— Спасибо, Эран. Это много для меня значит.

— И не сбеги опять, прошу тебя.

— Не сбегу.

— Хм…ну, ладно. Я позвоню тебе завтра, дам знать, сможешь ли ты начать работать на этой неделе.

— Спасибо вам.

— Отцу скажи спасибо.

— Скажу обязательно.

К вечеру я получил от Данцигера сообщение, что мне разрешено работать на полставки из дома. Теперь меня ожидало только некоторое количество бумажной волокиты и бюрократии, дабы согласовать с налоговым управлением тот факт, что я буду числиться в двух разных компаниях. Но это было неважно. Важнее было то, что я мог наконец слезть с шеи Авшалома. Никакое звание мессии не давало мне права жить за его счёт.

Лерер пришел к девяти, ещё позднее, чем обычно возвращался по воскресеньям.

— Сейчас встретил на улице Нерию — сообщил он.

Я напряг память и вспомнил, что речь шла о лысом друге покойного Альберта.

— Он хотел бы увидеть тебя ещё раз — продолжил Авшалом.

— Зачем?

— Мне кажется, он тоже начал…убеждаться.

— С чего бы это?

— Я послал ему на прошлой неделе последние снимки надписей, тех, которые появились на моих глазах.

— Он смог что-то прочесть?

— Судя по всему, несколько слов. И просит, чтобы мы явились бы к нему завтра вечером. Ты не против?

— Завтра я работаю. Но буду дома к пяти.

— Тогда я скажу ему, что мы придём в семь.

— Что-то мне это не нравится — пробормотал я.

Потом вспомнил о своих сегодняшних достижениях.

— Я выторговал работу на полставки в своей прошлой компании.

— Я же говорил тебе…- начал он.

— Я знаю, но это необходимо мне самому. Я не буду работать так же, как раньше, по двенадцать часов в сутки. Всего лишь буду чертить чертежи, в основном сидя дома.

— Как тебе угодно — коротко отозвался он.

Мы сидели недолго — по нему было видно, что он мечтает лечь спать. Он почти не притронулся к своему ужину, умылся и ушел к себе.

Днём я сумел закончить все переводы до двух часов дня, урегулировал бюрократический вопрос с двумя зарплатами и приехал домой к четырем часам.

Янон уже привез детей, а сам ушел на дневную молитву, так, что я привычно покормил мальчишек сам, помог с математикой и английским, и уже собрался было усесться на диван и побродить по просторам интернета, как старший, Уриэль, вдруг спросил:

— Янон, а почему ты живёшь здесь так долго?

Ну, началось…

— Потому что твой отец предложил мне остаться у него, пока я не смогу встать на ноги.

— А когда ты сможешь встать на ноги?

— Вообще-то, уже почти встал — признался я.

— Ты имеешь в виду, что тебе не хватало денег?

— Угу.

— А теперь хватает?

— Да.

— И ты переедешь обратно к себе?

— Ну… придется, видимо. Тебе надоело меня тут видеть, а?

— Да нет, наоборот. Будет жаль, если ты уедешь.

— Может, я найду квартиру близко от вас, чтобы ты по мне не скучал — усмехнулся я.

— Было бы здорово! — он оживился — тогда мы сможем продолжать тебя видеть, и никто не станет больше болтать…- он резко замолчал.

Черт, черт, черт.

— Кто болтает?

— Никто — все, он замкнулся. Я перевел взгляд на остальных, но они, видимо, не знали о чем речь, с некоторым недоумением слушая наш диалог.

— Болтают всякие идиоты. Но ты прав, мне пора переезжать. Я поговорю с твоим отцом об этом сегодня.

— Только не говори ему…- начал он, но тут мы услышали, как открывается входная дверь, и замолчали. Я только кивнул ему, давая понять, что понял, что он хотел сказать.

— Привет — Авшалом положил пакет с книгами на полку и подошёл к нам, заглядывая в тетради сыновей.

— Что там с Нерией, мы идём? — напомнил я.

— Идём. Парни, вы сможете посидеть тут без нас?

— Сможем — хором ответили они.

— Мы придём через час или чуть позже. Если что, звоните мне на телефон.

Выйдя, я опять ощутил какое-то тяжелое предчувствие. Кроме того, слова Уриэля не давали мне покоя.

— Авшалом, постой.

— Что? — он повернулся ко мне.

— Я думаю, что пришло время, чтобы я нашел свое собственное жилье.

— Почему? — настороженно спросил он.

— Из-за того, что случилось в тот вечер. И еще…мой отец прав — скоро о нас пойдут слухи, если уже не пошли.

— А ещё какие отговорки ты успел придумать за сегодняшний день, чтобы сбежать? — хмыкнул он.

— Это не отговорки. Я не хочу, чтобы ваша семья заплатила бы своей репутацией за твое гостеприимство.

— Никто ничего не…

— Тебе так кажется — перебил я его.

Он внимательно посмотрел на меня и, видимо, что-то понял.

— Тебе есть, куда переехать?

— Я поищу квартиру в этом районе.

— Здесь тебе будет слишком дорого.

— Тогда поищу подальше отсюда.

— Нет, я имею в виду, что помогу тебе с деньгами.

— И тогда о нас станут меньше болтать?

— А тебе не плевать? — спросил он устало — через девять месяцев все так и так закончится.

Так. Что это, стадия депрессии? Отрицание мы вроде уже проскочили.

— Не плевать. Точнее, мне плевать на себя, но твою семью я подставлять не собираюсь.

— Давай поговорим об этом после встречи с Нерией, хорошо?

— Хорошо.

Подойдя к уже знакомой двери, Лерер постучался.

Нам опять открыл хозяин дома. Выглядел он каким-то настороженным. И ещё — виноватым. Я опять напрягся.

— Проходите — сказал он.

Мы зашли в гостиную, и я понял причину его странного поведения.

Жены и дочери его не было, и вместо них за широким столом сидели человек пять этаких махровых ультраортодоксов. Рядом с ними Авшалом выглядел чуть ли не жителем северного Тель Авива.

Обернувшись на Лерера, я понял, что он тоже не ожидал такого форума.

— Что здесь происходит? — спросил он сухим голосом, который обозначал у него крайнюю степень гнева.

— Авшалом, Янон — это сказал тот, кто сидел в самой середине. Я решил называть его «номер раз» — Нерия показал нам снимки записей, которые вы ему передали. Можно спросить, почему все это до сих пор держалось в тайне?

— Потому что я не был уверен, что это не фальсификация. Да и Нерия сказал, что это стигматы — сказал Лерер.

— А теперь что ты думаешь?

Он не ответил.

— Янон — номер раз перевел взгляд на меня.

— Да?

— Что ты сам об этом думаешь?

— Не знаю.

— То есть, вы оба ничего сказать не можете?

— Вы собираетесь изгонять из меня духов? — наконец не выдержал я.

Он засмеялся.

— Духов? Проверь-ка в своем гаджете, какой сегодня век на дворе. Нет, мы не собираемся делать ничего подобного. Хотим только понять, почему под нашим носом в Иерусалиме живёт человек, на котором периодически появляются предупреждения о конце света, а он упорно об этом молчит.

— Я не…

— Более того… этому человеку, как далёкому от религии и традиции, простительно опасаться и молчать. Но почему же тогда почтенный член семьи Лереров также скрывает это от нас уже более трёх недель? Чего ты ждал, Авшалом?

Молчание.

— А какая разница? — наконец открыл рот Лерер — как я понял, все это необратимо.

— Мальчик, все на этом свете необратимо. Но ты же сам, как я вижу, поначалу искал ответы. Что же случилось потом? Почему ты не пришел ко мне? Вы, может, смогли что-то прочесть, и скрываете это?

— Не смогли.

— Значит, ты просто сдался? Спасибо хоть Нерии, что он поделился со мной своими соображениями.

Пауза.

— Итак — вздохнул номер раз — что мы имеем? Пророчество, или предупреждение. Все очень размыто, даты нет.

Я подумал, что дата как раз есть, но благоразумно промолчал. Лерер тоже стоял неподвижно.

— Некоторые намеки на носителя пророчества утверждают, что он является — рав секунду мялся, потом через силу сказал — является Машиахом. Курам на смех — гой, безбожник и извращенец. Ладно, переживем. Но! Три недели ты держишь у себя дома этого человека. Что ты собирался дальше делать? Ты хотя бы знаешь, что уже половина Иерусалима спорит, спите ли вы или нет?