Родители уже поужинали до моего приезда, поэтому мать пила чай, сидя рядом, а отец читал какие-то местные газеты.

С ними легко было молчать, и я понял, как мне этого недоставало. Жаль, что они не всегда были такими.

— Как там дед? — спросил отец, отрываясь наконец от газеты.

— Как всегда. На этой неделе ездил каждый день на свою старую работу, консультировать инженеров.

— Пусть бережет себя — сказала мать, которая взяла у отца одну из его газет и теперь решала судоку.

— Он ещё нас всех переживет — отозвался отец, беря с тарелки шоколадное печенье.

— Не говори так, Ари — одернула его мать.

— Что у тебя на работе? — спросил отец, переводя тему

Я подумал, что каждый раз, когда ему хочется спросить у меня, не собираюсь ли я наконец выбить из своей головы дурь и жениться, он сперва спрашивает про мою работу.

Вспомнил, что они ещё не слышали новости о моем продвижении.

— Все в порядке. Стал начальником отдела — ответил я.

Как я и ожидал, они обрадовались, но умеренно.

— У Дана жена опять беременна — как бы между прочим сказала мама.

Я посмотрел на часы. Они продержались целых тридцать пять минут.

— А ты? — спросил отец.

— А что я?

— Не собираешься тоже подумать о детях?

— Даже если бы я очень хотел, ни один мужик от меня не забеременеет — ответил я, надеясь, что моя грубость их отпугнёт.

— При чем тут мужик? — раздражённо спросил отец — ты слышал про совместное родительство? Полно таких, как ты, заводит детей с женщинами, которые хотят стать матерьми.

— Я не хочу — коротко сказал я.

— Почему? — спросила меня мать — ты же встречался раньше с девушками.

— Я и сейчас не против, но не хочу детей — объяснил я.

— Почему? — спросил отец.

— Не хочу делать несчастным человека, который от меня родится — ответил я терпеливо. Может, если мы один раз проговорим это с начала и до конца, они оставят меня в покое?

— Каким несчастным? Почему несчастным? — взвился отец — ты даёшь жизнь душе, которая сидит на небесах и только мечтает спуститься вниз, быть здесь, с нами. Это дар! Жар жизни! Ты даёшь возможность человеку прожить целую жизнь, насладиться ею. О чем ты говоришь вообще?

— Ты прекрасно знаешь, что я не верю в души на небесах — прервал его я — ты просто хочешь собрать себе такую хорошую коллекцию внуков, чтобы потом показывать фотографии с полусотней человек своим друзьям по миньяну и хвастаться.

— И это тоже — не стал он отрицать — но Рафа и Дан заботятся об этом. Я же хочу, чтобы ты не был одинок на старости лет. Когда умрет дед — кто останется рядом с тобой?

— А ребенок останется со мной? От совместного родительства? — спросил я — или главное поставить птичку — сына родил, заповедь исполнил?

— Как его воспитаешь, так и будет — вступила в наш дуэт ария мамы — может, только он и будет рядом с тобой на старости лет.

Я снова взглянул на часы.

— Мне пора идти. Было очень вкусно.

— Всегда он убегает — с горечью сказал отец матери — не хочет слушать умные слова.

— Ещё мозги у него не доросли до этого — вздохнула она.

Замечательно, теперь обо мне разговаривают в третьем лице.

— Было приятно вас повидать — я решил не поддаваться на провокации — увидимся ещё… когда-нибудь.

Отец покачал головой.

— Ступай, Миха. Но подумай о том, что мы сказали.

— Угу — ответил я.

Выйдя, я перевел дыхание. Когда-нибудь эти разговоры о детях окончательно отпугнут меня от визитов в отчий дом, подумалось мне.

Дед уже ложился спать, когда я добрался до дома.

— Ужинать будешь? — спросил он.

— У родителей поел — ответил я.

— То-то у тебя лицо такое кислое — усмехнулся он.

Я зевнул, снял с себя куртку и рубашку, готовясь ко сну.

— Ты не идёшь в город? — удивился Яков.

— Что-то сегодня не хочется — пробормотал я.

— Ну-ну — сказал он и закрылся в своей спальне.

Я включил на компьютере фоном какой-то фильм и уселся в кресло.

Дед был прав — это был в первый раз за долгие годы, что я не выходил в бар, клуб или ещё куда-нибудь в канун нового года.

Я понял, что спать мне тоже особо не хочется. Но идти в бар? Нет, это было выше моих сил.

Я надел футболку с длинными рукавами, куртку, выключил компьютер.

— Я выхожу — крикнул деду. Тот что-то пробормотал из своей комнаты.

На море было совсем пустынно и очень холодно. Наверное, я был единственным человеком на пляже сегодня.

Я посмотрел на часы. Начало двенадцатого.

Я вытащил из багажника пляжную циновку и спальник. Нашел место поукромнее, расстелил циновку, и влез в спальник с бутылкой вина.

Завтра надо было на работу, и я поставил будильник на шесть утра, чтобы успеть доехать до дома и переодеться.

Скоро на море стало совсем темно. Вдалеке слышались басы с какой-то дискотеки, но они мне не мешали.

Вино я так и не выпил — мне было хорошо и без него. Я сидел, прислонившись спиной к скалистой стене, смотрел на набегающий волны, слушал звук прибоя, в спальном мешке было тепло, а свежий морской воздух холодил мне лицо и мысли.

Перед тем, как заснуть, я подумал, что это был самый удачный новый год за последние несколько лет.

****

В январе стало понятно, что Дори уже не один. По обрывкам телефонных разговоров (хоть я и старался ничего не слышать), потому, что он начал выходить с работы немного раньше — по разным косвенным признакам. Девушка это была или мужчина — я не знал, да это было и неважно.

Сам я не особо искал отношений. Работал, ходил в спортзал, пару раз даже пошел с кем-то из коллег на концерт, но в общем-то я не слишком сильно жаждал общения в этот период.

Два зимних месяца пролетели незаметно, и внезапно я осознал, что завтра — четвертое марта, и мне надо собирать армейский рюкзак, который пылился где-то на антресолях, готовить форму и ботинки, которые лежали в том же рюкзаке, и на месяц отложить свою жизнь, чтобы ехать неведомо куда, неведомо зачем.

Полдня ушло на сборы, форму я выстирал и высушил, ботинки довел до ума.

Дед заглянул ко мне, когда я пересчитывал количество носков на две недели. Оперся о дверной косяк в своей любимой позе — руки на груди.

— Не наделай там глупостей, Миха — сказал он.

— Постараюсь — кратко ответил я.

— Может, попросишься перевестись в другую роту? — спросил он.

— Попробую — но я знал, что не переведусь. Если сборы в кругу старых приятелей ещё были чем-то терпимым, то среди сплоченной группы едва знакомых мне людей это было бы невыносимо.

Наконец вещмешок был собран, я оставил его в углу комнаты и решил провести последний вечер перед месяцем лишений с пользой.

Я не знаю, почему ноги повели меня в мой старый бар, но по закону Мерфи, Гай как раз сегодня был там.

Я сел в дальнем углу, стараясь слиться со стеной.

Это помогло, но ненадолго. Он заметил меня и пересел ко мне вместе со своим стаканом.

— Завтра у тебя сборы? — спросил он полуутвердительно.

Я понял, что он, видимо, возобновил свое общение с Дори, если был в курсе таких подробностей.

— Да — ответил я и отпил из своего стакана.

— Готов? — не отставал он от меня.

— Готов — я внутренне настроился на режим «Гай», и просто ждал, когда ему надоест и он уйдет.

— Будь осторожен — сказал он.

— Хорошо.

— Я не шучу. Дори попытается втянуть тебя в свои…