Я отнес тарелку на кухню, положил ее на специальный поднос для грязной посуды.

В кабинете вытащил телефон, чтобы написать Орену объяснительное сообщение.

Прямо как в школе.

Что писать?

«Между мной и Раей ничего нет».

Стер.

«Рая моя борода. Не злись».

Стер.

«Эран — дурак. Я…»

Стер.

В конце просто написал:

«Ты злишься?»

Кажется, это был худший вариант.

До конца дня он сообщение так и не прочёл и ничего мне не ответил.

В восемь вечера я, как обычно, выключил монитор, взял свою сумку, телефон, ключи, и пошел к лифту.

Все уже давно разошлись по домам, офис был пуст. У дверей лифта стоял Данц, и читал что-то в своем телефоне. Увидев меня, он усмехнулся краем рта.

— Опять работаешь до упора?

— У меня же машина есть — ответил я.

— Ну и что?

— Ну…я могу теперь задерживаться допоздна.

— Не думал, что машина может быть оправданием, чтобы работать по четырнадцать часов в сутки. Не надорвёшься?

— Не каждый день — уточнил я — только в первой половине недели.

— А по субботам чем занимаешься? — спросил он внезапно.

— Отсыпаюсь — выдал я самый безопасный вариант.

— А ещё? — не сдавался он.

— Фильмы смотрю. Читаю. Гуляю.

— И все?

Я вздохнул.

— И все.

— Не верится мне — сказал он задумчиво — насчёт вашего «романа» с Раей я уверен, что это туфта. Но с кем-то ты точно гуляешь.

— С чего вы взяли? — спросил я.

— Даже не знаю. Может, из-за засоса у тебя под воротником?

Я сглотнул, с трудом заставляя себя не притронуться к шее.

— Не бойся, никто не видел — успокоил он меня — ты, видимо, только сейчас расстегнул пуговицу, так что видно, только когда воротник сдвигается в сторону.

— Да — заторможенно сказал я.

— Что же, поздравляю — ответил он — я рад, что ты не только работой живёшь.

— Спасибо.

Мы уже вышли из лифта и стояли внизу, на стоянке. Он кивнул мне.

— Езжай домой, отдохни. Привет девушке.

— Передам — коротко ответил я.

Он едва улыбнулся, сел в машину и, дав по газам, унесся.

Я сел за руль, бросил взгляд на экран своего телефона. Ничего.

Позвонил Орену, но он не ответил.

Подумал, и написал еще одно сообщение:

«У меня нет ничего с Раей. И не будет. Я не знаю, как тебе это доказать».

Стер, и поехал домой.

Вся следующая неделя прошла почти в том же ключе: Орен меня искусно игнорировал, Рая целыми днями пытала, требуя, чтобы проект был закончен в ближайшие две недели, и мы проводили вдвоем в кабинете почти все рабочее время до обеда. После обеда она шла заниматься своим собственным проектом, а я работал один — до позднего вечера.

К десяти часам ко мне заходил Данц и выгонял из офиса.

В пятницу я, как всегда, проспал почти до полудня, потом наскоро закупился едой, прибрал квартиру и позвонил отцу.

— Можно приехать сегодня?

— Хоть сейчас. Мы все дома, скоро будем обедать — ответил он.

Я сложил в пакет халу и бутылку красного вина, которые купил специально для них, и поехал в гости к своим единственным родственникам в этой стране.

Как всегда, меня встретили радушно. Ноа уже не стеснялась меня, и мы поболтали. После чая я сел с сестрой на диван смотреть телевизор — дома у меня его не было, и это незамысловатое занятие казалось мне сейчас верхом уюта и семейного досуга.

— Я слышал, что ваш проект уже почти готов? — прервал мою тихую нирвану отец.

— Да…почти.

— Данцигер позвонил мне, сказал, что переводит тебя в команду лучших инженеров компании.

— Угу — ответил я. Потом опомнился — переводит? Когда? Мне он ничего не говорил.

— Судя по всему, он ждёт, когда ты окончательно сдашь работу. Ты понимаешь, насколько это неординарно, Янон? Начинающий инженер с одним-единственным проектом в загашнике — это твой золотой билет, братец.

— Понимаю.

— Надеюсь, что ты его не проебешь — сказал он жёстко, и я покосился на сестру.

— Постараюсь.

— Чтобы мне не пришлось за тебя краснеть — рявкнул он.

— Угу — я взял ещё один кусок пирога.

Он только головой покачал.

— Ты непробиваем. Ладно, я пойду спать. Не задерживайся слишком долго — Ноа будет сидеть с тобой до победного, а ей надо скоро ложиться.

— Скоро двинусь — ответил я.

— Янон — сказала мне сестрёнка — а хочешь пойти с тобой в зоопарк?

Я посмотрел на отца. Он кивнул.

— Можно. Хочешь через неделю заеду за тобой после школы и пойдем?

— Да! — она просияла.

Отец удалился к себе, а мы продолжали смотреть какое-то реалити-шоу. Через полчаса к нам заглянула Эден.

— Ноа, тебе пора спать. Янон, я отложила тебе еды, возьми с собой. Напомни мне на следующей неделе, я напишу тебе адрес школы, чтобы ты мог бы встретить сестру.

— Спасибо — сказал я с благодарностью. Значит, завтра я смогу пообедать стряпней мачехи, а не покупными шницелями с покупными же салатами.

Она улыбнулась мне одними глазами, и я почему-то вспомнил Раю, хотя ничего общего между этими двумя женщинами не было.

Дома я без особой надежды опять заглянул в телефон.

Одно сообщение.

От Орена.

«Можно приехать?»

Получено десять минут назад.

Я торопливо послал:

«Да, приезжай».

И только потом включил мозги.

Целую неделю на меня смотрели, как на пустое место, чтобы в пятничный вечер попросить встретиться и…что?

Скорее всего, сначала мне трахнут мозги, а потом допустят к телу.

Или наоборот — сначала будет охрененный секс, а потом — мозгоебство.

Я напряжённо ждал, пытаясь подготовиться к обоим сценариям, и накручивал себя все больше и больше.

Когда через час он позвонил в дверь, я уже был на грани.

Он накинулся на меня, прижимая к стене, сметая все мои вопросы требовательным поцелуем.

В этот раз мы дошли до моей спальни — уж не помню, как.

Я был зол — и не жалел его. Впрочем, он и не просил пощады. Трах на грани фола, судя по всему, был как раз тем, что он ожидал, придя сюда.

«Останутся синяки» — отстранённо думал я, сжимая его бедра куда сильнее, чем следовало бы, но он словно не замечал этого, отдаваясь мне с отчаянностью камикадзе.

Он кончил первым, но я не отпускал его, терзая ещё долго, прежде чем замер, чувствуя, как и сам изливаюсь внутри него.

Резко вышел из него, зная, что опять делаю ему больно. Он зашипел, но промолчал.

Я пошел в ванную, не включая света, чтобы не видеть своего лица; выкинул резинку в мусорку, обмылся, вернулся в спальню.

Он лежал в той же позе, в которой я его оставил — на животе, лицом уткнувшись в сложенные перед собой руки.

Я лег рядом, не сказав ему ни слова, закрыл глаза, и неожиданно для себя крепко заснул.

Утром я проснулся от ощущения чужого тела рядом с собой.

Повернул голову, увидел его, спящего. Лицо его было невеселым, и я со стыдом вспомнил свою излишнюю жестокость прошлой ночью. Что на меня нашло? Я никогда не был таким…мудаком.

Заглянул себе под майку. Ничего. Ни единого слова.

В животе заурчало, и я решил приготовить завтрак на двоих. Может, выяснение отношений пройдет легче на полный желудок?