- Детка, если ты не хочешь умереть от удушья, тебе лучше быть послушным мальчиком, - серые глаза замораживают.
Гарри судорожно кивает, и Луи ослабляет хватку. Ремень всё ещё на шее, но он больше не давит, позволяя дышать. Член пульсирует, и Гарри уверен, он может кончить даже без стимуляции. Ещё пару толчков, но… Луи наклоняется и, обхватывая губами головку, медленно скользит по члену.
Гарри кричит в полный голос, срывая связки, кончая Луи в рот так, как не кончал никогда в жизни. Всё его тело, каждый мускул сокращается, пронзённый удовольствием, будто электрическим разрядом.
Луи просовывает пальцы под ремень, притягивает бормочущего что-то несвязное Гарри к себе, держа его практически навесу и развязно целует. На языке всё ещё есть немного спермы и Гарри чувствует свой собственный вкус, а вкупе с агрессивными рывками Уилла, что никак не прекращаются, всё это становится слишком для подростка. Он безвольно обмякает в руках братьев и шепчет хватит, не могу, отпусти Луи в рот.
-Он не может, Уилл. Слабенький, - смеётся Луи и закидывает голову назад, позволяя брату поцеловать себя. Тот вдруг отталкивает подростка от себя, в два движения руки, доводя себя до кульминации. Уильям стонет имя брата, кончая Луи на спину, вглядываясь своими яркими живыми глазами цвета аквамарина в его холодные мёртвые, цвета прибрежного гранита.
Help me start to heal \ Помоги мне начать моё исцеление
Отключаясь на диване в гостиной братьев, последнее, что слышит Гарри, это мурлыкающий, довольный голос Уилла, который обращается к брату:
- Я люблю тебя. Переночуешь сегодня в моей кровати?
========== Every me and every you ==========
Комментарий к Every me and every you
С Днём Рождения, детка.
You are my greatest sin, it’s a sweet treat, sincere love.
- Гарри, - стонет Уильям, откинувшись на спинку дивана, полностью отдавая инициативу в руки подростка.
Гарри скользит по члену вверх-вниз, впиваясь короткими ногтями в плечи Томлинсона. Сердце в груди гулко стучит, бледно-розовые губы сложены идеально-круглой буквой “о”, а мокрые кудри прилипают ко лбу и шее. Но глаза ясные и расчётливые.
Уилл содрогается всем телом, чувствуя приближение оргазма. Маленькие пальчики цепляются за его шею, даря чувство обладания хрупким телом, несмотря на то, что Гарри двигается так, как хочется только ему. Член подростка трётся о живот Томлинсона, оставляя влажные полосы. Уильям чувствует, как дрожат от напряжения ноги Гарри, чувствует трепет его тела, горячее дыхание, когда подросток наклоняется к его лицу, кусая подбородок.
Sucker love is heaven sent \ Детская любовь ниспослана свыше
Уильям всё ещё не может поверить в то, какой Гарри на самом деле. Эти непорочные детские губы, которыми он делает все те блядские вещи в постели. Те вещи, которым его даже учить не пришлось, потому что стоило Гарри освоиться, и внутри него будто проснулось дремавшее до сих пор знание как доставить удовольствие, ублажить. До потери сознания. Всё ещё выглядящий как ангел, неиспорченный и чистый, Гарри сводит обоих братьев с ума, лаская языком, выгибаясь всем телом, принимая, даже тогда, когда казало бы, уже не может. Когда любой другой человек превратился бы в дрожащую массу и хныкал от невероятной чувствительности, Гарри хрипло умоляет остановиться, но цепляется пальцами, прижимает к себе и подмахивает в такт толчкам.
И Уилл совершенно покорён таким поведением, всей этой податливостью, жаждой наслаждений, жаждой боли, причиняемой этому хрупкому телу. Уильям готов приковать подростка к собственной постели, не отпускать больше никогда. Чего не скажешь о Луи. И Гарри знает это. И у Гарри есть план.
- Скажи это, Уилл, скажи! - Гарри целует Томлинсона. Мокро. Грязно. Вязкая слюна стекает по подбородку шатена от этого поцелуя.
Уильям сомневается всего секунду, прежде чем выдать громкое “я люблю тебя”, и кончить под аккомпанемент собственных стонов, в которые перерастает окончание фразы, когда Гарри выписывает частые восьмёрки на нём, двигаясь быстро и отрывисто.
Подросток останавливается, когда Томлинсон разрушено содрогается, убирая его цепкие пальчики со своих плеч, и кладёт свою собственную руку на член. Нескольких быстрых движений хватает, чтобы кончить, выплёскивая молочно-белую жидкость на партнёра. Гарри откидывает голову назад, сквозь ресницы глядя на замершего в дверях Луи. Тот неверяще смотрит из дверного проёма на пребывающего в посторгазменной неге брата, на маленького соблазнительного Гарри, в лице которого угадывается едва заметная победная улыбка.
И Томлинсон психует. Он делает шаг назад, закрывая дверь с такой силой, что Уилл вздрагивает под всё ещё сидящим на нём Гарри.
Луи проходит на кухню, дрожащими пальцами вытаскивая из пачки сигарету. Он прикуривает, сильно зажмуриваясь. В голове мечутся слова брата, сотрясая всё тело обидой и ревностью.
My body’s broken, yours is spent \ Моё тело разрушено, твоё – истощено
Вязкий дым проникает внутрь, но успокоения не несёт. Он хочет вернуться в комнату, взять этого бездомного котёнка за шкирку и вышвырнуть не только из квартиры, но и из сердца брата. Они привыкли делиться друг с другом, но не друг другом, и Луи просто не может принять тот факт, что брат может всерьёз любить кого-то кроме него.
Он предаётся рефлексии, прикуривая вторую сигарету, и не обращает внимания на шум воды в душе и тихие шаги в соседней комнате. Из задумчивости его выводит лишь мягкое прикосновение тёплой ладони уже полностью одетого Гарри к лопаткам. Легкое поглаживание призвано успокоить, настроить на мирный лад, но серые глаза остаются холодными. Луи слишком сильно злится, чтобы позволить Гарри ласкать себя.
Но подросток лишь задумчиво улыбается, когда Томлинсон скидывает его руку с себя. Луи ведёт себя именно так, как Гарри и думал. Первая часть плана срабатывает на отлично, и подросток просто оставляет целомудренный поцелуй в мягких непослушных волосах одного из близнецов, и покидает кухню. Он, словно прощаясь, проводит рукой по двери ванной комнаты, в которой Уильям смывает с себя его запах и следы их страстного секса.
Гарри натягивает ботинки, снимает с крючка свою теплую куртку и выходит из квартиры под мокрый снег, улыбаясь своим мыслям.
Instead of stressed, I lie here charmed \ Вместо того, чтобы расстраиваться, я лежу очарованный.
Он рассчитывает, что близнецы будут скучать. Очень рассчитывает.
Луи возвращается раньше, сославшись на головную боль. Он стаскивает с себя заснеженное пальто, отряхивает ссыпавшийся с шарфа за шкирку снег, снимает ботинки. В квартире темно, свет не горит ни в одной из комнат, и Томлинсон не включает его.
Раньше их всегда ждал Гарри. Он возвращался с пар, открывая дверь собственным ключом, заказывал еду, или наскоро готовил сам, принимал душ, и к моменту возвращения братьев, уютно завёрнутый в плед, учил уроки в гостиной.
Иногда они садились с двух сторон от него, нежно разворачивая хрупкое тело, лаская и выцеловывая. Гарри стонал и бубнил глупости о любви, извиваясь между ними. Но чаще подростка просто скидывали на пол, рассыпая учебники. Он кричал и умолял, отталкивая их обоих, захлёбываясь болью, но не уходил, когда пытка заканчивалась. А на следующий день братья снова находили его на диване.
И Луи даже не подозревал, насколько сильно привык к подобному положению вещей, пока Гарри не пропал. Они ни разу не обсудили его исчезновение с братом. Весь месяц делали вид, что всё в порядке, будто и не было кудрявого в их жизни, и только по тому, как жался к нему Уильям порой, Луи понимал, что брат тоже скучает.
Too much poison come undone \ Разлилось слишком много яда
Томлинсон выключает бесцельно льющуюся воду, и трясёт головой, разгоняя уныние. От злости на себя он сжимает зубы - расклеился как влюблённая школьница, испортив день рождение не только себе, но и брату. И хорошо, что мозгов хватило раньше уйти. Уилл справит за них обоих, а Луи с кислой миной посидит дома.
