Я коснулся его плеча, привлекая внимание.

— Почему я? — спросил одними губами.

Как ни странно, он понял мой вопрос.

— Глаза — ответил он так же беззвучно, но в голосе его была слышна вина.

Я почувствовал, как в горле у меня растет тугой комок, и сглотнул.

Да, наши с Эраном глаза были похожи. Его были синее моих, но тем не менее, у нас был очень похожий оттенок и даже разрез.

Я, разумеется, знал о чувствах Орена к Данцу с самого начала. Но только сейчас осознал, что был для него чем-то вроде эрзац-Эрана, если не считать нашей с боссом полной несхожести во всем остальном.

Он выпустил меня из объятий, почувствовав перемену в моем настроении.

Я оправил одежду, прислушался. Эран все ещё говорил по телефону.

Я криво улыбнулся, стараясь не смотреть на Орена, беззвучно открыл дверь и выскользнул из кабинета. Он меня не останавливал.

Хорошо, что никого уже не было — лицо мое в зеркале офисного коридора было хмурым и потерянным. Нехорошее такое было лицо.

Во рту было горько, и я вновь задался вопросом — неужели я настолько успел прикипеть сердцем к Альперату, что понимание собственного низкого ранга в его таблице ценностей так сильно меня ранило? Я же сам, сам настоял на связи без обязательств.

А теперь…я готов был убить Данцигера — из-за того, что одно его имя, звук его голоса, мысль о нем — возбуждали моего любовника больше, чем любые мои самые изощрённые ласки. Понимание того, что для Орена я — всего лишь неравнозначная замена, было болезненным и для сердца, и для эго.

Я уселся перед монитором, хотя по-хорошему мне давно уже было пора идти домой, и тупо уставился в черный экран. Каким-то образом наши роли перевернулись на сто восемьдесят градусов: если до сегодняшнего вечера я был убежден, что Альперат заинтересован в нашей связи куда сильнее, чем я, теперь мне стало ясно, что это не так.

Признаюсь, в ту секунду я со злорадством вспомнил о дате, от которой нас все ещё отделяло немногим более двенадцати месяцев. Пусть все катится в тартарары, и эти двое впридачу.

Потом мне стало стыдно, а следом за стыдом накатила и вовсе черная тоска.

Я кое-как взял себя в руки, поднялся с места, выключил свет.

Орен уже ушел, не заходя ко мне, и я понял, что между нами скорее всего, все кончено.

Голова моя окончательно распухла от мыслей и догадок, и я сделал то единственное, что мог в данной ситуации — поехал домой и упал в кровать, не поужинав.

Утром все было так же худо, и я с тревогой подумал, что вляпался не на шутку. Ни разу в жизни я не страдал от неразделённой любви (в силу своего характера, я едва ли когда-либо влюблялся), и если это было оно — то мне того и даром было не надо.

Следующие несколько дней прошли в какой-то тоскливой муке — отношение Альперата ко мне в тот вечер изменилось, казалось, бесповоротно. Он почти не смотрел в мою сторону, звонки и сообщения тоже исчезли — как обрубило.

Мне даже в голову не пришло написать или позвонить ему. Его признание, состоявшее из одного-единственного слова, явно говорило, что любой мой шаг ему навстречу выставит меня в самом жалком свете. Он, конечно, вряд ли возражал бы — но тогда я сам себе стал бы мерзок.

Выходные в одиночестве, от которого я уже успел отвыкнуть, выбили меня из колеи. Чтобы убить время, которое я привык посвящать Орену, я позвонил отцу, но оказалось, что они с семьей уехали отдыхать на север, и им было не до меня.

Я сдался. Включил какой-то многосезонный популярный сериал и бездумно уставился в экран до самого вечера. Это помогало мне в Германии, когда все тело горело и чесалось от опостылевших посланий, и я всерьёз перебирал опции между сумасшедшим домом и удавкой, помогло и сейчас.

На работе Рая заметила мою удручённость, и посмотрела на меня с откровенной жалостью.

— Что у тебя случилось, Ян? Ты вообще ешь? Спишь? Помнишь, что завтра окончательная сдача проекта?

— Помню — ответил я бодрым тоном (по крайней мере я надеялся, что тон был бодрым) — все в порядке, все под контролем.

— Точно? — она с сомнением покачала головой — как знаешь. Но если захочешь поплакать ко мне в жилетку — не стесняйся. Я тут.

— Угу — от ее слов мне стало ещё хуже. Неужели я так жалок? Как же неприглядно я, должно быть, выглядел в глазах Орена. Что может быть отвратительнее брошенного любовника, с которым приходится делить рабочее пространство.

— Кончай жалеть себя — посоветовала Рая — давай, возьми себя в руки. Проект, проект, проект. Сиди и работай. Поплачешься мне завтра, после сдачи. А теперь — держись.

— Да — хрипло ответил я. Откашлялся — держусь.

На сдаче проекта присутствовал и Эран. Я с трудом мог смотреть в его сторону — хотелось пнуть его изо всех сил за то, что он вообще существовал.

Орена, разумеется, не было.

К моему облегчению, проект был наконец сдан. Мы договорились о том, что любые доработки и поправки будут улаживаться в рядовом порядке, и что раз в какой-то оговоренный промежуток времени я буду приезжать на стройку, чтобы вести наблюдение и контролировать процесс. О том, что новопостроенное здание не успеет просуществовать и пары месяцев, я старался не думать.

Огромный объем работы был сделан и сдан, я чувствовал громадное облегчение, и вместе с тем — знакомую тоску.

Рая потрепала меня по плечу.

— После работы выпьем за твой первый большой успех?

— Хоть сейчас — ответил я, улыбаясь.

— Если вежливо попросим у Эрана, то он, может, и разрешит нам закончить на сегодня. Тем более, что ты это точно заслужил — слышала, что ты уже чуть ли не ночуешь на работе последние несколько недель.

— Давай выйдем пораньше, но не сейчас — пошел я на попятный — всё-таки ещё и двух часов нет.

— Хозяин барин — пожала она плечами — но в пять часов я провожу карточку, а ты дай мне знать, присоединишься или нет.

Оставшееся время до пяти я отвечал на мейлы, проверял и отмечал дни, по которым мне нужно было ездить на стройку — словом, убивал время, мечтая выйти хоть сегодня засветло.

В пять часов, как штык, Рая была на пороге моего кабинета, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Идёшь или остаёшься?

— Иду — отозвался я, второпях накидывая куртку.

Мы оставили наши машины возле здания офиса и добрели до ирландского бара на углу. Заказали пива и чипсов, и она вновь включила свой участливый взгляд.

— Выглядишь ты не особо хорошо, Януш.

— Как всегда — отмахнулся я.

— Вы с Ореном разругались? Я же вижу, что между вами черная кошка пробежала.

— Да — ответил я коротко.

— Ясно…жаль, конечно. Хотя может, это и к лучшему — меньше риска. Ты правильно сделал, что с ним порвал.

— Кто тебе сказал, что я с ним? — спросил я и отпил пива.

Она моргнула.

— Он…с тобой?

— Типа того.

— Почему?

— Давай поменяем тему — не выдержал я.

— Давай — не стала спорить она.

Дальнейший вечер прошел уже веселее — мы вспоминали смешные моменты работы над проектом, смеялись, гадали, переведут ли меня в элитную команду.

— А почему ты не там? — спросил я наконец то, что меня давно интересовало, когда мы заказали еще по одному кругу.