========== Глава 13 ==========

Глава 13

Я ходил на подработку два раза в неделю, как мы и договаривались с Гиллелем. Работа меня не напрягала, наоборот — не превращаясь в рутину, отвлекала от невеселых мыслей, которые неизменно настигали меня дома.

Я бы с удовольствием работал бы и больше — тем более, что новых надписей не появлялось, и меня ничего не занимало. Заикнулся было Лереру насчёт садовника, но он опять посоветовал мне забыть об этом. Судя по всему, он тогда неудачно пошутил, а теперь раскаивался в этом.

Отец не выдержал и позвонил мне недели через две после моего возвращения в Иерусалим.

— Ну как, ты уже не в бегах? — голос его звучал иронично. Значит, уже не сердится.

— Уже нет.

— Зачем сбежал-то? Лечил разбитое сердце? Я тут узнал некоторые подробности твоей бурной личной жизни в фирме Данцигера.

— Значит, все там ещё большие мудаки, чем я думал — огрызнулся я.

— Хочешь вернуться ко мне? — он оживился.

— Нет. Мне нужен перерыв.

— Ты так утомился, бедненький?

— Просто думаю, что занимался не своим делом.

— А сейчас чем занимаешься? Неужели своим? На чьи деньги, кстати?

— Подрабатываю переводчиком и живу у приятеля.

— Какого ещё приятеля? Нашел себе кого-то?

— Нет, это не такой приятель. Обычный.

Он помолчал.

— И что, он тебя содержит? Я на такое не согласен.

— Я оплачиваю свое содержание частично сам.

— Ты знаешь, Янон — сказал он — я никогда не думал, что мой единственный сын станет альфонсом.

— Я не…-

— Не перебивай. Я верю, что ты не спишь с этим парнем, кем бы он ни был. Но факт, что ты живёшь за его счёт. Я не знаю, что с тобой происходит, но требую, чтобы ты взял себя в руки. Не можешь себя содержать — переезжай к нам. Жить с за счёт родителей в твоём возрасте, конечно, невесело, но по крайней мере, не так позорно, как альфонсить.

— Я не собираюсь к вам переезжать — оборвал его я.

— А работать?

— Хорошо, поищу другую работу.

— Вот и замечательно. И приводи своего приятеля к нам, я хочу посмотреть, кто этот святой человек.

— Он дос — сказал я мстительно, зная, что отец таких недолюбливает.

— Ах вот как. Теперь все становится немного яснее. Спасает, значит, твою заблудшую душу?

— Что-то в этом духе.

— Он сам-то работает? Или из тех, которые сидят на шее у государства?

— Работает в университете.

— Мда. Знаешь что? Приезжайте к нам в четверг. Я хочу с ним поговорить.

— Я спрошу, захочет ли он.

— Дай мне знать…да, и скинь мне его имя на телефон. Тебе привет от моих девушек, они по тебе скучают. Пока.

Лерер на мое сообщение о том, что мы приглашены к моему отцу, пожал плечами.

— Хорошо, в четверг вечером дети будут у матери, так что я свободен.

— Тебя не смущает то, что я живу за твой счёт? — спросил я. Слова отца не давали мне покоя.

— Ты живёшь у меня в гостях. Спасибо, что начал оплачивать часть расходов, хотя особой нужды в этом нету. Я жалею, что тогда вообще заикнулся об этом.

— Отцу это сильно мешает.

— А тебе?

— Тоже.

— Как зовут твоего отца? — спросил он неожиданно.

— Давид.

Он покачал головой.

— Твоя мать будто специально нарывалась*, а?

(*Одно из имён Машиаха — сын Давида, (имеется ввиду — прямой потомок царя Давида по мужской линии))

— Ты веришь в это? — фыркнул я — Что имя определяет судьбу?

— Не очень. Но, тем не менее, она сделала все возможное для этого… Как они вообще познакомились, твои родители?

— Отец — урожденный израильтянин. В молодости поехал учиться в Германию и познакомился с мамой. Они поженились, родился я. Через несколько лет развелись, а когда мне было шестнадцать, мы с отцом переехали сюда. Мать не была против.

— Почему ты вернулся в Германию после этого?

— Из-за первых надписей. Подумал, что там этого не будет.

— И что? Помогло?

— Сперва да, потом уже нет. Но я не хотел возвращаться.

— А сюда тогда почему вернулся?

— Приказали — неохотно ответил я.

Он помолчал.

— С тобой, Янон, я как будто живу в каком-то параллельном мире.

— Ты о чем? — я не понял.

— До знакомства с тобой, вопрос был лишь один — верю я или нет. А теперь это уже… и не вопрос.

— Никогда не думал, что люди твоего круга мучаются такими сомнениями — удивился я.

— Смотря, кто.

— А ты?

— Почти каждый день.

— По тебе не скажешь.

Он улыбнулся.

— Значит, ты меня каким-то образом спас. Как и полагается порядочному мессии.

— Значит, о спасении у нас тоже очень разные представления — хмыкнул я.

В четверг вечером я запасся бутылкой любимого отцом коньяка, тортом для мачехи и сестры, и дожидался Лерера.

Он не выглядел обеспокоенным или напряжённым по поводу предстоящего визита. Наверное, не вполне осознавал, что его ожидает.

Я же знал своего отца достаточно хорошо, чтобы изнывать от неловкости уже сейчас.

Нам открыла Ноа.

— Мам, Янон пришел!

Эден выглянула из спальни, и я с удивлением понял, у нее появился изрядный животик.

— О, — только и смог я сказать в первую секунду.

Она засмеялась.

— Забыла, что тебя здесь давно не было.

— В добрый час — поздравил я ее по местному обычаю.

— Спасибо. Давид скоро придет, пошел что-то купить в последний момент.

Она увидела Авшалома.

— О, вы друг Янона? Очень приятно. Проходите в гостиную. К сожалению, мой дом некошерный, но у нас есть одноразовая посуда, и вся еда в запечатанных коробках из магазина, так что, надеюсь, проблемой это не будет.

— Спасибо, в таком случае все в порядке — отозвался тот.

Родители на самом деле позаботились о том, чтобы гость не остался голодным: все было подано на одноразовой посуде, на столе были запечатанные пакеты с лепешками и банки с салатами. Рядом незаметно притулился чек из супермаркета с безупречной репутацией.

Я слегка расслабился — по крайней мере, с этой проблемой они справились.

Отец вернулся с бутылкой вина и соком, сдержанно поздоровался со мной, немного сердечнее — с Лерером.

Разлил всем вина, приподнял свой пластиковый стакан.

— Ваше здоровье.

Мы пригубили, и некоторое время все делали вид, что заняты содержимым своих тарелок.

— Авшалом! — обратился к гостю отец, и тот слегка вздрогнул от неожиданности.

— Да?

— В первую очередь, я хочу поблагодарить вас за то, что вы предоставляете моему сыну крышу над головой. Но должен сказать — мне не по душе его легкомысленность. Я так понимаю, что вы многодетный отец, и у вас много расходов. Мне не хотелось бы, чтобы Янон и дальше продолжал быть обузой у вас дома.

— Он не обуза. Янон — мой гость. Он взял на себя очень много обязанностей, с которыми я сам не справлялся. В последнее время мне куда легче принимать у себя своих детей — я знаю, что дома их ждёт ужин, что есть кто-то, кто сможет посидеть с ними, если я задержусь на работе, и…

— То есть, если говорить прямо: Янон поменял свою профессию на призвание домохозяйки — сухо прокомментировал отец.

— Он не обязан был делать даже этого. Как мой гость, он мог бы весь день валяться на диване и плевать в потолок — сказал Авшалом.

А что, так можно было?

— Авшалом, я немолодой человек. Много пожил на этом свете. И понимаю, что просто так ничего не делается. С какой стати человек вашего круга, вашего статуса, вашего положения — уж извините, я навел о вас некоторые справки, и ваша семья — не последняя в Иерусалиме — почему вы дали кров Янону? Вы хоть что-то знаете о моем сыне? Или решили приютить его из жалости?

— Я знаю о вашем сыне довольно многое, хоть и не все. Он не скрывает от меня свои… предпочтения.