На лице юноши сияла ласковая, легкая улыбка, когда он кидал хлеб птицам. А те, жирные, огромные, серо-черные, важные такие, столпились у ног Араика, словно курицы. Говорят, в древние века вороны не подпускали человека столь близко, но как же меняются времена!

Нет, Чарльз Никитич вовсе не умилялся, наблюдая за своим прекрасным сыном! Его охватывало сожаление, разглядывая Араика, глядя на его локоны, на тоненькую фигурку, изящность которой подчеркивала чёрная одежда. Глядя на прелестный профиль, милые черты, папаша мысленно пытался прицениться: в будущем за олигархиню смогут отдать, или только на директора магазина потянут…?! Эх, кому нужен-то такой муж с таким-то сомнительным прошлым?!

За спиной Берёзкина раздались шаги, и, обернувшись, он увидел, что это Стеша несет чайник. Они поздоровались, и мужчину снова взяла досада. Пускай некоторые говорят, что Морозова по уши втрескалась в его сына, но, кажется, даже она, простая гардеробщица, на него и не посмотрит, как на парня! Что там говорить про миллионерш?! Мужчина глубоко вздохнул и, бросив снова взгляд на юношу, всё внутри него всклокотало! Он кинулся на улицу, строго окликая кровиночку по имени.

Тот обернулся.

- Привет, пап!

- Ты там меня, надеюсь, не опозорил?

- Нет, что ты? Я же себя в первую очередь позорю, когда делаю что-то неправильно.

- Понял, значит, сволочь? А сколько лет ты мне нервы трепал своим поганым поведением?

- Ну, папа, - юноша попытался даже примирительно улыбнуться ему, но он не понимал, какие чувства на самом деле переполняют душу отца, а если бы и знал, то все равно не поверил бы! Папаша сердился не за то, что подозревал сына в чем-то ужасном, думая, будто тот выкинул какой-то номер у Морозовых, а за то, что ему, Араику, и в голову не приходит влюбить в себя богатую предпринимательницу или политика.

Чарльзу очень хотелось ударить сына. Кажется, тот даже у Стеши не имеет шансов, не говоря уж о богатой Женщине, которая вытащит их семью из бедности. Вариант союза Араика с любимой и любящей, равной ему по положению девушкой, с которой они вместе всего добьются, Берёзкина, конечно же, не устраивал.

- Послушай… Ты ведь шлюха знатная, почему бы тебе нормальную…

- Папа, не говори так! Я не такой! Ты веришь тому, что тебе рассказывают! У меня была одна девушка! И я ее люблю до сих пор, не смотря на то, что она со мной сделала… не могу я вырвать ее из сердца. Папочка, пойми, сам не понимаю, что со мной происходит. Так злюсь на нее, ненавижу за все это, а все равно не могу не плакать, когда вспоминаю ее. Мне кажется, я люблю ее до сих пор… И она у меня была одна, не спал я со всеми подряд, как все клевещут на меня. Изменил с Сонькой, и то по злости, и то, когда мы временно расстались. И давным-давно раскаялся. Но девушка одна у меня была, не был я никаким мужем гоп-полка.

- Что?! Ты любишь Аглашку?! Эту нищую шпану?!

Тот, едва не заплакав, только кивнул.

- Ах ты, сволочь! - Чарльз, сам едва не заплакав от злости и досады, кинулся с кулаками на сына.

Но внезапно отскочил в сторону и направился в ресторан. Араик обернулся и увидел ошарашенного Дмитрия Крилла. Наверное, отцу не хотелось колошматить его при постороннем, да и еще при таком знаменитом.

- Вам нужна Стеша? - сын официанта, как ни в чем не бывало, спросил у певца.

- Почему ты это терпишь? - сходу, сам не понимая, почему, спросил его юноша. - Почему не пожалуешься? Учителям, соседям, врачам, родителям друзей, например. Дальних родственников нашел бы… Или обратился бы к уполномоченному по делам несовершеннолетних…

- Не хочу позорить их. Так вам нужна Стеша? Я могу позвать ее.

- Стеша?! - Дима словно бы проснулся от минутного шока. - Стеша тут…? Мне сказали, что у нее нет сегодня смены. Иначе бы я в жизни не согласился сюда прийти.

- Не знаю, почему вам так сказали. Она ведь не сторож теперь. Мы все каждый день работаем.

- Я знаю… - ничего не понимая, проговорил певец. - Как же так…? Мне сказали, что у вас две гардеробщицы, и сегодня не смена Стеши… А смена некой Гульнары.

- Кто вам такое сказал? Одна у нас гардеробщица. А та другая - лакей.

- Ладно, сейчас разберемся, - Дима достал из сумки смартфон и отошел в сторону.

Араик застыл на месте, не зная, как лучше поступить: проявить ли мужскую солидарность и не рассказывать Стеше о Диме, или проявить дружескую солидарность и, наоборот, рассказать. Размышляя, юноша снова принялся кормить ворон.

Глава 70

Сердце и разум

- Димулькин, я тебя вижу! Уже бегу! - ответила Евгения Александровна.

- Хорошо.

Юноша нажал на кнопку отбоя и стал вглядываться вдаль: ага, вон бежит его бывшая и будущая одновременно продюсер и радостно машет ему рукой. Кажется, ничего и не произошло, кажется, и не было ссоры между ними. Но почему так неприятно на душе?

Стрижевая подбежала к Митеньке, и он сразу спросил ее:

- Зачем вы мне сказали, что Стеша сегодня не работает?

- А она работает? Я, когда резервировала для нас столик, спросила, и мне хозяйка ресторана сказала, что смена не Стеши, что у них две гардеробщицы.

- Какой кошмар! Евгения Александровна, что же мне делать? Я не хочу с ней пересекаться.

- Димулькин, ну, что за капризы? Сделай вид, что тебе все равно. Пошли.

Женщина взяла его за руку и повела за собой.

- Вы так думаете? - пролепетал он неуверенно.

- Да, конечно! Пошли. Еще зависеть от ее мнения!

*

Стеша ласково улыбалась, стоя за гардеробной стойкой и разговаривая с уже пришедшей на работу Гулей. Они что-то обсуждали. И тут открылась дверь, и лакей, которая никак не думала, что в такую рань кто-то придет, не обратила внимания. В холл вошли…Стрижевая и…Дима. Евгения Александровна, как ни в чем ни бывало, подошла, чтобы сдать вещи, которые приняла у нее не Морозова, а Гуля, видя такое дело.

Морозова же, встретившись взглядом с бывшим парнем, аж подскочила на месте. Слова прилипли к горлу. Девушка уже и не помнила про поцелуй любимого с Ариной. Она стояла и глазела на него. Юноша, заметно нервничающий, во все глаза смотрел на экс-невесту. Они оба не могли вымолвить ни слова. Между ними словно бы пробежала черная кошка, и в то же время их тянуло друг к другу как магнитом. По щекам Митеньки потекли слезы, и будто бы обожгли, в ту же секунду вернув его в реальность. Юноша тряхнул головой, проснувшись от мыслей, и снова с болью во взгляде посмотрел на Стешу.

- Любовь моя… - прошептала девушка, чувствуя, как глаза начинает щипать.

Она отрыла поспешно дверцу и кинулась к гостю.

- Между нами все кончено, ведь так…?

- Но это ты так решил… Не я… - мягко возразила Морозова…

- Но…Стеш, мне пора…! Прощай.

- Дима, но…!

Но он поспешил вслед за продюсером.

- Что ему опять не то? - горько усмехнулась Гульнара. - Вот и пойми этих парней.

- И не говори… - прошептала в ответ Морозова.

- Вон Веня вышел… Меню несет им. Эх, Стеша, почему мы влюбляемся не в тех?!

“Пусть она подумает, что у меня звездная болезнь, - меж тем думал Митенька, - так она больше никогда даже не взглянет на меня! Так будет лучше для нас обоих! Почему она мне не сказала сразу, что Эвелинкины родители в тюрьме?! Почему? Мне не было бы теперь так больно, я бы подготовился морально… А теперь…? Как я расстанусь с малышкой, ведь уже люблю ее, как родную дочь?!”

Они сели за столик, и Евгения Александровна достала из черного кожаного портфеля бумаги. Новый контракт. Дима, спросив те ли условия, что и раньше, и, получив утвердительный ответ, не стал читать, и сразу подписал. Не хотелось ничего изучать. Было лень. Было не до всего. Вскоре подошел Чарльз Никитич. И взяв заказ, удалился. Когда тот ушел далеко, Митенька, все же на всякий случай поддавшись вперед, тихо сказал продюсеру: