Весь этот час я сходил с ума от запаха ее духов и от ощущения ее локтя, прижатого к моей руке, ее бедра, почти вплотную рядом с моим.

Поднимал глаза — и видел пристальный взгляд Альперата. И злился — на себя, за непрошенные и непонятные чувства, на Орена — за то, что пробудил во мне все это — неведомое, мучительное, и даже на Раю — потому что понимал, что она не позволит ничему произойти, даже если мы оба изойдем тут феромонами. Просто из принципа.

Через некоторое время все постепенно утряслось. Я вновь привык к ее недоступности, она сама слегка поостыла, и между нами почти не пробегали взрывоопасные искры, как в самые первые дни после сдачи проекта. Мы вернулись к некоему подобию статус кво.

Второй мой проект пошел легче — многие тонкости я уже знал досконально, и разбирался совсем самостоятельно. Иногда мне все же требовалась помощь, и тогда я звонил своей начальнице.

Данцигер не заговаривал о переводе, и я не торопил события, понимая, что и сам не готов. Орен мне больше не помогал и не заходил ко мне, и я ясно ощущал, как мне его не хватает -во всех смыслах.

К середине ноября, как и обычно в это время года, количество кашляющих и чихающих сотрудников резко возросло. Рая тоже была из их числа. Прохлюпав пару дней на работе, она наконец сдалась и позвонила мне в среду утром, сообщить, что остаётся дома с температурой.

— Если будут вопросы, спрашивай — я буду на телефоне — сказала она простуженным голосом — или же можешь обратиться к Лиору, он сидит в третьем кабинете справа от меня.

— Хорошо — ответил я, пытаясь вспомнить, как выглядит этот Лиор. Я до сих пор мало с кем общался, и менять привычки не видел смысла.

— Не стесняйся — она услышала в моем голосе сомнение — он нормальный мужик, поможет и денег не возьмёт.

— Буду иметь ввиду.

Совет Раи был бы полезен — если бы не оказалось, что Лиор тоже сидит дома на больничном.

Я прекрасно справлялся со своей работой (антисейсмическое укрепление, скукотища), но в четверг Эран прислал мне просьбу провести расчет для срочного проекта Раи. Я продвинулся до середины — и застрял.

Позвонил начальнице, но она не ответила, а время поджимало.

Толкнулся в кабинет одного из инженеров, которого худо-бедно помнил, но там было заперто.

— Кого ищешь?

Я вздрогнул и обернулся.

За моей спиной стоял Орен, руки в карманах, на лице — слегка насмешливое выражение, как в наши первые дни знакомства.

— Кого-нибудь для консультации — рассеянно ответил я, прикидывая, к кому ещё можно обратиться.

— Помощь нужна?

Я раздумывал меньше секунды. Времени кривляться и ломаться не было.

— Нужна. Пошли.

Через час я откинулся на спинку кресла.

— Как видишь, это не так уж трудно — сказал Альперат.

— Когда ты это делаешь — легче лёгкого — согласился я.

Жаль, что наши отношения были почти бесповоротно испорчены. Он был поистине кладезем знаний, и если бы я вел бы себя так же разумно, как повела себя Рая. возможно, мы с Ореном сейчас были бы просто лучшими друзьями и хорошими коллегами.

Он заметил мой хмурый вид.

— Янон?

— Что?

— Давай объявим перемирие.

Я вздохнул.

— Это я должен просить у тебя об этом.

— В смысле? — не понял он.

— Ты уже почти месяц смотришь на меня, как на пустое место — черт, это прозвучало очень уж по-детски.

— Я боялся подойти к тебе после того, что сказал тебе — тихо ответил он — понял, как больно тебе сделал своим признанием.

— Мне уже лучше.

— Я вижу — усмехнулся он — все ещё будешь утверждать, что у вас с Раей ничего нет?

Я вздохнул.

— Ничего нет. И не будет.

— Потрясающая девушка — задумчиво сказал он — если даже ты на нее запал…

— Это пройдет — сквозь зубы ответил я.

— Не сомневаюсь. Хотя и жаль — вы были бы прекрасной парой.

Я не ответил. У меня было такое чувство, что он нащупал во мне самую болезненную точку, и сейчас очень умело бил по ней. Я не ждал в нем такой утонченной, почти женской, жестокости. Была ли это месть? Или ревность? Или просто — развлечение?

Орен тоже помолчал.

— Извини меня — сказал он наконец — не знаю, зачем я это сказал.

— Злишься на меня?

— Злюсь и на тебя, и на себя — он вздохнул — все, что могло — пошло наперекосяк. Я сам вел себя не лучшим образом. Да и сейчас…

— Да — сказал я.

— Хочешь, чтобы я ушел?

— Нет — я покачал головой — хочу, чтобы мы просто продолжили быть коллегами. Как и раньше.

— И все? — уточнил он.

— И все.

— Негусто.

— Рая преподнесла мне хороший урок — сказал я, глядя на экран компьютера — если даже хочешь кого-то, не обязательно с ним спать.

Он засмеялся.

— Да, я заметил. А тебе не надоело ходить вокруг нее с синими яйцами? Да и она сама, я вижу, не особо рада своему решению.

— Зато мы можем нормально сотрудничать — слабо возразил я, понимая, как травоядно это звучит.

Он грустно посмотрел на меня.

— Я ошибался насчёт синих яиц. У тебя их вообще не осталось. И когда только она успела?

— Орен — я разозлился — чего ты хочешь? Чтобы я трахнул свою начальницу?

— Начальницу? — он удивился — причем тут она? Я хочу, чтобы ты трахнул бы меня.

— А ты бы при этом фантазировал, что тебя шпилит Данцигер? — откуда во мне набралось столько яда?

— Ох, да ты кусачий — он улыбнулся мне, и в улыбке его была и насмешка и полузабытая нежность.

— Ты не ответил.

— Я не могу отрицать своих чувств к Эрану — ответил он. Улыбка исчезла, он был задумчив — но я не был с тобой только из-за него.

Его ладонь коснулась моей руки, и я встал перед выбором — сбросить ее, и тем самым оттолкнув его окончательно, или…

Он тоже ждал моих действий. Когда же я остался неподвижен, осмелел, и пальцы его накрыли мою кисть.

Я опомнился, сбросил его руку. Его глаза сузились, он схватил меня за плечо, рванул к себе. Он был куда крепче меня, и я оказался в его железных объятиях, не в силах вырваться. Шутки кончились.

Я разозлился, но не испугался — в конце концов, мы были на рабочем месте, окружённые кучей людей в соседних комнатах. Мне стоило лишь повысить голос, и кто-нибудь наверняка явился бы на шум. Но я не собирался этого делать — пока. Вместо этого я рванулся, но это лишь распалило его ещё больше.

Он прижал меня к себе так, что я почти не мог дышать, и грубо впился своими губами в мои. Язык его, который мог быть при желании и нежным, и искусным, теперь попросту трахал мой рот, и в этом не было ни капли секса. Только чистое желание укротить и унизить.

Я не успел вырваться, не успел укусить его — не успел ничего.

Потому что в эту минуту в кабинет заглянул Данцигер, которому я должен был переслать готовые расчеты ещё десять минут назад.

Хватка Орена ослабла, и я наконец смог сбросить с себя его руки и отшатнуться.

Впрочем, на Эрана это не произвело никакого впечатления.

— Не буду вам мешать — сказал он — Янон, пошли мне расчеты сию же секунду, я ждал их достаточно долго. И сразу после этого я жду тебя в своем кабинете.

На Альперата он даже не взглянул, и закрыл дверь, не дожидаясь моего ответа.

На некоторое время в комнате повисло молчание.

Орен стоял, тяжело опираясь на столешницу, не глядя на меня.