— Не надо — сказал он резко, а я подивился, как ревность может затмить глаза даже бывшему солдату разведвойск. Если бы не это, то он давно бы нас раскусил — в этом я был уверен. Хотя бы потому, что не вложил бы мне в руки такую удобную причину наших с Дори трений.

— Как хочешь — ответил я.

— Так что у тебя было с ним? — спросил он, и я понял, что рано расслабился. Надо было соврать что-то правдоподобное, но без лишних подробностей.

— Было что-то… ну, ты понимаешь. Всего пару недель. Потом я понял, что ничего из этого не выйдет. Он мне этого не простил, как видишь — сказал я, молясь, чтобы Гай не позвал брата для того, чтобы немедленно сверить факты.

— Ясно — сказал он. Голос его был невеселым — ну что же, хорошо, что я это узнал, хоть и с таким опозданием. Но я не понял ещё кое-чего: почему ты пять лет не работал по специальности? И если у тебя были проблемы… с общением, то от чего?

Я сжал подлокотники кресла. Как же мне надоели эти допросы… Неужели Гай не понимал, что после такого у меня не оставалось никакого желания продолжить вечером то, что было вчера на пикнике?

— Во время одной из операций у меня на глазах погиб соратник — наконец сказал я, мысленно извиняясь перед покойным Томером — я считал себя виновным в его смерти. Не успел его спасти. До сих пор так считаю, но сейчас всё уже не так остро, как тогда. Я не хотел после этого какое-то время выходить на люди, и работал из дома. Как видишь, сейчас все потихоньку налаживается.

Я взглянул на него. Он был сейчас олицетворением вины и сожаления.

— Мне очень жаль — сказал он — прости, что я на тебя так давил со всем этим. Почему ты мне не рассказал раньше?

— Я вообще не хочу об этом разговаривать — ответил я резче, чем собирался. Мне на самом деле уже надоело то, чем мы здесь занимались.

— Извини — сказал он.

— Мне надо идти домой — сказал я — ты не против?

— Да, конечно — ответил он, помедлив. Видно было, что мое желание идёт вразрез с его — он-то предполагал, что, прояснив недопонимания, мы продолжим вечер в более приятной обстановке. Но мне хотелось только одного — пойти домой и не видеть никого, кроме деда.

— Спасибо, и увидимся завтра — сказал я уже помягче. Не хотелось перегибать палку.

— Да. До завтра — он встал, чтобы проводить меня к двери, и, на секунду притянув к себе, коротко поцеловал в висок.

Я не сопротивлялся, даже смог улыбнуться в ответ. Потом вышел и поспешно улизнул, пока он не передумал.

В машине я сразу же вытащил телефон и позвонил Дори. Он ответил после первого же гудка.

— Что? — резко спросил он.

— Можешь говорить?

— Да. Говори.

— Твой брат решил, что в армии у нас был трах — сказал я.

Он секунду помолчал.

— Удобно — наконец, сказал он. Я улыбнулся — значит, он тоже оценил все правильно.

— Мы продержались пару недель, потом я тебя бросил. Теперь ты меня притесняешь из чувства мести — в двух словах обрисовал я нашу легенду.

— Смотри, не проколись — усмехнулся он.

— И ты — пожелал я ему.

— Постараюсь. Кстати, поздравляю, ты отлично выступил.

— Спасибо — пробормотал я. Было странно слышать от него похвалу. Командир Дори Зелиг славился своей скупостью на подобного рода вещи.

Распрощавшись с Дори, я поехал домой. После такого дня мне просто хотелось провести вечер в счастливом ничегонеделании, и я благополучно исполнил свое намерение.

****

Пару дней я ещё злился на Гая, потом раздражение сошло на нет. Он, если подумать, тоже был в своем праве — никому не приятно осознавать, что твои брат и новоиспеченный любовник несколько месяцев подряд водили тебя за нос.

Он не пытался форсировать события, но, почувствовав, что я успокоился, написал мне сообщение, что хотел бы поужинать со мной после работы.

Я не отказался, и дождавшись его вечером после работы на стоянке, сел к нему в машину.

Мы поехали в какой-то пафосный шеф-ресторан, где он угостил меня ужином, который я сам никогда себе не позволил бы.

— Я на самом деле хотел бы перед тобой извиниться — сказал он после того, как нам принесли десерт — я прижал Дори к стенке после нашего разговора, он признался, что ты был одним из лучших его солдат.

Я не ответил. В свете событий пятилетней давности, мне было плевать на то, каким я считался солдатом. В конечном счёте, это не привело ни к чему хорошему.

Вдобавок, то, что Гай сразу после нашей беседы пошел к Дори, опять вывело меня из себя. Только мое хваленое терпение не дало мне высказать ему сейчас свое недовольство.

Я отодвинул в сторону тарелку с чизкейком. Не люблю десерты.

— Послушай — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее и обыденнее — я понимаю твое желание узнать обо мне побольше. Но не всем нравится, когда на них испытывают все средства военной разведки. У каждого из нас есть свое прошлое, и иногда кое-что мы хотели бы хранить при себе. Если ты хочешь, чтобы мы продолжали бы общаться…

Я сделал паузу, не договаривая логичное «не лезь не в свое дело».

Хвала небесам, он понял это и без слов.

— Я не буду — сказал он очень серьезно.

Я улыбнулся и кивнул.

— Что хочешь делать после ужина? — спросил он — поехали ко мне? Или прогуляемся немного?

— Поехали к тебе — сказал я. Прогулка была рискованной тем, что он мог снова начать расспрашивать меня, без всякой задней мысли. И потом — я очень хотел его трахнуть, так, чтобы он забыл обо всем, кроме моего члена в его заднице.

Видно, он почувствовал мое настроение, потому что тоже отодвинул свою тарелку, и махнул рукой, подзывая официанта со счетом.

Мы подъехали к его дому, и он уже не скрывал своего нетерпения — остановил машину в подземной стоянке и, пользуясь темнотой, буквально накинулся на меня. Его язык проник в мой рот, а рука накрыла ширинку моих джинсов, разоблачая сильнейший стояк.

— Пошли наверх — сказал он осипшим голосом.

Дома я не дал ему прийти в себя — как только он закрыл за собой дверь, потянул сзади вверх его рубашку, обнажая его великолепное — без прикрас — тело, в меру поджарое, в меру мускулистое.

Он позволил мне раздеть себя полностью, и не сопротивлялся, когда я толкнул его на диван, повернув его спиной к себе, обцеловывая его шею, спину, и лаская его восставший член.

— Где… — начал я, и он выдохнул —

— В спальне.

Я быстро сбегал туда, нашел коробку с кондомами и знакомый уже тюбик смазки, и вернулся обратно в гостиную.

Полюбовался на него, полусидевшего на диване. Он лениво двигал рукой по своему члену, дожидаясь меня. Увидев меня, он усмехнулся.

— Топ до мозга костей.

— Это проблема? — спросил я, стаскивая с себя рубашку и джинсы.

— Не особо — ответил он — главное — ты знаешь, что делаешь. Я просто пытаюсь понять, как не разглядел этого раньше.

Я наклонился к нему, поцеловал и очень осторожно опрокинул на спину.

Я никогда не считал себя топом или кем-то там ещё; если уж на то пошло — скорее, просто немного эгоистом, разбалованным своим мягкосердечным парнем. Но разубеждать Гая мне не хотелось. Пусть думает, как ему удобно.

Позже Гай пошел в душ, а я, дожидаясь своей очереди, уселся на диване и проверил почту на своем телефоне.

Первым же сообщением было СМС от Дори:

«Какого хрена ты спишь с моим братом?!»

— Черт — прошептал я.

Разумеется, он узнал. Или понял по нашему с Гаем поведению — наверняка динамика между нами изменилась — не могла не измениться, а он наблюдал очень внимательно — или же Гай попросту рассказал ему. Это было уже неважно.