- Конечно, сказка. Я это понял, приехав на Новую Венеру и увидев, что из Ирлинды-17 никто не делает бога, как учит секта, что тут всё адекватно, что ее помнят, как национальную героиню, исторического персонажа, и всё, и никто ей алтари не ставит, и не молится ей, как врут некоторые на Эккене. Я решил выйти из секты, но они держат крепко, из-за пятидесятины, которую платят все адепты.

- Я буду с тобой… Я сожгу твои страдания в огне моей силы, как мы только что сожгли эти агитки.

Она встала со стула и, подав руку любимому, обняла его, и ничто во всей Вселенной не могло заставить Дашу отказаться от Рика… Ни одна секта не могла настроить ее против него… Но что же ждет их дальше?

Глава 2

Ну, и семейка!

Стеша все это время не видела Диму. Она оставалась очень зла на жениха, уже бывшего жениха, за то, что тот прикипел к Эвелине. Первые дни девушка пила, пила так, словно бы дала себе слово не трезветь несколько дней. Ей повезло, что на работе сделали такой подарок по случаю Торжества Бытавухи - недельный отпуск. Когда он закончился, Степанида была трезва как стеклышко. На работе были уже все в курсе, что Дмитрий Крилл и его невеста так и не поженились. Все сотрудники жаждали подробностей, ведь всем известно, что горе-супруга известного певца трудится у них сторожем. Когда же девушка вышла на работу, то никому и в голову не могло прийти, как та распорядилась своим отпуском. На вопросы коллег Стеша ответила, что с Димой они не сошлись характерами, и очень хорошо, что поняли это до Торжества Бытавухи. У Морозовой даже не заржавело обвинить бывшего парня в звездной болезни. “А так ведь и не скажешь… - горестно качали головами сотрудники, - что он такой зазнайка, оказывается. Судя по интервью и выступлениям, такой простой, приятный юноша!”.

За несколько месяцев Дмитрия Крилла больше никто не видел, за исключением папочек, которые на детских площадках во все глаза пялились на него, не веря, что это, и в самом деле, известный певец. Потом к нему так привыкли, что начали постепенно забывать об этом факте, общаясь с ним, как с обычным, не популярным человеком, который и вовсе никогда не принадлежал миру шоубизнеса. Стеша за все это время ни разу не объявилась в его жизни. Да она…и не жалела особо! Конечно, первое время ей было жаль, что так получилось, ведь очень любила этого юношу, но потом, когда все постепенно начало устаканиваться, к ней пришло понимание того, что не все так плохо, что есть и плюсы у этой грустной истории. Например, ей, Морозовой Степаниде, никто не намекал больше, мол, как это такой красивый, порядочный, образованный парень, как Дмитрий Криленков, на нее, эдакую полу-гопницу, посмотрел да и еще влюбился без памяти! Никто больше не тыкал носом, что она какая-то не такая, а чтобы стать “какой-то такой”, нужно меняться, пойти учиться, найти достойную работу. Никто не ржал, над ее вкусом, над ее трениками “Агагис” и тельняшкой, сравнивая с безупречным стилем Дмитрия Крилла. Никто больше Стешу не пилил, не указывал, как ей поступать, как ей себя вести, что говорить, каким идеалам придерживаться, чтобы стать наконец-то достойной красавца-жениха, милого, доброго, порядочного и такого простого в общении, несмотря на свой статус. И никто не намекал ей, что нужно просто, - простите! - обосраться от умиления над “прелестными” выходками прелестной “малышечки”!

В общем, Степанида Морозова почувствовала себя так, словно вдохнула полной грудью свежего воздуха! Она почувствовала себя так словно бы вернулась домой, в родной мир, с привычным укладом, где тебя воспринимают и любят такой, какая ты есть, и не нужно, оканчивать “хотя бы” вечернюю школу, а потом идти “хотя бы” в ПТУ! Не нужно надрываться, делать над собой усилие, поднимать пятую точку с дивана, чтобы, “ударив палец о палец”, доказать всем, что ты достойна стоять рядом с ними и дышать воздухом образованной интеллигенции, “у которой есть высшее образование”, а не только справка из школы об окончании девяти классов. В общем, Стеша была довольна, сыта (папаша кормил ее от пуза) вкусным ужином, а не по горло выходками Димы.

И вот однажды Зухра Никитична, хозяйка хачапурной “У Зухры”, праздновала десять лет своему ресторану. Стеша по ночам не работала больше - ее пожалели из-за жениха-истерички и повысили до гардеробщицы. Она пришла утром и увидела, что на скамейке, слева от роскошного входа в их заведение, полулежит пьяная в стельку дама, а рядом с ней сидит и курит молодой парень. Пепел с его сигареты падал на серую, хилую травку в клумбе. Вышедшая навстречу лакей прошептала Морозовой, что это - родственники Зухры Никитичны, жена и сын ее брата, брата, который трудится в ресторане сестры главным официантом. Степанида, которая раньше только по ночам тут работала, не знала очень многих сотрудников.

- Гуль, а чего это племянник хозяйский курит? - изумилась девушка, заходя за лакеем в двери ресторана.

- Воспитание, видимо, такое. Он еще и матом кроем отборным - я лично слышала. Ну, и семейка!

Примерно через полчаса прибежал молоденький официант и попросил Стешу передать племяннику Зухры бутылку воды, а сам он не хочет подходить к ним из-за пьяной хозяйской невестки. Девушка согласилась, взяла минералку и отправилась к той скамейке, на которой расположилось дебильное семейство.

Юноша поднял голову, и она встретилась с его карими глазами. Волосы его были черными, волнистыми, черты лица премиленькими, но какими-то детскими. Девушка, что еще совсем недавно являлась невестой суперзвезды, так же сразу мысленно отметила, что одет племянник Зухры модно, но дешево. Стеша протянула ему минералку. Тот, сказав: “Спасибо”, толкнул локтем пьяную мать, та вздрогнула и спросила, что ему надо, аналогом выражения “какого хрена”.

- На держи и не вякай - у меня от твоих пьянок уже ум за разум зашел! - ответил маме сын, а потом, взглянув на Степаниду, спросил ее: - И вот скажи мне, какого хрена, - тут было сказано не это слово, а его синоним, - я должен с ней мучиться?

- Ну, не знаю, какого такого… - в шоке ответила Стеша, которой впервые пришлось сталкиваться с людьми этого сорта. - Наверное, потому что твоя мать.

- Я не просил меня рожать!

- Что ты там мелешь, неблагодарная, избалованная скотина? - пьяным голосом поинтересовалась у него мать, на что отборным ругательством ей было отвечено, чтобы она закрыла рот.

- Как тебя зовут? - спросила юношу девушка.

Тот сощурил свои карие глаза и усмешкой ответил:

- Майкл.

- Ты чего врешь?! - вмешалась мать. - Араик его зовут!

- А вот нечего всем рассказывать, что ты меня в честь куклы назвала!

- Ты с синими лупетками родился. Откуда я знала, что они у тебя почернеют?! И вообще это в вашей семейке имена дебильные: одна - Зухра Никитична, другой - Чарльз Никитич!

- Матух, отстань, а?

- “Матух”? - переспросила удивлённо Стеша, которая так же обращалась к своей матери.

- Да, а что, не веришь, что ли, что я ее сын?

- Верю, да так просто. А сколько тебе лет?

- Двадцать.

- О! - обрадовалась Стеша, вспоминая своего восемнадцатилетнего бывшего жениха, которого она “женственно дожидалась”.

- Эй, сынулька, на держи, - мамаша сунула ему в руку минералку, - подержи пока! А я пойду посру.

- Давай, удачи тебе!

“Нееет… Дебилы какие-то, - подумалось Стеше. - Ну, и семейка!”.

“Майкл”, одной рукой держа бутылку воды, другой достал из кармана пачку, а из нее - сигаретку. Он предложил и Степаниде, но та отказалась. “Да-а-а-а, - подумалось Морозовой, - а еще меня многие “полу-гопницей” называли! Они его не видели!”. Девушке вспомнилось, как ее пилили, и ей захотелось отомстить “им всем”:

- Ты чего куришь-то?! Здоровье гробишь?! Жизнь надоела?!

- У тебя проблемы? - он вскинул черную изогнутую бровь.

- Нет, у меня проблем! Это у тебя проблемы, мальчик-гопник!

Тот лишь усмехнулся в ответ и…совсем не по-юношески, а по-бабски плюнул.