Пока я жарил яичницу, Орен проснулся. Вышел ко мне, недовольно щурясь.

— Хочешь в душ? — спросил я.

— Да. Очень — он пах сексом, и я почувствовал, что хочу его опять. Черт.

— Давай, я нагрел воду.

Пока он плескался, я накрыл на стол, выложил яичницу на тарелки, нарезал овощей, сыр, хлеб, налил нам сока и кофе.

Он с интересом взглянул на шикарный завтрак.

— Это все в честь меня?

— Угу — сказал я, не глядя на него.

Он вздохнул.

— Я не собираюсь выяснять отношения, Янон. Думаешь, не вижу, как ты этого боишься?

— Я не боюсь — возразил я — просто не вижу в этом смысла. Я не знаю, сколько раз ещё мне надо тебе повторить, что у меня с моей начальницей ничего нет и быть не может. И не понимаю, к чему вообще эти оправдания. Я не клялся тебе в верности, и ты мне тоже. У нас был трах на прошлой неделе и трах вчера. Вот и все.

Он хмыкнул, глядя на меня.

— Жестко стелешь, Янон. А ведь производишь впечатление этакого безобидного ботаника. Но после последней ночи и этих слов я уже примерно представляю твой настоящий характер.

— Это не мой характер. Ты просто меня довел до ручки — устало сказал я.

— Я опять-таки хочу повторить, что пришел не за тем, чтобы устраивать сцены ревности. Тем более, что я уже поговорил с Раей.

— Ах, вот как — процедил я.

— Ты прав — нас связывает, в целом, только секс. Причем очень неплохой. Я вижу, что ты не хочешь отношений — не возражай, пожалуйста.

— Я не возражаю.

— Прекрасно. Ты хочешь продолжать в том же духе, что и сейчас? Без обязательств?

Я подумал.

Я хотел секса. Хотел с ним — он на самом деле был опытным и невероятно отзывчивым партнёром.

В то же время, я представлял себе, как рискую. Если Данц узнает о нас, не видать мне места в элитной команде, как собственных ушей. Дай бог остаться в компании — даже дворником вряд ли получится.

Передо мной стоял выбор. Быть разумным, беречь репутацию и карьеру, — или же жить без оглядки весь этот год.

Год, который я могу провести, проектируя дома, которые исчезнут, не успев появиться.

Занимаясь сексом с человеком, с которым мы никогда не состаримся вместе.

Лавируя между начальниками, отцовским недовольством, собственными страхами.

А потом — или все исчезнет, или я сам тихо сгину в какой-нибудь психбольнице.

Какой неограниченный выбор возможностей.

Я засмеялся, и почувствовал, как из глаз моих полились слезы. Впервые за очень долгое время.

Орен обнял меня.

— Что ты…ты плачешь?

— Нет, это от смеха — сказал я. Вытер слезы ладонями, кивнул — Я согласен, давай без обязательств.

Он с нежным беспокойством смотрел на меня.

— Иногда мне кажется, что ты очень много чего о себе скрываешь. Но я не в том положении, чтобы требовать от тебя какой-либо откровенности. Просто надеюсь, что когда-нибудь ты мне расскажешь.

— Выбирай, чем хочешь заняться после завтрака — сказал я, переводя тему. Ни о чем я ему говорить не хотел, и не собирался.

— Хочу тебя. И поход в горы — ответил он немедленно.

— Будет сделано — я слегка усмехнулся. Я уже успокоился, и стало стыдно за истерику.

Наша вторая совместная суббота прошла даже лучше, чем я ожидал. Альперат был хорош во всем: и в сексе, и в походе, и как собеседник, и как собутыльник.

К вечеру он уехал домой, а я остался наедине со своими мыслями.

На шее я нашел еще один засос, и задумался, так ли он готов скрывать нашу связь, как утверждает.

Если бы не осознание, что все это к следующему ноябрю не будет иметь никакого значения, я порвал бы с ним в тот же день. Но сейчас это было бесполезно — и я просто плыл по течению, не стараясь даже гадать, куда оно меня выведет.

========== Глава 7 ==========

Глава 7

Утром я тщательно замаскировал новый засос (пришлось с вечера добраться до аптеки и купить тональный крем для женщин) и поехал на работу, мысленно костеря Орена на все лады.

Сегодня мое вчерашнее решение казалось мне ошибкой, продиктованной минутным отчаянием. Да, мне хотелось иметь кого-то рядом, и Орен прекрасно вписывался в картину — пока не пытался переступить границу между личной и рабочей сферой.

На еженедельном совещании он опять сел на другом конце стола, но теперь — на другой стороне, так, что при желании мы смогли бы встретиться взглядами.

Сегодняшнюю встречу вела Рая, поэтому Эран сидел в кресле и слушал, пока она докладывала о состоянии проектов, ведущихся под ее управлением.

Услышав, что мой с ней совместный проект находится на финишной прямой, он с удовлетворением кивнул.

— Приятно слышать. Но все же цыплят по осени считают. Мы поговорим об этом ещё раз — после окончательной сдачи работы клиентам. Неплохая работа, Левин, Вайцман.

Сразу после этого он перешёл к другим делам, а Рая одобрительно показала мне большой палец.

Невольно я кинул взгляд в сторону Альперата. Он усмехнулся и наклонил голову, признавая мой успех. На душе стало теплее, и я удивился самому себе — почему его мнение так много для меня значит?

Был ли я влюблен? Судя по всему, все к тому и шло.

Орен был прекрасным любовником. Он также был великолепным специалистом в своей области, куда более опытным и организованным, чем Рая. Отсюда и аура спокойной уверенности, которая отличала его от других. Будучи в опале, он, тем не менее, являлся значимым лицом в компании. Его не отстранили, несмотря на конфликт с Эраном — слишком большая это была бы потеря для фирмы.

Если честно, я плохо понимал, почему он так зацепился за меня.

Вскоре я обнаружил, что, несмотря на свои благие намерения, не только не обрываю с ним все отношения, но и безрассудно позволяю себе и ему то, что уж точно не следовало бы делать. Например, короткие поцелуи (а порой и не только) за дверью его кабинета, в поздние часы, когда почти весь офис уже затихал.

Почти. Потому что кабинет Данцигера, никогда не пустовал в это время, и это рискованное соседство заводило Орена с полоборота.

Как-то вечером Орен запер дверь и сделал мне самый великолепный минет в моей жизни — в то время, как наш общий начальник в соседнем кабинете разговаривал по телефону с каким-то подрядчиком.

Это было одновременно и страшно, и восхитительно. Атмосфера опасности, табу и секса ввела меня в какое-то пограничное состояние, и я чувствовал, как все мое тело трясется от слоновьих доз адреналина. Сам он был спокоен, словно мы находились в надёжной тишине его спальни, а не в двух метрах от человека, от которого зависели наши карьеры.

Поднявшись с колен, он запечатал мой рот поцелуем. Все это время мы оба молчали — потому что понимали: если до нас доносилось каждое слово Эрана, то и он услышал бы даже самый тихий мой стон.

Орен слегка отстранился от меня, сосредоточенно прислушиваясь.

А я…я прозревал.

Не меня он хотел видеть перед собой.

Я был всего лишь заменой. Может быть, неплохой и даже в каком-то роде интересной. Но сейчас, сразу же после сногсшибательного отсоса, я осознал, что я для него — временное явление, несмотря на всю его увлеченность и искреннюю симпатию. Мыслями он был там — в соседней комнате. Не со мной.