Суббота оказалась не такой ужасной, как я себе представлял. Мы вернулись поздно, поэтому я спал до полудня. Проснувшись, читал купленную макулатуру, обедал, кормил вернувшегося с дневной молитвы Лерера.

После обеда он спросил, не хочу ли я пройтись с ним к его друзьям.

— Вы так и ходите друг другу в гости каждые выходные?

— Иногда. Раньше я ходил на уроки Торы, но сейчас почти перестал. Да и тебя не потащу на такой урок — вижу, что тебе это в тягость.

— Почему же сам не ходишь?

Он пожал плечами.

— Потому же, почему ты перестал работать по профессии. Не вижу больше смысла укреплять…что-либо.

Значит, он не настолько непробиваем, как я думал. Может быть, когда-нибудь дойдет всё-таки очередь и до бекона.

Вечером, когда Авшалом с наслаждением выкурил первую сигарету, а я погрузился в свой смартфон, внезапно зазвонил домашний телефон. На моей памяти он звонил в первый раз, и я замер, не сразу поняв, откуда идёт звук.

Лерер поднял трубку.

— А, привет. И тебе хорошей недели.

Пауза.

— Ты серьезно?

Пауза.

— Я передам. Подождёшь на линии?

Он повернулся ко мне.

— Это муж Мории, Гиллель. Спрашивает, не передумал ли ты ещё насчет работы. Ты знаешь, о чем идет речь?

— Да. Мы говорили о работе переводчиком с немецкого.

Он протянул мне трубку.

— Тогда вперёд.

— Алло? — мой голос слегка дрогнул от волнения.

— Янон, это Гиллель. Извини, что беспокою тебя сразу же после субботы, но мне нужен срочный ответ — завтра ко мне приезжает группа коллег из Германии. Ты умеешь переводить деловые переговоры?

— Смотря в какой области — ответил я осторожно.

— Архитектуры и дизайна.

— Умею.

— Можно спросить, откуда такая уверенность?

— Я инженер-строитель. Немецкий — мой родной язык. Дома приходилось иногда переводить, когда подрабатывал во время учёбы.

— Что же…- в трубке зашуршало — я иду на риск, но у меня нет выбора. Увидимся завтра в восемь утра у меня. Я скину Авшалому адрес и буду тебя ждать.

Я повесил трубку, немного растерянно посмотрел на Лерера.

Тот приподнял бровь.

— Ну что? Согласился?

— Ты же сам говорил, что не будешь кормить паразитов.

Он усмехнулся.

— Не думал, что ты это запомнишь. Иди работай, конечно. Думаешь, справишься?

— Давно уже не переводил переговоров, но постараюсь не ударить лицом в грязь.

— Удачи — было видно, что он рад за меня.

Готовясь на следующее утро к выходу, меня слегка потряхивало — я осознавал, что могу легко подставить Гиллеля, и сорвать сделку, если не справлюсь со своей работой.

Но к концу рабочего дня я вспомнил поговорку по то, что у страха глаза велики: все прошло в дружелюбной обстановке, тему беседы я знал хорошо, переводить было не сложно. Немцы приехали из какой-то южной глубинки, поэтому английский знали плохо, а диалект их сильно отличался от привычного мне, но все равно было приятно после долгого перерыва слышать родную речь, говорить на ней с кем-то, кроме матери.

Проводив делегацию, Гиллель вернулся в кабинет, в котором я остался его ждать.

— Неплохо, Янон. Я рад, что рискнул и не прогадал. Правда, не могу предложить тебе подобную работу на постоянной основе — не так уж часто нас посещают такие гости. Но у нас есть проект, в котором мы обязаны вести документацию на двух языках — английском и немецком. Если думаешь, что справишься — то ты принят.

— Если документация в той же сфере, что и сегодняшняя встреча — то, думаю, справлюсь.

— Хорошо. Я оформлю тебя на частичную ставку. Приходи пару раз в неделю, и работай столько, сколько потребуется. В конце месяца мы будем суммировать твои рабочие часы и выплачивать зарплату. Тебе подходят подобные условия?

— Вполне.

— Тогда иди оформляться в отдел кадров, вторая дверь в начале коридора. И спасибо за хорошо выполненную работу.

Когда я вернулся, дома ещё никого не было — у Лерера по воскресеньям был самый длинный рабочий день, и он приходил домой только после восьми.

Я на полном автомате приготовил ужин, поел и решил было посмотреть какой-нибудь фильм на рабочем лэптопе Лерера, как зазвонил мой телефон.

Орен.

Он-то зачем звонит? В последний раз я разговаривал с ним в декабре, и отношения между нами были весьма прохладными.

Тем не менее, я ответил.

— Янон — на секунду он, судя по всему, растерялся — видимо, не ожидал, что я отвечу.

— Да, это я. Что случилось?

— Хотел сообщить тебе новость, до того, как тебе о ней расскажет какой-нибудь доброжелатель.

— Ну?

Он откашлялся, и я понял, что он хочет сообщить что-то очень для меня неприятное, и не знает, как.

Мое сердце похолодело. Что случилось? Кто-то умер? Эран? Рая?

— Что…что случилось? — повторил я.

— Мы с Раей помолвились — выпалил он наконец.

Я перевел дыхание. Фух, все живы.

Потом обдумал услышанное. Да, не самое приятное известие, но, видимо, эти двое наконец-то друг с другом спелись.

— Ну…я очень рад за вас — сказал я не особо искренне.

— Спасибо. Я не хотел, чтобы до тебя дошла бы какая-нибудь перевранная сплетня.

— А как же вы так быстро?

Смешок в трубку.

— Мы знаем друг друга уже четыре с лишним года. Из них спим уже полтора. Думаешь, быстро?

— Думаю, что вы — двое мудаков — Теперь я разозлился, почувствовав себя полным идиотом.

— Поверь мне, я это сам знаю. Два мудака и два идиота. И я хотел спросить — ты приедешь к нам на свадьбу?

— Когда? — в глубине души я надеялся, что он назовет дату, которая окажется за пределами нашего существования. Но он меня разочаровал.

— Двадцать третьего марта. Как раз через месяц.

— Приду, если ничего другого не подвернётся в этот день.

— И на мой мальчишник?

— А не слишком ли многого ты хочешь?

— В идеале, Рая хотела, чтобы ты пришел бы и на ее девишник, но как раз это уже «слишком».

— Я подумаю.

— Спасибо — это было сказано серьезно и искренне — и ещё…прости меня. И Раю.

— Угу.

После разговора я ещё какое-то время сидел оглушенный, пытаясь переварить полученную информацию. Интересно, а как Эран воспримет или воспринял эту новость?

Потом я разозлился ещё больше.

Они были вместе, когда Орен изображал со мной пылкого и романтичного любовника.

Были вместе, когда он называл меня чужим именем, в то время, как я его трахал.

Вместе, когда Рая давала мне советы по поводу моих с Альператом отношений.

Когда он накинулся на меня в кабинете.

Когда она дразнила меня, сводила меня с ума — они спали друг с другом.

Какой же я идиот!

— Что ты в темноте сидишь? — раздался сзади меня голос, и я подскочил на стуле.

Авшалом стоял на пороге, привычный, монохромный, немного усталый.

Как хорошо было видеть его здесь и сейчас — глыбу морали и тысячелетних устоев.

— Привет — сказал я.

— Как прошел рабочий день?

— Неплохо. Предложили частичную ставку.

— Доволен?

— Да.

— Ужинал?

— Угу.

— Хорошо.

Он скинул с себя чёрное пальто, и я подумал, что хотел бы обнять его, и просто постоять так, хотя бы пару минут. Никаких других желаний к меня в эту секунду не было. Но даже обнять его я бы не мог.

Так что я остался сидеть под жёлтым кругом света, дожидаясь, пока он выйдет из душа и сядет рядом, чтобы поужинать.

Мне стало спокойнее. Буря, вызванная звонком Альперата, улеглась, оказавшись просто минутным приступом злости.

Я пойду и на мальчишник, и на свадьбу. Пусть радуются, пока могут. Я тоже буду рад за них — слишком мало осталось времени, чтобы тратить его на злобу и обиду.

А пока что проведу ещё один вечер с единственным евреем, который поверил, что я — мессия.