Он с видимым трудом слез с велосипеда, загнал его в небольшой чулан под домом, запер его на замок и обернулся ко мне.

— Зайдешь?

— У тебя кто-то есть сейчас? — спросил я.

— Нет, конечно. Я живу один — ответил он.

Я кивнул. Не хотелось бросать его одного, на случай, если требовалась помощь.

Мы зашли в просторную квартиру, построенную в стиле, который вошёл в моду в последние несколько лет.

Огромная гостиная со светлой мебелью из натурального дерева, залитая солнцем. Раздвижная дверь вела на длинный открытый балкон. В глубине квартиры виднелись двери в ещё четыре или пять комнат.

Гай прошел в ванную, и закрыл за собой дверь.

Я прислушивался, пытаясь понять, нужна ли моя помощь.

За дверью было тихо, только слышался звук льющейся воды, и я начал нервничать.

В ту секунду, когда я собрался зайти к нему, он наконец вышел, мокрый после душа.

— Все нормально — улыбнулся мне, но вид его был очень уставшим.

— Может ты приляжешь? — спросил я с беспокойством.

— Пожалуй — согласился он — а ты иди умойся с дороги, полотенца и чистая одежда уже там.

Я быстро искупался и вышел посмотреть, как он устроился. В гостиной его не было, и пройдя в спальню, я увидел его в постели. Он так и не дождался меня — заснул.

Я не хотел задерживаться у него слишком долго, поэтому переоделся в свою пыльную и потную одежду и тихонько вышел из дома.

Дома дед сразу же увидел мои влажные после душа волосы.

— Как прогулялся? — спросил он невозмутимо.

— Нормально — ответил я, не зная, что ещё сказать. — С тобой хотят познакомиться.

Он пожал плечами.

— А ты?

— Пока ещё рано — ответил я, помешкав секунду.

— Что же, когда будешь готов, дай мне знать — усмехнулся он.

Я подумал, что с недавних пор все наши разговоры ведутся на немецком. Ещё пять лет назад я напрочь отказывался отвечать ему на его языке, но в последнее время почти перестал воспринимать его как оберштурмфюрера Нитшке, и он снова стал для меня дедом Яковом, которого я знал с детства.

— Перестань витать в облаках — прокаркал дед — иди поешь, если только не решил сегодня морить себя голодом, как твой отец.

— Иду — отозвался я.

Судный день закончился. Мы все всё ещё были живы — и мой дед-нацист, и я. Завтра начинался новый рабочий день.

========== Глава 8 ==========

Глава 8

На следующий день, придя на работу, я прошел сразу же в свой кабинет, который делил с ещё одной коллегой, Иланой. Мне не хотелось слушать обычные после Судного дня разговоры о том, как героически все присутствующие сносили лишения, на сутки отлученые от еды, воды и интернета.

Илана кивнула мне и вернулась к работе. Мне нравилось ее соседство — не напряжённое и достаточно тихое. С ней можно было за весь день не сказать и слова, и она не считала это чем-то зазорным. Прекрасная женщина.

К полудню я закончил работать над презентацией и вышел из кабинета, чтобы пойти купить себе что-нибудь на обед.

Увидел Гая, выходящего из своей комнаты, он улыбнулся мне и кивнул. Я поздоровался в ответ, но не подошёл — мимо как раз прошел Дори, который очень внимательно посмотрел на нас обоих. Чертов Цербер. Иногда он напоминал мне дракона, охраняющего честь принцессы — точнее, своего брата.

Я вышел на улицу, купил свои обычные сэндвич с колой, поел и вернулся за компьютер, добивать проект.

К трем часам была назначена встреча, на которой должны были присутствовать почти все управляющие компанией, включая директоров и замдиректоров нашего и всех других филиалов. Презентация, над которой я работал уже почти три недели, шла третьим номером программы.

Перед самой встречей меня подловил Гай, и тихо прошептал:

— Главное, не волнуйся. Все будет хорошо.

Я недоуменно посмотрел на него, а потом вспомнил, что по его мнению, я страдал крайней степенью боязни публичных выступлений. Вот уж чего у меня никогда не было.

— Все нормально — улыбнулся я — я постараюсь не нервничать.

Он похлопал меня по спине, и я заслужил ещё один обжигающий взгляд от Дори, который как раз заходил в комнату заседаний.

Презентация прошла успешно, я рассказал все, что от меня ожидалось, ответил на все вопросы и уселся на свое место. Нир улыбнулся мне с другого конца стола — он был доволен своим протеже.

Когда все уже расходились, подошел Гай и не глядя на меня, сказал:

— Зайди ко мне в кабинет после работы.

— Хорошо — ответил я. Голос у него был абсолютно нейтральным, но это уже было нехорошим знаком: по идее, он должен был поздравить меня с удачным выступлением. Вместо этого меня, скорее всего, ждали новые вопросы и дознания. Я пожал плечами. Не мог же я, только чтобы отвести от себя подозрения, специально заикаться и нервничать.

В семь часов я постучался к нему в дверь, и, услышав: «Входите», зашёл.

— А, Миха — сказал он — проходи, садись.

Я сел напротив него.

— Не хочешь мне ничего рассказать? — спросил он небрежно.

— О чем именно? — спросил я.

Он посмотрел на меня молча несколько секунд.

— У тебя было прекрасное выступление. Ты, должно быть, хорошо к нему готовился?

— Да — признался я.

— Волновался? — спросил он. Голос его был очень спокойным.

— Немного — ответил я осторожно.

— У тебя есть или нету боязни публики? — спросил он напрямую.

— Была, но сейчас мне уже лучше — сказал я почти что правду. Прозвучало, правда, немного глупо.

— Интересно — сказал он — потому что по твоему выступлению я бы не сказал, что ты когда-либо этим страдал.

— Значит, я хорошо подготовился — пожал я плечами.

— Или врал мне все это время — ответил он.

— Зачем мне врать о таком? — спросил я, решив держаться до последнего.

— Не знаю. Может, ты сам мне это скажешь?

Я покачал головой.

— Я не люблю общество людей, но не боюсь выступать перед публикой. Вот и все.

Он постукивал по столу пальцами, что-то обдумывая.

— Каково тебе было в армии? Дори сильно тебя третировал?

— Было терпимо — сказал я, мысленно закатив глаза. Мы вернулись к теме армии. Прелестно.

— За что ты получал знаки отличия? Я видел у тебя в послужном списке в резюме даже медаль «за отвагу», такое не дают за красивые глаза.

— За отвагу — процедил я сквозь зубы.

— Значит, Дори лгал?

Я не ответил.

— В каких вы были отношениях в армии? — спросил Гай напряжённым голосом.

— Зачем тебе это знать? — спросил я

— Потому что если между вами что-то было, то я хочу это знать! — рявкнул он.

Я буквально онемел.

Так он думал, что мы с его братом были во время службы любовниками? А теперь, получается, тот держит на меня злобу и из ревности не даёт прохода на работе?

Я сжал зубы, чтобы не рассмеяться.

Это было прекрасным решением.

Пусть думает, что я все это время прикрывал Дори, чтобы скрыть роман, которого не было. Брр, меня чуть не передёрнуло даже от мысли о таком.

— Давай не будем говорить про это — сказал я, старательно пряча глаза.

— Почему же? — спросил он притихшим голосом.

— Что было, то было. Как видишь, мы с ним не горим желанием общаться. Если тебе это мешает из-за того, что он твой брат, то я могу постараться поддерживать с ним более спокойные отношения.