Гаспар, сидевший в углу, будто каменная статуя, не отводил горящего взгляда от юноши с седыми волосами. Его уверенность и плавные движения выводили мужчину из себя, а представляя оборванный канат, чьи лохматые концы плавно раскачивались в воздухе, Гаспар едва мог унять дрожь в теле. Где-то глубоко в душе еле слышный голос совести упрекал его за подлый поступок, но он старательно заглушал его мыслями о скорой славе и неизбежном успехе. Невольно его губы складывались в зловещую усмешку.
Внезапно полог шатра приподнялся, и показалась взлохмаченная голова Артуро.
– Эзра, ты здесь?
– Да, Артуро, – не поднимая головы, ответил тот.
– Какая-то дама спрашивает тебя, говорит, что ей обязательно нужно побеседовать с тобой.
Артисты замерли как один, недоумённо переглядываясь. Обведя их глазами и вытерев руки о небольшой отрез льняной ткани, юноша медленно поднялся на ноги направился к выходу. У самого порога он лишь на мгновение успел перехватить пристальный взгляд Гайде и скрылся за пологом.
Щурясь от яркого света, Эзра разглядел недалеко стоящую от него хрупкую фигуру. Подойдя ближе, он узнал донью Агату. Девушка была заметно взволнована и нервно комкала в руках небольшой платочек. Почтительно поклонившись, юноша с улыбкой поздоровался с ней.
– Buenas tardes*, сеньора.
– Buenas tardes, – смущённо ответила она. – Я… лишь хотела узнать, всё ли у вас в порядке, всего ли достаточно… Если наши слуги могут быть ещё чем-нибудь вам полезны, только скажите.
– Благодарю вас, они прекрасно справились со своей работой. Мы получили всё, что было необходимо, и совсем скоро будем готовы начать выступление.
– Я рада это слышать, – донья Агата несмело улыбнулась и подняла глаза на юношу. – От души желаю вам сегодня удачи. Ведь на вас пришли посмотреть одни из самых высокопоставленных господ королевского двора. Мой муж… даже пригласил Его Величество на личной аудиенции присоединиться к нашему торжеству.
– Как? – воскликнул Эзра. – Король Карл посетит вас этим вечером?
– Боюсь, что так, – подтвердила девушка. – Его Величество дорожит доном Карлосом и его верностью. И королева Мария Луиза также, – еле слышно добавила она.
– Вы, кажется, не совсем этому рады?
– О, нет, что вы! Каждое семейство позавидовало бы нашему положению. Они могут лишь мечтать о таких знакомствах.
– И всё же… – Эзра старался быть как можно деликатней. – Вы говорите это потому, что искренне в это верите, или же ваше положение обязывает вас придерживаться такого мнения?
Румянец прилил к щекам доньи Агаты и она потупила взгляд, снова начав теребить платок тонкими пальчиками.
– У каждого из нас своя роль, – наконец тихо произнесла она. – Мы все во что-то играем, если хотим добиться успеха.
– И вы тоже хотите?
– Этого хотят все, я полагаю.
– Но вы не уверены?
– Я… – она замялась. – Я не знаю, что вам ответить. Думаю, всё, что мне нужно, это спокойствие.
– Даже ценой ваших душевных терзаний и неудобств?
– С чего вы решили, что меня мучают душевные терзания? – девушка вдруг запальчиво вскинула голову. – Я лишь рассуждала о законах нашего сословия.
– Мне кажется, в таком законодательстве очень мало места уделяется чувствам, если уделяется вообще, – мягко ответил Эзра.
Донья Агата молча повела головой.
– Чувства… Это привилегия свободных людей. Всё великое в этом мире строится на долге и расчёте.
– Всё временное строится на этом. А вечное – как наука, поэзия, музыка – совсем на другом.
– Вы хотите сказать – искусство, – она улыбнулась. – Но правление и дипломатию тоже можно назвать искусством.
– Только служат они другим целям, – возразил юноша. – Власти, обогащению, обретению могущества.
– Это плохо?
– Это по-другому. Только от вас зависит, какие цели вам ближе.
– Вы рассуждаете очень странно, – задумчиво протянула донья Агата. – Право, я прежде не встречала человека, похожего на вас.
Она пристально взглянула на Эзру.
– И эти волосы… Почему они полностью седые? Разве вам так много лет?
– Это подарок, – тихо ответил акробат, и его голубые глаза внезапно озарились. – От Луны.
Изумление на короткое мгновение отразилось на лице девушки, но затем она от души рассмеялась.
– Хорошо, что вы не утратили способность к иронии перед таким вечером, – она прижала руку с платком к груди. – Вероятно, это именно то качество, которое позволяет вам так великолепно выступать. Вы будто вкладываете душу в каждое движение. В отличие от всех остальных акробатов, которых я видела за свою жизнь… Они лишь механические куклы по сравнению с вами. У вас есть история, рассказ, накал страстей. У них же нет ничего, кроме отточенных трюков. И то не всегда… Должна признаться, это такая скука.
Слегка наигранным жестом девушка приложила ладонь к виску, но вдруг, словно опомнившись, резко встрепенулась и, шагнув к Эзре, взяла его за руку.
– А ваша роза! Я до сих пор вспоминаю её. Я никогда не видела ничего подобного… То представление на площади…
– Оно и для меня было одним из первых, – промолвил юноша, но, глядя в удивлённые глаза Агаты, быстро спохватился: – В Мадриде, разумеется. До этого я выступал лишь во Франции и представить себе не мог, что когда-то буду удостоен такой чести…
– Не стоит, – прервала его девушка. – Я рада, что вы приехали к нам. И каждый день благодарю Бога за то, что встретила вас.
Эзру поразили услышанные слова. Никогда прежде он не задумывался о том, что может стать для кого-то посланием высших сил. Он осторожно накрыл ладонь Агаты своей рукой и хотел было поблагодарить её за такое откровение, но неожиданно вышедший из шатра Бальтран громко окликнул его:
– Эзра, вот ты где! Поторапливайся, все сердечные дела – после работы!
Молодые люди лишь улыбнулись друг другу. Девушка крепко сжала его пальцы и прошептала:
– Покажи им, на что ты способен.
С этими словами она развернулась и, пройдя пару шагов, тут же затерялась в собравшейся около манежа толпе. Подбежавший Чико потянул Эзру за рукав:
– Идём, скорее! Надо помочь Марселино с лошадьми.
Юноша встряхнул головой, словно возвращаясь в реальный мир, и последовал за карликом. Едва он прикоснулся к ткани полога, как из шатра мимо, не глядя на него, стрелой пронеслась Гайде. Чико тихонько выругался и пробубнил себе под нос:
– ¡Estas muchachas!** Никогда не могут вытерпеть друг друга…
Комментарий к 15. Знатная дама
*Buenas tardes (исп.) – Добрый вечер
**Estas muchachas (исп.) – Эти девушки
========== 16. Падение ==========
Ещё когда Эзра лишь поднимался на скрытый от зрителей помост, чтобы затем птицей вспорхнуть на освещённые факелами канаты, он заметил неизъяснимое волнение в глазах Гайде. Она была не похожа сама на себя, учащённое дыхание сбивалось, а маленькие пальчики настолько дрожали, что металлические обручи тревожно звенели в сжатых ладонях.
Забравшись наверх, юноша встал лицом к такому же помосту, на котором расположилась гимнастка. Их разделяли несколько метров пустоты, только паутина переплетённых канатов возвышалась над ними.
Эзра ясно видел и понимал, что его подруге была необходима поддержка, но зычный голос Бельтрана, объявивший начало номера, не оставил на это времени. Юноша улыбнулся и послал девочке воздушный поцелуй. Она порывисто кивнула, не сводя с него глаз.
Прыжок – и белоснежный ангел заблистал в свете пламени на фоне затухающего неба. Всплеск оваций оглушил Гайде. Делая глубокие вдохи, она изо всех сил пыталась сконцентрироваться на движениях акробата, чтобы не пропустить тот самый момент, когда ангелу придётся поймать огненную саламандру в свои объятия.
Ещё несколько виражей. Глаза девочки непрерывно следили за Эзрой, за каждым его кувырком и прыжком, за каждым шагом и прогибом. Когда он, наконец, зацепился коленями за поперечный канат, проходящий через всю сцену, и начал раскачиваться, готовясь поймать Гайде в прыжке, её сердце бешенно застучало, и пальцы едва не выронили обручи.
