— Ну что? — сказал я.

— Бедный парень.

— Храбрый парень.

— Ты не хочешь последовать за ним? — спросил он.

Я растерялся.

— Зачем?

— А ты сможешь остаться в моей общине? Ведь тебе придется забыть про эту сторону своей жизни. Подумай об этом.

— Я не собираюсь быть частью твоей общины — мягко напомнил я — сказал ему это, только чтобы поддержать легенду, которую ты придумал для остальных.

Он открыл рот, потом закрыл.

Потом засмеялся.

— Я почти поверил. Янон, ты, оказывается, умеешь врать. Мне надо быть осторожнее.

— Теперь опять будешь думать, кто я — шизофреник или шарлатан?

— Я уже ответил себе на этот вопрос.

— И не сомневаешься?

— Каждый день — усмехнулся он.

— И каков твой вердикт?

Он повернулся ко мне, останавливаясь, и я почти наткнулся на него, не успев притормозить.

— Ты — это ты.

Тем не менее, глаза его смотрели на меня внимательно и испытующе — он и сейчас не был уверен в своих словах, и я это видел.

Он стоял слишком близко, и я не выдержал. Ни о чем больше не думая, я коснулся ладонью его локтя, желая приблизить хоть ещё немного к себе. Губы мои успели мазнуть по его скуле, прежде чем он меня оттолкнул.

— Больше никогда так не делай. — сказал он очень тихо.

— Извини — я отступил, не веря, что только что совершил ужасающую глупость.

— Пошли домой. — он круто повернулся и зашагал впереди меня.

Я поплелся вслед за ним, чувствуя, как мое лицо горит. Какой же я идиот…

Моя выходка имела свои последствия: с утра я Лерера не видел — сначала он пошел на молитву, потом — за закупками, после этого — забирать детей из школ. Он зашёл домой к полудню, чтобы разложить продукты в холодильник, но со мной не обменялся и парой слов.

Я тем временем позвонил отцу и получил разрешение остаться на субботу у него. Упаковал маленький рюкзак на два дня, прибрал квартиру перед выходом. При этом я гадал, примут ли меня обратно в воскресенье утром, или же я так и застряну у отца до скончания времён. В прямом смысле.

Попытавшись ответить себе на вопрос, какого черта я натворил вчера вечером, ответа себе я дать не смог. Только одно мог сказать точно: то, что я сделал вчера, я хотел чуть ли не с самого первого дня знакомства с Лерером. Вино и близость его тела сыграли со мной дурную шутку, и я испортил отношения с единственным человеком, которой был готов помочь мне в моей безумной ситуации.

До самого моего выхода мы почти не разговаривали.

Перед тем, как спуститься вниз с рюкзаком, я зашёл на кухню, где он стоял, наблюдая, как сыновья моют после обеда тарелки.

— Мне надо идти, суббота скоро наступит.

— Хорошо.

— Поговорим завтра вечером?

— Поговорим.

— Спокойной субботы — пожелал я всем пятерым Лерерам.

— И тебе — ответили мальчишки вразнобой. Авшалом промолчал, и мне стало совсем муторно.

За три недели в гостях у ультраортодоксального иудея я немного отвык от обычного образа жизни, и теперь шалел от того, что в пятницу вечером можно включить телевизор, съесть бутерброд с колбасой и запить его кофе с молоком. Можно было обнять и поцеловать сестру и мачеху, чем я бессовестно воспользовался. Как давно я никого не обнимал!

Отец особо меня не мучал, и я был ему за это благодарен.

В субботу я поехал с сестрой в Тель Авив в кино, потом мы прогулялись по тель-авивском улицам, внутренне поражаясь их контрасту с коматозным субботним Иерусалимом.

— Почему ты не переехал сюда жить? — спросила Ноа — ты же не обязан жить в Иерусалиме. Когда я вырасту, обязательно перееду в Тель Авив. Терпеть не могу Иерусалим.

— Почему не живу здесь? Потому что тут дорого. И я люблю Иерусалим. Тут весело, но нет таких красивых домов, как у нас.

— А мне и наши дома́ не нравятся — сказала она мрачно.

— Летом приедем сюда на море? — предложил я.

— Да! Давай ездить каждую субботу.

— Каждую субботу тебе быстро надоест, но попробуем пару раз в месяц выбираться в центр.

— Когда у них родится малыш, можно будет и чаще. Они все равно про меня забудут.

— С чего ты взяла? — ясно, уже начала ревновать к младшему.

— Тебя же забыли.

— Меня? Я взрослый мужик, Ноа. И то отец носится со мной, пытается меня как-то устроить. Поверь мне, никто тебя не забросит.

— Посмотрим — сказала она сердито.

— Посмотрим — согласился я.

Я купил ей мороженое и она повеселела, а потом запоздало понял, что время обеденное и надо было сначала покормить ребенка нормальной едой. Впрочем, она не отказалась и от обеда в каком-то местном кафе.

Мы вернулись вечером, каждый устроился в своем углу и занимался своими делами: отец сидел в своем рабочем лептопе, сестра делала домашнее задание на завтра, Эден просто отдыхала на диване, а я думал, позвонит мне Лерер или нет.

Он позвонил к девяти вечера.

— Извини, что поздно, у нас гостил мой брат со своими детьми, они только недавно ушли.

— Не ври, я же знаю, что на самом деле ты нагонял свою двухдневную норму сигарет, вот и не звонил — усмехнулся я.

Он засмеялся.

— И это тоже. Курю прямо сейчас.

Я услышал, как он затянулся, и подумал, что не против бы присоединиться к нему. Но сам я сигарет не держал.

— Янон — сказал он — по поводу того, что случилось в четверг…

— Да. Прости меня за это. Я сделал глупость.

— Прощаю. Но прошу, чтобы этого не повторялось. Это — мерзость, скверна. Я не могу так. Понимаешь?

— Да уж понимаю — слышать от него такие слова было неприятно, но не неожиданно.

— Хорошо. Приезжай завтра с утра. Я буду на работе, увидимся вечером.

— Надо что-то купить?

— На твое усмотрение. Сейчас мне надо идти, мальчишки ждут. Хорошей недели.

— И тебе. Хорошей.

Разговор оставил у меня тягостное впечатление. С одной стороны, мне не отказали в доме и в общении. С другой — четко указали границы дозволенного. А мне оставалось только принять эти условия, или съезжать оттуда ко всем чертям.

========== Глава 14 ==========

Глава 14

В воскресенье я приехал к Лереру к девяти, когда дома уже никого не было. До полудня готовился к завтрашнему рабочему дню и параллельно искал ещё какую-нибудь подработку. Отец был прав, я не мог долго жить в подобном состоянии. Даже если до часа икс осталось чуть больше девяти месяцев, провести их на шее у чужого человека было бы верхом позора. Теперь я сам не понимал, как вообще согласился на подобную договоренность. Где были мои мозги? И совесть?

После недолгих размышлений я позвонил Эрану.

— Доброе утро. Это Янон Вайцман.

— Вайцман! — он удивился — я уже и не ожидал от тебя услышать. Хочешь вернуться?

— Очень хочу. Но не на ту же должность.

— А кем же ты тогда готов работать?

— Чертежником.

— Чертежником?! Это же намного ниже твоей квалификации! В чем дело?

— В том, что тогда я смогу работать на полставки и в основном из дома.

— У тебя семеро по лавкам, с которыми тебе надо сидеть целыми днями? Или ты так сильно устаешь за полный рабочий день? — тон его стал ехидным.

— Ни то, ни другое. Но я хотел бы проводить в офисе компании как можно меньше времени.

— Из-за Орена и Раи? — догадался он.

— Да. — это была лишь одна из причин, но я, разумеется, не собирался перечислять все.

— Я проверю, что у нас с вакансиями чертежников и дам тебе знать. Не уверен, что ты сможешь совсем не появляться на работе, но попробуем минимизировать твое общение с этой парочкой. И, Янон?

— Да, Эран?

— Я делаю это только ради твоего отца. Если думаешь, что я всем предоставляю такие шоколадные условия, да ещё по первому требованию, то ошибаешься.