— Как думаешь, это к добру? — спрашивает Найл у Луи. Тот слишком занят тем, что усаживает Гарри на заднее сиденье, но всё же отвечает, даже не обернувшись.

— Я бы предпочёл не выяснять это.

— Да, давайте убираться отсюда, — Лиам заводит машину ещё до того, как Найл захлопывает дверь.

Бита падает Гарри на колени, небрежно отброшенная Пейном назад, и тот поправляет её рукой. Не желая тревожить друзей больше, он скрытно пытается пошевелить ногой, чтобы проверить состояние. Вскрик едва удаётся сдержать в груди, а сердце заходится в надсадном стуке от пронзительной боли.

— Полегче, детка, — обеспокоенно оборачивается Луи. Его прохладные ладони тут же оказываются на горящих щеках Стайлса, и боль будто растворяется в нежных прикосновениях. — Я проверю твою ногу, как только мы подберём Сэм.

— Вот сюда, — пальцем указывает Элизабет, и Лиам послушно сворачивает.

Машину болтает из стороны в сторону, трясёт как корабль при сильном шторме. Дороги нет, лишь намёк на неё, едва примятая трава на подобии тропинки указывает на то, что кто-то ездил этим путём. Когда-то.

Гарри стискивает пальцами сиденье и концентрируется на собственном теле. Боль беспощадна. Только тепло, излучаемое Луи, позволяет вытерпеть эту безумную поездку.

— Вот здесь, тормози! — произносит девушка, и машина, резко дёрнувшись, останавливается. Бита падает с колен Гарри, и только вытянутая поперёк его груди рука Томлинсона удерживает парня от той же участи. — Её нет. Почему её нет?

Элизабет паникует. Нижняя губа девушки предательски дрожит, но Пейн сжимает рукой плечо и дёргает её к себе.

— Успокойся! Сейчас она появится.

Ряд деревьев высится справа, и за ними угадываются очертания других домов. Звуки стрельбы стихли, и в летнем воздухе больше не разносится их громоподобный треск. А так же Гарри не слышит рычащего бульканья заражённых, и это обнадёживает.

Но секунды тикают. Стрелка на часах Пейна безостановочно движется вперёд, неумолимо лишая ребят шанса увидеть девушку. Гарри прокручивает в голове варианты причин, по которым её всё ещё нет в условленном месте, и радужного среди них ни одного.

Луи волнуется, ёрзает на сиденье, вглядываясь в лобовое стекло над плечом Лиама. Его чувства сильнее эмоций Стайлса, он ощутил сходство с этой девушкой с момента знакомства, и хоть прошла всего одна ночь, привязался. Нити этой привязанности Гарри чувствует, как свои. Ожидание рвёт его душу так же, как оно рвёт душу Томлинсона.

Напряжение в салоне разрывает всхлип Элизабет. С треском реальность рвётся, когда она не выдерживает и выпускает собственные эмоции разрушенным горьким всхлипом. Луи выдыхает сквозь стиснутые зубы, и теперь очередь Гарри заботиться — он притягивает своего парня к груди и молча целует в голову. Слова не нужны.

— Больше ждать нечего, — убито сообщает Лиам, чем заставляет девушку плакать ещё сильнее.

— Мы могли бы… — начинает Найл, но так и не успевает закончить. Для Гарри остаётся загадкой, что хотел сказать друг, когда Луи вскидывает голову и затыкает его одним резким движением руки. — Послушай, я мог…

— Нет, молчи! Молчи!

В непонимании Найл захлопывает рот, предпочтя не спорить, а Луи уже и думать о нём забыл: склонив голову чуть вбок он прислушивается. Проходит несколько секунд и все в салоне улавливают это — сквозь шум работающего двигателя их автомобиля пробивается ещё один.

— Думаешь это те, кто стрелял? — оборачивается Лиам. — Сваливаем или дождёмся?

Прежде чем Луи успевает ответить из-за деревьев показывается открытый армейский джип, набитый вооружёнными людьми. И словно солнце, тусклое и измученное, среди них Саманта в своём жёлтом свитере.

— Сэм!

Элизабет выскакивает из машины, громко хлопает дверью. Военные останавливаются рядом. Один из парней убирает автомат за спину и спрыгивает на землю, поворачивается, чтобы снять девушку. На земле Саманта тут же оказывается в объятиях подруги, и Гарри чувствует облегчение, глядя на их сцепленные руки. А ещё он чувствует, как сжавшая горло паника отпускает. С каждым взглядом на количество их оружия, которое способно защитить, Гарри обретает всё больше уверенности.

Чего не скажешь о Луи. Голубые глаза подозрительно сужаются, пока он рассматривает других людей. Их четверо, в армейском камуфляже и полном вооружении. С широкими улыбками на лицах. Гарри чувствует беспокойство своего парня, но не может спросить, Пейн уже заглушил мотор.

— Посиди здесь, — просит Луи, и даже не смотрит на него, лишь сжимает ободряюще колено. — Побереги ногу.

— Луи…

— Я разберусь, — отрезает он и покидает автомобиль.

Все его друзья оказываются на улице, не защищённые толстыми стенами дома, под открытым небом, но Гарри не боится за них так яростно, как прошлой ночью. Его вера в этих ребят с огнестрельным позволяет дышать ровно — они уже спасли Сэм, и, судя по тому, что вокруг нет безумцев, пытающихся их сожрать, эти ребята умеют им пользоваться.

Луи протягивает руку, улыбается и кивает, что-то говорит, но Гарри видит сталь в его глазах даже сквозь автомобильное стекло. А ещё поток эмоций, холодных и настороженных, они идут вразрез с вежливостью, написанной на лице. Гарри не понимает, да и не старается — устало откидывается на сиденье и прикрывает глаза.

Ему не слышно о чём именно они говорят, только интонации, слов не разобрать, но сердцебиение Луи спокойное, почти ледяное. Гарри доверяет ситуацию в руки своего парня и сосредотачивается на себе. Нога болит нещадно, и он боится, что это может быть серьёзнее, чем простой вывих. В диком хаосе, в который превратились Штаты, это будет стоить Гарри жизни.

— Мы поедем с ними.

Гарри вздрагивает от громкого голоса Найла. С искрами радости в звонких гласных он звучит на весь салон, пугает, но известие, произнесённое этим голосом, радостное. Они будут под протекцией людей, профессией которых является защищать.

— Это плохая идея, ребята, — Луи открывает дверь со стороны Гарри, протягивает руку. Как только пальцы Гарри оборачиваются вокруг его запястья, он помогает подняться, крепко прижимает к себе. — Мне не нравятся эти ребята.

— Не нравятся? — Найл хмурится, возражает другу, но уже не таким громким голосом, каким минуту назад говорил с Гарри. Никто из них не хочет, чтобы разговор был услышан. — Луи, подумай: они знают о происходящем больше нас, они умеют выживать лучше нас, у них есть всё, чтобы​ спастись. Что есть у нас?

— Свобода, — произносит Лиам, и удивительно, но он на стороне Луи. — Что, если эти ребята уже пьяны от вседозволенности?

Гарри не понимает, о чём они говорят. Он, как и Найл, хочет почувствовать себя в безопасности, оказаться под защитой более сильного друга, и не трястись за свою жизнь и жизнь Луи каждую секунду. Но его парень считает по-другому: будто резкие порывы ветра его настороженность и недоверие крепнут, когда он вновь смотрит на незнакомцев у другой машины.

— К сожалению, плохих людей в мире гораздо больше, чем хороших, — шёпотом поясняет Луи, и Гарри чувствует, что в большей степени для него, чем для Найла. Их крепкая душевная связь, будто горящая строка в подсознании, ни на секунду не останавливаясь, транслирует Луи все его чувства. — Законы скорее всего рухнули, когда началось это безумие. А теперь подумайте, на что способна кучка плохих людей, наделённых властью и силой.

— Даже если инфекцию возьмут под контроль, пройдёт время, прежде чем люди вернутся к прежним устоям. Мы можем до этого времени не дожить, если окажемся рядом с кучкой маньяков, слетевших с катушек, — подтверждает мысли Луи Лиам.

— Тогда почему ты согласился? — спрашивает Найл. А Гарри и так видит ответ: Саманта радостно улыбается их новым знакомым, прижимает к себе Бэтси и ни на секунду не отводит полного надежды взгляда с этих ребят.

— Мы не можем их бросить, — произносит Гарри, и Луи кивает. На секунду в скованном льдом зрачке проскальзывает солнечный луч, освещая глаза изнутри. Этот свет предназначается Гарри. Только ему.