- Ты чего? - улыбнулся ей Араик.

Та, смущенно покраснев, ответила, что он очень красив. И он поблагодарил ее за комплимент, покраснел точно так же, как и она.

*

Дима спустился вниз в кабинет выписки. В коридоре никого не оказалось и, решив, что очереди нет, он хотел было постучать, как вдруг отпрянул: раздался громкий, веселый женский хохот.

- Араик?!

“Араик…?” - вздрогнуло сердце юноши.

- Тише ты…! - меж тем ответил мужчина в кабинете. - Да, родители назвали в честь куклы, видимо.

- Они бы подумали, как это звучит. Фамилия - Берёзкин, а зовут, как куклу, Араиком.

- Василиса Васильевна, хватит ржать. Иначе не поставлю зачет по практике!

- А он кто?

- Один раз в жизни видел! Подруга моей дочери его привезла. Вот ты смеешься: а мальчик, - ему семнадцать лет, - после сексуального, группового насилия попал сюда. Ударили сначала чем-то по голове, а потом вкололи в вены что-то. И он еще сказал, что любит эту свою девушку, которая организовала все, собрав единомышленниц. “Бьет - значит, любит!”, - говорит. И где он в свои-то семнадцать лет такой ереси набрался?!

- Чего-то не поняла… - испуганным голосом пробормотала собеседница.- Это подруга вашей дочери - насильница его?

- Нет, конечно! Имя той я запомнил - Аглая. Такое оно мне всегда нежным, романтическим, красивым казалось, тут даже не вяжется оно с такой моральной уродкой! А дочкина подруга, Стеша, хоть и сказала, что этот бедняжка является сыном ее коллеги, но, наверняка, подобрала где-то на улице и привезла - парень-то прехорошенький! Только, Вася, никому - это я тебе, считай, врачебную тайну разболтал.

- Конечно-конечно! Спасибо! Мне пригодится - я ведь в милиции работать буду!

Дима вздрогнул и, укорив себя за то, что подслушал, постучал в дверь. Его пригласили войти. Он протянул свою карточку дежурившему сегодня врачу. Разговор между ними произошел какой-то банальный, но Криленков отвечал, кажется, невпопад, словно бы не слушая: все мысли его были заняты несчастным Араиком. Значит, Стеша просто жалеет его…? Значит, она не врала, и быть может, еще не забыла бывшего жениха?

Глава 69

Завтрак для ворон

На часах значилось только девять вечера, когда Криленковы поехали домой. Речь об Араике завела Эвелина, хотя у ее приёмных дедушки и бабушки не имелось никакого желания о нем говорить. Но малышке он понравился! Странно, подкрылыш Стеши оказался первым местным юношей, к которому девочка-инопланетянка сразу отнеслась столь нежно. Обычно при первом знакомстве с представителями земной “прекрасной половины человечества”, ее словно бы пугал необычный “мир наоборот”, совершенно ей непривычный. А к другу Степаниды так прониклась. Удивительно! Ей очень хотелось встретиться с ним еще раз, еще раз поиграть с его волосами в стилиста.

- Когда мы пойдем еще раз в гости?

- Чего ты в нем нашла? - изумился Денис.

- Не знаю. Он красивый.

Егор Петрович тоже хотел что-то сказать, как у него зазвенел телефон. “Дима” - высветилось на экране.

- Да, сыночек?

- Пап, привет! Хотел вас предупредить. Вы меня не навещайте завтра - меня неожиданно выписали!

- Ура! Эвелиночка, папочка выписывается!

- Ура!

- Димуль, - спросил Егор Петрович, - а в котором часу нам приехать за тобой: до обеда или после?

- Пап, - голос сына вздрогнул, - я бы…я бы… хотел сразу поехать на…на деловую встречу.

Отец изумился и спросил, о чем это он. И Митенька ответил:

- Пап, в общем… В общем, - он глубоко вздохнул и выпалил: - Я возвращаюсь к Стрижевой и в шоубизнес!

- Что?!

- Да, папа, я решил. Так будет лучше для всех нас. Из-за меня ты и помощников по дому лишился, и работать тебе пришлось. И мама чуть не спилась на нервной почве. А что я дочери, в случае чего, дам? Надо работать мне, пап. Я сам не хочу к Стрижевым возвращаться. Понимаю, что мне придется часто сталкиваться с Тюльпановой, которая все никак не может понять, что любит мой образ, а ни меня самого, но… Куда мне деваться? Другого выхода я не вижу…

- Смотри, чтобы не обманули они тебя…

- Не обманут, - сквозь слезы улыбнулся Дима, и отец сразу это почувствовал по интонации. - Не волнуйся, папочка! Все будет хорошо. И простите мне мой эгоизм. Я люблю вас.

- И мы тебя, сынок, - растрогался Егор Петрович.

- Приехали, - сообщила водительница такси, и отцу и сыну пришлось распрощаться до завтра.

*

Утро залило прекрасный Эльмирград холодным рассветом. Пасмурное небо окрасилось в желтовато-розовые оттенки. А на серо-зеленой траве поблескивала роса. Столица постепенно пробуждалась, и “ранние пташки” поспешили на работу.

Хачапурная “У Зухры” уже гостеприимно открыла свои двери, но ни одного посетителя еще не заглянуло к ним на завтрак.

Чарльз Никитич, расставляя на столы новые салфетницы, в душе сердился… Нет, даже кипятился! Всё в нем клокотало от внутренней ярости, но Берёзкин сдерживался. Вчера сын снова остался ночевать в семье у подруги. Мужчине это не нравилось. Он считал, что Морозовы балуют Араика, а с ним надо построже. Они, похоже, обращаются со шлюхой для гопниц, как с принцем. Берёзкин подозревал, что мальчишка мечтал выскочить за свою Аглашку и свалить с ней из дома, когда ему исполнится восемнадцать. Папаша и сам бы рад отделаться от надоевшей ему кровиночки, но все же хотелось…продать его подороже. Кому, правда, такой нужен?! Но случаются же чудеса!

Обведя взглядом алые стены зала, мужчина глубоко вздохнул. Если бы не сестра, в жизни бы его никто не взял на работу: с женой, как с ребенком, в “декрете” сидит, когда та уходит в запойный отпуск. А Зухра терпит. Спасибо ей за то. Правда, она и Араика поколачивает, но ничего - полезно ему! Чарльз и сам его бьет!

И чего этот мальчишка стал таким странным в последнее время?! Не защищается, матом не кроет, к гопницам не бегает, номера не отмачивает и даже курить бросил?! Неужели сестра права, и это Стеша так влияет на их со Златкой “горе луковое”?! И действительно, хорошо было бы, если девушка взяла бы эту тварь в мужья. Ее, правда, тоже жаль, но любовь зла - полюбишь и козла! Влюбилась - и нечего потом пенять на всех подряд! Сама виновата! Но нет… Кто сказал, что Морозовой нужен невоспитанный отпрыск Берёзкиных, и пусть, что у нее получается его перевоспитывать? Может, у нее материнский инстинкт к этому Араику, и ничего более?

Чарльз сощурил глаза и почувствовал, что на сердце и отрадно, и досадно одновременно. Его сын - тварь, это бесспорно. Но он красив! Одевается, как дурак, конечно. Но это как посмотреть…! Такому мнению придерживаются взрослые, а у молодежи это считается очень даже ничего! Она, наверняка, и сама подобному стилю частенько тяготеет. И да, Араик, безусловно, очень красив. Все это говорят. И Чарльз со Златкой даже гордились им по этому поводу. Только по этому: так-то он тупица, каких поискать. Берёзкин-старший, безусловно, был бы счастлив, если бы Морозова влюбилась бы в его сына и, взяв в мужья, от него бы всех избавила. Но вот червячок сожаления все же изрыл туннели в сердце папаши, и они наполнились ноющей болью и досадой. Стеша чудесна, порядочна, добра, бесстрашна, но…не богата, как хотелось бы Чарльзу Никитичу. Он грезил отдать сына за миллионершу, чтобы та обеспечила семью своего жениха! И тогда, - мужчина от досады с шумом поставил сахарницу на стол! - эх, и тогда бы ему не пришлось бы работать официантом у родной сестры! Он зажил бы припеваючи и вольготно, если бы эта сволочь Араик поимел бы внезапно совесть и очаровал бы какую-нибудь олегархиню.

Внезапно раздались шаги из коридора и голоса гардеробщицы и юного Березкина! “Эх, легки на помине!” - с досадой подумалось Чарльзу Никитичу, и он пошел их встречать. Мужчина вышел к парадным дверям и увидел, что сын стоит во дворе и кормит больших, жирных ворон хлебом. Злость снова наполнила душу папаши. Негодование. Почему-то эта, даже милая, картина натолкнула его на мысль, что и Зухра вот так же подкармливает крохами и их со Златкой.