Какой драматизм, подумал я. Половина Иерусалима, как же. Лерер скорее всего, подумал о том же, потому что улыбнулся.

— Вы любите преувеличивать, рабби.

— Ничуть. Твоя сестра звонила мне вчера и спрашивала, что ей следует делать, так как муж запретил ей в это влезать, но и остаться в стороне она больше не могла.

— Янон сейчас сообщил, что съезжает от меня, так что это уже не имеет значения — сказал Авшалом.

— Отрадно слышать. Но что же мы будем делать с фактом, что такой… неподходящий человек стал восковой доской Создателя?

Я опять почувствовал, словно со мной говорили на иностранном языке — я совершенно не понимал, к чему он вел. Угрожал? Упрекал?

— Ничего. Будем молчать — твердо сказал Авшалом.

Как ни странно, рав не возражал. Наоборот, он улыбнулся и расслабился.

— Я рад, что мы с тобой придерживаемся одного мнения. Если будут новые записи — немедленно ко мне. Но сделайте что угодно, чтобы об этом не узнал больше никто. Никакая другая община, ни одна живая душа. И упаси Бог, если это просочится в прессу. Вам понятно?

— Понятно.

— А на месте Янона я бы переехал уже вчера. С каждым днём слухов будет все больше.

— У него проблемы с деньгами — отозвался Авшалом.

Рав посмотрел на него взглядом, ясно выражавшим «а какое это ко мне имеет отношение?»

— Я перееду — сказал я — может, квартира в моем старом районе пустует, надо будет узнать у хозяина.

— Нет — жёстко сказал номер раз.

— Нет? — теперь я был сбит с толку.

— Ты останешься на этой улице. Не хватало мне только потерять тебя из виду. Я поговорю с одним из местных квартировладельцев, он сдаст тебе жилье по хорошей цене. Завтра же возьмёшь у него ключ.

— Янон будет жить здесь, но я не смогу его видеть? — спросил Авшалом.

— Видься, кто тебе мешает. Ты прекрасно знаешь, где проходит граница между приличными отношениями и тем, о чем начинаются пересуды. Придерживайся первого, и мы больше не вернёмся к этому вопросу.

Кажется, мы легко отделались.

— Янон, я опять напоминаю: если появится новая информация, то немедленно приходи ко мне. И если у тебя есть какие-то старые записи…

Я вспомнил, что записная книжка со старыми надписями осталась в Дрездене. Может, попросить у матери прислать ее сюда?

— Мы можем идти? — спросил Авшалом.

— Можете.

— Постойте, что там написано-то, вы не скажете нам? — вмешался я.

Они переглянулись.

— Там не было ничего, чего бы вы уже не знали — сказал номер два, сидящий по левую руку от первого.

— Угу. — так я и поверил.

— Пошли — бросил мне Лерер. Не глядя на хозяина дома и остальных, он развернулся и двинулся к двери, и я последовал за ним.

Возвращались мы, не сказав за всю дорогу друг другу и слова.

— Ты был прав — сказал Лерер, когда мы были уже на пороге его двери — ты что-то подозревал, а я тебя не послушал.

— Да плюнь, это все равно не имеет никакого значения — ответил я — нам вроде бы не угрожали. Всего лишь погрозили пальчиком и сказали не болтать лишнего.

— Не в этом дело. Я считал Нерию своим вторым отцом. А он…

— Ты не знаешь, что он там такое прочитал. Лучше уж пойти к раввинам, чем в петлю — ответил я, и только потом понял, настолько бестактно это прозвучало.

— Да-а, Янон — протянул Авшалом — иногда ты такое ляпнешь…

— Ну, извини — убито сказал я. Самому стало противно от сказанного.

— Что ты хотел сказать им под конец? Я видел, что ты открыл рот, но передумал.

— Я записывал надписи на протяжении нескольких лет в блокноте, он дома у моей матери. Я подумал, что могу попросить у нее прислать…

— Не надо — резко сказал он.

— Почему?

— Потому что ты не знаешь, какие цели они преследуют. Почему хотят, чтобы мы молчали, но рассказывали им обо всем? Что они знают, чего не знаем мы? Возможно, в новых надписях есть какая-то лазейка, про которую они молчат. Почему уважаемый рав, зная, что мы наконец-то дождались прихода мессии, так настоятельно хочет держать это в тайне от всех остальных?

— Может, по той же причине, что и мы? Чтобы не вызвать лишнюю панику?

— Может быть. Я не знаю. Знаешь что? Попроси у нее прислать блокнот, мы почитаем его вместе.

— Попрошу.

Зайдя в дом, я первым делом отправился паковать рюкзак. Мальчишки смотрели на мои действия угрюмо.

— Ты уже уезжаешь? — спросил меня Йоав, средний сын Лерера.

— Недалеко, буду жить рядом с вами, может даже в соседнем доме — сказал я нарочито беззаботным голосом.

— Можно к тебе приходить в гости? — спросил самый младший, Элия.

— Можно. Будем уроки вместе делать.

— Отец ничего не сделал, чтобы тебя защитить? — сказал Уриэль с еле скрываемой злостью.

— Ну, начнем с того, что я не какая-нибудь барышня, чтобы меня защищать. А от слухов вообще трудно уберечься. Его бы самого кто защитил.

— Все равно… — начал он.

— В чем дело? — Авшалом зашёл в комнату, и внимательно смотрел на сыновей.

— Почему ты не скажешь эти идиотам заткнуться? — резко спросил Уриэль.

— Каким идиотам?

— Которые про тебя говорят гадости.

— И кто же это говорит гадости? — ровно спросил его отец.

Уриэль посмотрел на меня, и я поднялся с кровати, на которой сидел. Ясно, при мне не хотят выносить сор из избы.

— Пойду искупаюсь.

Купался и думал, что меня угораздило попасть в самый центр интриг при одном из крупных иерусалимских ультраортодоксальных дворов. Раньше я про такое только читал. На секунду возникло желание уехать обратно в Эйлат, но я знал, что не сделаю этого — бежать я больше не собирался.

Следующие несколько дней прошли в хлопотах. С утра мне позвонили и сообщили мой новый адрес — достаточно было только придти после работы и получить ключ от очередного чёрно-белого бородача.

Квартира была маленькой, однокомнатной, но чистой и полностью меблированной. Рента была неслыханно низкой для этой части города, и я понял, что на бородатого изрядно надавили. Мафиози — они и в святом городе мафиози.

Обустроившись, я занялся подготовкой к своей второй работе.

Лерера я в тот день не видел, и мне было непривычно и одиноко.

Всю оставшуюся неделю я работал из дома, не позволяя себе отвлекаться на мысли о бывшем соседе. В пятницу не выдержал, позвонил ему.

— Привет. Если мы выпьем кофе в местной кондитерской, о нас будет говорить всего лишь половина Иерусалима, или уже весь город с его окрестностями?

— Думаю, что половиной дело не ограничится, но перебьются — усмехнулся он — выходи, я буду ждать тебя на углу.

Пока мы пили кофе с слоёными пирожками, я рассматривал Лерера. Он был такой же, как и всегда. Повседневный, обычный. Дос.

Шляпа, борода, очки, чёрное пальто, белая рубашка.

Рядом с ним я, в своих синих джинсах и куртке, выглядел абсолютно неуместно.

Он ничем не отличался от десятков тысяч таких же, как он, живущих в этом городе или проходящих мимо нас в эту минуту в точно таких же пальто и шляпах. Почему же, глядя на него, я всегда теряюсь во времени и мыслях?

Руки с длинными, но сильными пальцами.

Лицо.

И все. Больше ничего мне не дано увидеть за чёрно-белой броней.

— Опять витаешь в облаках? — спросил он.

— Да.

— И о чем же задумался?

— О тебе — честно сказал я.

Он покачал головой.

— Не думал, что когда-нибудь такое скажу, но тебе пора найти кого-нибудь более подходящего для своих…желаний.

— Наверное.

— Хочешь пойти сегодня к моей сестре? Там будет куда меньше гостей, чем обычно.

— Не уверен. В свете того, что мы с тобой стали парой года…

— Не говори такого — резко сказал он.

-…не думаю, что будет хорошей идеей подавать новую пищу для слухов. Тем более, вмешивая в это твою семью.