к его присутствию.
— Вроде того, — Зейн неохотно отвечает после некоторого молчания, так и не включив свет. Он проходит к окну, опираясь на подоконник, тем самым находясь всего в нескольких метрах от Лиама.
— Хорошо прогулялся? — слышится возле. Брюнет приподнимает голову, смотря прямо на мусульманина. Карие глаза обоих блестят в темноте. — Погода отличная, да и самое время для прогулок лирического героя.
— Лирического героя? — Зейн переспрашивает, слегка хмурясь. — Ты про меня?
— Разве не ты гуляешь по ночам в пижамных штанах? — Пейн усмехается, в упор смотря на парня. Благодаря свету из окна они могут видеть друг друга.
— Все лирические герои гуляют в пижамных штанах? И чей же я тогда лирический герой? Какого романа? — Зейн слабо улыбается. Ему внезапно становится жарко, и он снимает, не задумываясь, куртку, кладя её рядом, оставаясь стоять с голым торсом.
— Возможно, это будет не роман? — загадочно произносит Лиам, рассматривая парня и облизывая губы, за чем внимательно наблюдает Зейн. Под покровом ночи он становится более раскрепощённым.
— Повесть или новелла? — он глупо улыбается, садясь на подоконник и удобнее устраиваясь, упираясь спиной о холодное стекло, чувствуя мурашки.
— Может быть, пьеса? — Лиам наклоняет голову в бок, молча некоторое время. — Или стихи, — он встаёт, опираясь ладонями об стол, подходя к столешнице и наливая себе воды из графина, чувствуя при этом на себе взгляд медовых глаз. Они оба молчат некоторое время, в тишине лишь слышится тиканье часов и редкие глотки Лиама. Он возвращается обратно к столу, на этот раз садясь вполоборота, снова облизывая губы.
— Почему не спишь ты? — слышится голос мусульманина.
— Не люблю спать на новом месте, — он пожимает плечами, переводя взгляд с лица Зейна на тело. — Ты замёрз, — Лиам чешет ключицы, проводя по татуировкам, задевая воротник футболки.
— Плевать, — тот покачивает головой, осматривая тёмную кухню-столовую. Он зевает, но спать сильно не хочет.
— Чем займёмся? — Пейн усмехается, делая ещё несколько глотков воды.
— Я не собираюсь открывать тебе душу, — Малик пожимает плечами, осматривая знакомого. Белая футболка, которая, кажется, принадлежит Камрану, хорошо сидит на подтянутом теле, чёрные чернила просвечивают сквозь ткань даже ночью, мужчина всё ещё в своих чёрных джинсах. Тёмные волосы на голове растрёпаны, карие глаза устали, но всё равно блестят.
