Подавил в себе смесь стыда и веселья — потому что у Давида Вайцмана был только один сын. И до сегодняшнего дня я не переступал порога его компании.
Позвонил в интерком, дверь зажужжала и открылась, когда я ее толкнул.
Изнутри было прохладно и чисто. Ламинированный пол под паркет, на стене — экран с сменяющимися кадрами — проекты, которые выполнялись фирмой в разные годы.
Интерьер был великолепен — кожа, дерево, все в классическом неустаревающем стиле.
На ресепшене сияла улыбкой миловидная женщина лет сорока.
— Янон? — спросила она.
— Да. Вы Мири?
— Точно. Давид уже ждёт вас. Подождите, я дам вам пропуск.
Она протянула мне какой-то синий пластиковый кружок на шнурке, я послушно надел его на шею.
— Это ключ — объяснила она, выходя из-за своей стойки — с ним вы сможете входить сюда, не нажимая каждый раз на кнопку вызова, а также заходить на кухню и в туалет.
Мы прошли с ней вдоль узкого коридора прямо к тёмно-коричневой двери в самом конце.
Мири постучала в дверь, прислушалась. Приоткрыла и заглянула вовнутрь.
— Давид, Янон Вайцман здесь. Ты не занят?
— Пусть заходит — услышал я голос отца.
Мири улыбнулась мне снова.
— Принести тебе чай или кофе? — спросила она.
— Нет, спасибо, я сам возьму — отозвался я. Меньше всего мне хотелось завоевать репутацию избалованного директорского сынка в первый же день.
— Как знаешь — она запустила меня вовнутрь и закрыла за мной дверь.
Отец сидел за заваленным бумагами и ватманами столом, перед ним стоял компьютерный экран, за ним — великолепный вид на Иерусалим из широкого, в пол, окна.
— Доброе утро — поздоровался я.
— И тебе утро доброе — он сделал приглашающий жест в сторону стула напротив своего стола.
Я уселся. Он, прищурившись, смотрел на меня.
— Ну что, готов к первому дню?
— Готов — отозвался я.
— Надеюсь, что мне не придется краснеть за тебя.
Великолепное начало.
— Постараюсь, чтобы не пришлось.
— Как там мама?
— Все хорошо, передает привет — я гадал, когда мы наконец приступим к делу.
Он это заметил.
— Что же, не будем терять времени. Я уже назначил инженера, который будет вводить тебя в курс дел — он быстро пробежался пальцами по клавиатуре и я услышал звук отсылаемого по Скайпу сообщения. Должно быть, написал сотруднику явиться сюда — надеюсь, что вы подружитесь. Он мой лучший сотрудник, так что учителя я тебе даю достойного.
— Спасибо, для меня это большая честь — сказал я, надеясь, что он не примет это за сарказм. То, как он приподнял бровь, означало, что мои опасения подтвердились.
— Янон… — начал он.
В эту минуту в дверь постучали, и в кабинет зашёл мужчина лет сорока, абсолютно лысый.
— Шмулик — улыбнулся отец, и я слегка обиделся — мне он никогда так не улыбался — этот молодой человек с сегодняшнего дня работает у нас на должности гражданского инженера. Покажи ему все, что надо, и дай какой-нибудь проект, для начала не слишком сложный.
— Будет сделано — ответил тот, улыбнулся мне, и я понял, что мы сработаемся — улыбка у него была спокойной и располагающей к себе, да и весь он излучал доброжелательность и… я уже говорил «спокойствие»?
— В конце дня подойдёшь ко мне и доложишься — бросил мне вслед отец.
— Хорошо — ответил я в уже закрывающуюся дверь.
Шмулик посмотрел на часы.
— Начнем? Времени мало.
— Начнем — согласился я.
К концу первого дня у меня мушки прыгали в глазах и руки слегка подрагивали от усталости. Я привык много заниматься — вторая степень по строительной инженерии была не для слабаков и лентяев — но сегодня меня вздрючили.
Шмулик был свеж и смешлив.
— Ничего, сейчас пойдешь домой, искупаешься, ляжешь у постельку и бай-бай.
— А ты? — спросил я усмехаясь — ты не бай-бай? — с ним было легко, и у меня было ощущение, что мы знаем друг друга уже много лет.
— А у меня дома трое малолетних бандитов, которых я буду купать, кормить, развлекать и укладывать спать. А потом ещё надо доделать кое-что по работе. А к часу ночи можно и на боковую.
— Ну и как ты справляешься? — ужаснулся я.
— Мы все тут такие — ответил он — как-то справляемся. Не бойся, и ты втянешься, да ещё сосватуют тебе девушку, заведешь четверых…
Я улыбнулся.
— Девушки это немного не по адресу.
— А, ну-ну. Если думаешь, что это освободит тебя от будущего с тремя детьми, то ошибаешься — ответил он флегматично.
— Не ошибаюсь — пробормотал я.
— Через пять лет буду смотреть на тебя — сказал он мечтательно — как ты будешь стоять со своим первенцем, протягивая его раву с…
Я пожал плечами. В свете того, что творилось в моей жизни, заводить детей было все равно, что возводить оранжерею с орхидеями на жерле действующего вулкана. И это касалось не только меня.
Но я промолчал, конечно.
Он хлопнул меня по плечу.
— Я шучу. Ладно, на сегодня свободен. Иди отчитывайся Вайцману, увидимся завтра.
Я постучался в знакомую уже темно-коричневую дверь, дождался отцовского «Войдите» и зашёл.
Давид кивнул мне, что-то говоря по телефону. Я сел в кресло, терпеливо дожидаясь конца разговора.
Наконец он повесил трубку.
— Ну как? Нравится тебе у нас?
— Очень — честно ответил я.
— Думаешь, справишься? Не сбежишь через месяц?
Я глубоко вдохнул и выдохнул.
— Не сбегу. Уже нет — ответил коротко.
— Вот и прекрасно. А, забыл тебе сказать. Никто здесь не знает, что ты мой сын. Думают, что мы однофамильцы. Скажи спасибо, что лицом пошел в мать, а то я в жизни не смог бы тебе устроить такую протекцию.
— А когда узнают, то что? — спросил я.
— Если узнают — поправил он меня — это будет твой последний день в этой компании. Так что держи язык за зубами.
Я кивнул. Все было понятно, кроме одного.
— Почему ты оставил название «…и сын»?
— Почему… — сказал он рассеянно. Потом глаза его потемнели — потому что хотел помнить, что иногда самые близкие люди могут подставить хуже всех.
Я сглотнул.
— Извини.
— Мне твои извинения не нужны. Просто не сбеги и в этот раз — отозвался он устало.
Больше нас нечего было друг другу сказать, я молча поднялся и вышел.
Дома меня на самом деле хватило лишь на то, чтобы поесть, принять душ и лечь. Заснул я мгновенно.
Через пару дней я наконец влился в рутину, и мне и вправду стало легче — после работы я не валился в постель, а ходил по местным кафешкам, магазинам или же просто бродил по улицам.
В старый город я больше не заходил — избегал его всеми силами. Он напоминал мне о том, о чем я думать не хотел — желательно, вообще никогда. Я знал, что у меня есть время. Не так уж много, но есть. И пока я мог — я жил своей жизнью. Обычной жизнью обычного человека.
Через пару недель после начала работы отец позвал меня к себе снова.
Он был сердит и недоволен.
— Вечером у меня встреча с одним мужиком. Ты идёшь со мной, так что готовься.
— Что за встреча? — спросил я с интересом. Это был первый раз, что он предлагал… скорее, приказывал мне нечто подобное. Неужели мне удалось оправдать его ожидания? Я и не смел надеяться.
— Конкурент — неохотно процедил он — собирается перехватить у нас один важный тендер.
— А зачем тебе с ним встречаться? Думаешь, сможешь его переубедить? — Предложу ему обмен — он убирает руки прочь от этого тендера, а я ему предоставляю помощь с другим, на который он тоже зубы точит.
