Сандония.

Лес Лаи – колыбель наземных растений – всегда привлекал внимание охотников, алхимиков и путешественников. Натуралист всегда чувствует себя тут, как в огромной лаборатории. Поражающее изобилие форм, видов, сложные взаимоотношения позволяют здесь, как нигде, изучить многообразие выявления жизни. На протяжении нескольких столетий исследователи многих народов изучали растения отдельных регионов леса, а потом составляли интересные описания видов и подвидов растительности в своих дневниках. Каждый алхимик обнаруживал отличительные свойства и характеристики практические в каждом растении. Однако, учитывая бесконечное разнообразие живой флоры и огромную площадь лесов, задача их полного изучения остаётся невыполнимой.

«Фантастично, – писал один из алхимиков-натуралистов., – прежде всего меня поразили огромные наклонившиеся, упавшие деревья. Но все эти погибающие деревья быстро покрывались всевозможной растительностью, мхами, лишайниками, грибами и в итоге сами по себе представляли целую живую флору. На одном упавшем дереве можно было найти сотни всевозможных растений. Среди десятка стоящих рядом деревьев не всегда найдёшь два одинаковых вида. К тому же они до такой степени переплетаются ветвями, что очень трудно бывает разобрать, к какому стволу относятся ветви, листья, цветы и плоды. Это богатство – самая характерная особенность леса Лаи».

В этих лесах всегда, даже в полуденное время, царит зеленоватый полумрак. Невидно ни рассвета, ни солнечного заката, ни самого солнца на небе, лишь лучи, пробившие густые кроны деревьев. Со всех сторон доносится непрерывный, смутный хор голосов и веет бальзамическим благоуханием. Растения и птицы развертывают перед тобой свое непостижимое великолепие; лианы с роскошными цветами тянутся от одного дерева к другому, завладевают большей частью леса, перевивают ветви, корни и верхушки деревьев и кустарники, так что все сливается в одно непроницаемое для взора целое, внутри которого все живет и копошится. Здесь слышатся самые разнообразные голоса и звуки. Все жужжит и чирикает, поет и щелкает на всевозможные лады. Уже издали блестит из самой густой чащи яркая карминово-красная грудь пурпурного сорокопута; его замечательный призывный крик, состоящий из чистого, мелодичного свиста, напоминающего свист иволги, за которым следует громкий, в высшей степени немелодичный скрип, возбуждает внимание…

Он, раздвигая посохом высокие листья зелёного папоротника и перешагивая через толстые корни деревьев, шёл по лесу. Каждый его шаг был осторожен и расчётлив. Заглядевшись на красоты леса можно было легко ногой зацепиться за какую-нибудь ветку, что грозило потерей равновесия и вероятностью падения. Старому человеку не нужны такие приключения. Он внимательно смотрел вперёд и под ноги, ничто не могло отвлечь его внимательный взгляд: ни дивные цветы, ни яркие птицы, поющие над головой, ни крики животных, раздающиеся совсем рядом. Старик даже не обращал внимания на следом идущего молодого человека, который всю дорогу ворчал и ругался: то ветка, то большой лист растения ударит по лицу, то споткнётся, то начнёт отмахиваться от насекомого, желающего ужалить или просто сесть на его одежду.

– Плохая была идея срезать путь, – недовольно бурчал парнишка, смотря на прыгающих с лианы на лиану мелких обезьян. В какой-то момент ему стало интересно, как этим животным удавалось одинаково ловко цепляться за ветки деревьев передними конечностями – руками, так и задними – ногами. Весёлый пронзительный крик этих животных немного раздражал его, порой казалось, что они смеются над ним, потешаются, так и ждут, когда он в очередной раз упадёт на землю и станет ругаться.

          Старик шёл неспешно, но уверено, будто ходил по этим лесам ранее. Он был одет в коричневую длинную робу с капюшоном, скрывавшим верхнюю часть лица. Можно было увидеть лишь его рот и небольшую тёмную бороду. Молодой парень, на несколько шагов отстававший от своего спутника, был одет иначе: серая льняная рубаха с длинными рукавами и широким кожаным поясом, чёрные сапоги на заклёпках, перчатки. У него на поясе был небольшой нож, а за спиной – тяжелый рюкзак.

Взор парня остановился на тонкой, длинной жёлтой змее, которая, обвив кольцом ветку дерева, медленно ползла вверх. Юноша боялся змей, но к этой твари он страха не ощутил, наверное, потому, что она была на приличном расстоянии от него, и, следовательно, не представляла опасности. Яркая раскраска змеи говорила о том, что она довольно-таки ядовитая, и даже лёгкое прикосновение к ней может повлечь за собой большие неприятностями. В родных краях ему змеи не встречались, если не считать простых ужей на речке, но рассказы о встречах с ядовитыми гадами оставили глубокий след в его памяти. Мгновенно вспомнился рассказ соседа о солдате, который пришёл с войны с ампутированной по локоть рукой. Все думали, он потерял её в сражении с эльфами, но оказалось, что его в запястье укусила подобная змея, оставив маленькую ранку. Кровь долго не останавливалась, вокруг укуса ощущалось сильное жжение, будто окатили кипятком. Через несколько часов рана начала чернеть, а вся рука терять чувствительность. На следующий день братья по оружию отрубили бедняге руку, тем самым спасли его от мучений и неминуемой смерти. Рассказ соседа в одну секунду улетучился из головы, когда парень споткнулся о торчащую из земли ветку.

– Ненавижу!

Через час путники вышли на широкую, утоптанную копытами лошадей и укатанную колёсами повозок, дорогу. Старик остановился, посмотрел на открытое чистое небо, потом взглянул на солнце, тем самым определив, в какую сторону им следует идти дальше. Парень всего этого не видел, он склонился, опершись руками на колени – хотел отдышаться от ужасного передвижения сквозь лес. Ноги болели, левый рукав рубахи был порван непонятно когда и при каких обстоятельствах, возможно, зацепился за ветку во время очередного своего падения. Какое-то неприятное ощущение появилось в волосах. Парень двумя руками стал смахивать что-то с головы. Старик обернулся к своему спутнику, и на его лице возникла улыбка.

– Что у меня в волосах? – парень старательно пытался что-то стряхнуть со своей головы. Ничего из волос не выпало, но и ощущение пропало, наверно жучок какой-нибудь упал на голову с дерева или приземлился на волосы после долгого полёта.

– Поспеши, – окрикнул его старик хрипловатым голосом. – Нужно успеть до заката солнца добраться до Гринфорта.

– Эй, может, передохнем немного? Я вот-вот с ног упаду от усталости.

У парня был жалкое выражение лица, отчаянное, но старик не обращая внимания на его мольбы, следовал дальше. Непонятно, откуда у него в столь преклонном возрасте берется масса энергии и сил: больше половины дня он пробирался через лес и теперь без отдыха готов идти дальше.

Гринфорт – большая деревня Бретонии, расположенная на окраине леса Лаи, рядом с бурной рекой Ив. В деревне путники рассчитывали найти ночлег, а на рассвете продолжить свой долгий путь на север, арендовав в местной конюшне пару лошадей. Парень поднял свой кулак к лицу, раскрыл ладонь и стал поочерёдно загибать пальцы, начиная с мизинца. Всего три дня было потрачено на дорогу и ещё девять дней нужно было, чтобы добраться до столицы Бретонии – города Брим. Он уже стал жалеть, что согласился стать сопровождающим старика в этом нелёгком и долгом пути. Его рука сама собой залёзла в карман штанов, чтобы ощутить в нём две золотые монеты, ещё три монеты старик обещал дать, когда доберутся до Брим. Парня звали Геральд, он был сыном кузнеца из деревни Гота. С самого детства он не особо любил кузнечное дело. Изготавливать оружие, броню, изделия из металла и подковывать лошадей было излюбленным занятием его отца, но не его самого. Тяжёлый труд был ему не по плечу, и находиться в кузне рядом с раскалённой печью он долго не мог. Геральду больше нравилось пасти скотину, хлопотать с матерью на огороде и по вечерам запускать в поле воздушного змея вместе с друзьями. Сколько себя помнит, почти каждый ясный день он проводил рядом с матерью. И вот однажды, тремя днями ранее, в их дом зашёл старик, попросил ночлега. Гостя тепло приняли, пригласили за общий стол. Старик сразу заприметил паренька и во время беседы за столом попросил сопроводить его до столицы Бретонии за приличную плату – пять золотых. Мама юноши сразу ответила отказом, но его отец при виде золота согласился помочь старику. Да и сам Геральд был не прочь подзаработать. Работёнка-то лёгкая, просто проводить старика до Брим и вернуться с золотом домой, только и всего. Было решено двинуться в путь с первыми лучами солнца. Во время ужина старик ничего о себе не рассказывал, лишь упомянул, что ему срочно нужно добраться до Брим с тем, чтобы посетить местную коллегию магов. А зачем ему туда – молчал. Всё что старик дал о себе знать – своё имя, назвал он себя Артуром. Геральд по внешнему виду старика решил, что тот волшебник, маг, это ещё больше заинтересовало юношу, а так же, пробудило внутри какие-то странные, неясные чувства. В нём заиграл интерес к приключениям и пробудилась жажда лёгкого заработка. Не нужно утром идти в поле пасти двух коров, а днём помогать матери. За свою работу Геральд получит больше, чем отец зарабатывает за пару месяцев усердного труда.