Annotation

Рубилов Роман

Рубилов Роман

Блаженный домик

Деревенский дом. Едва заметный свет от свечей. В окружении икон, толстая женщина пытается породиться. Она не издаёт звуки, не говорит, не подаёт признаки родов. Вокруг неё двое мужчин во врачебных халатиках.

Врач (осматривая нору): Что-то у вас всё пеной покрылось. Коллега, прошу вас настроить ассенизатор.

Ассистент подносит гофрированную трубу прямо внутрь плотной бабёнки. Та с радостью принимает всё в свою бубу-бубу.

Ассистент (откачивая шлачки): Уважаемый Артц, я тружусь на благо родителей уже очень давно. Меня родить они смогли без дополнительных шуп-шуп-шуп. Я хочу сказать, что время, отведенное каждому существу - попросту само-об-ма-а-а-а-а-ны-ы-ы-ы-ва-а-а-ю-ю-у-у-у-у. (Продолжает гудеть.)

Ассистент запускает отсос на полную мощность. Видно, как в гофрированные трубы проникают какие-то предметы. Выключив ассенизатор, врачи открывают заполненный резервуар.

Врач (доставая детей): Так, это Йозеф. (Кладёт ребёнка.) Это Ирмалинда. (Кладёт ребёнка рядом.)

Ассистент (помогая врачу): Так, это Рудольф. (Осматривает ребенка, не может определить пол.) Всё же это Вилхелмина.

Врач (обнюхивая младенца): Так, это Криг. Ну а это что? (Поднимает со дна резервуара части тела - ручки, ножки, головы младенцев.) Коллега, у меня здесь конструкторская работа намечается. Вы, пожалуйста, умойте новорожденных, приберитесь здесь и отведите роженицу спать. Детей ей пока не показываете.

Ассистент: Да чего вы вдруг замурились?

Врач: Так вот почему (показывает на суп из младенческих частиц).

Ассистент: Так вы врач или маятник чепушиный? Вы возьмите это (берёт ручки), затем соединяется с этим... (Начинает собирать недостающего ребенка.) Знакомьтесь - это Хильда. (Кладёт ребёнка в скопище порожденных.) А что там на дне осталось - так это я с собой возьму, у меня кролика кормить нечем.

Пока врач обмывает младенцев, ассистент убирает ассенизатор и кладёт тряпочку на голову роженице. Та как обычно не издаёт ни звука, не интересуясь даже тем, что она породила. Белохалатники уходят, забывая о своей сумке с лекарствами.

Мама (изменившись в лице, медленно поднимаясь к своим спящим детям): Мои. Мои!

Мама целует каждое дитя своё.

Мама: Это мой любимый Йозеф. Это моя любимая Ирмалинда. Это мой любимый Рудольф. Это моя любимая Вилхмелмина. Это мой любимый Криг. Это моя любимая Хильда. (Закончив целовать.) Вы не увидите своего отца. Он погиб в лесу под грудом камней. Вы только помните о нём, помните о всех нас, дети. Вы будете жить, когда мы уйдём за вашим отцом - в лес, под камни, глубоко-глубоко!.. (Медленно идя, укладывает детей на свою кровать и ложится с ними спать.)

(Звучит "Samsas Traum - Stromausfall im Herzspital".) Маленький Йозеф просыпается и вылезает из кроватки. Он уже умеет ходить. Он много чего умеет, что сейчас и покажет. Йозеф осматривает своих братьев и сестер. Увидя маму, он не может ничего с собой поделать. Йозеф бегает по комнате, разыскивая острый предмет. Наконец, Йозеф находит нож для резки хлеба. Зайдя матери за спину, Йозеф резкими ударами бьёт спящую маму по горлу. Та, вновь без звуков, тихо отдаёт ему свою кровь. Йозеф присасывается к материнскому горлу, как к груди, насыщаясь любимым красным молоком. Убив маму, Йозеф ложится на своё место.

Врач (вбегая; Ассистенту): Да подожди, я сумку дьявольскую забыл! (Осматривает разрезанное горло роженицы.) Иди скорее сюда! Беги сюда!!

Ассистент (увидев труп матери в окружении новорожденных): Артц, кто мог совершить такое безумие?.. Убить родительницу в окружении своих же детей... Унесите их, они не должны запомнить это царство ужаса.

Врач и ассистент уносят детей в угол, но в суматохе Артц роняет малютку Вилхелмину.

Вилхелмина (пробуждаясь): Кто меня обронил? Кто меня породил? (Смотрит на лежащую маму.) А это кто?

Врач: Дитя, это просто сон. Ты должна спать. Бути-мути. Пути-люти! (Играет с ребёнком.)

Рудольф (проснувшись): А-а-а-а-а-у-у-у-у-у! Что вы тут делаете? (Вилхелмине.) А ты кто?

Вилхелмина: Я думаю, что я дама. А ты кто?

Рудольф: Может, я тоже дама?

Ассистент: Ты - Рудольф, а это твоя сестра - Вилхелмина.

Рудольф (осматривая кровать): А там кто?

Врач (закрывая обзор): Это сон, дети.

Вилхелмина (спящим братьям и сестрам): А это тогда кто? А где наши мама и папа? Вы наши мама и папа, да?

Рудольф (врачу): Папа, папочка! Я хочу к папе!

Остальные дети начинают просыпаться.

Криг: Ой, мне кажется, что я только что родился. А кто вы такие?

Ирмалинда: Да, я тоже будто сейчас родилась. А ты кто сам такой?

Хильда: Вы все тут, что ли, разом родились? А где мамочка?

Дети встают с мест и начинают идти к кровати. Врач и ассистент не могут их поймать. Дети разбегаются в стороны, принимая всё за игру.

Йозеф (показывая на убитую им маму): А что это?

Криг: Это очень похоже на спящую девушку.

Хильда: А может быть это наша нянечка? Она будет нам сказки читать?

Рудольф: А вдруг это ведьма, она нас съесть хотела?

Вилхелмина: А я думаю, что она тоже недавно родилась, только сразу же большая стала.

Ирмалинда (показывает на горло): Ой, а что это там у неё?

Врач: Дети, простите меня. Это ваша мама.

Дети непонимающе смотрят друг на друга.

Йозеф: А почему она лежит? Ей что, нас видеть не хочется?

Ассистент: Дети, возьмите это. (Достает баночку с белым порошком.) Когда вам будет что-то непонятно или неприятно в жизни, открывайте эту баночку и ешьте этот порошок. После него вам станет очень хорошо и вы забудете о всех бедах. Ваша мать, лежащая на кровати, убита одним злым колдуном. Он детей мучает и живёт в глубоком лесу. По ночам, он заходит к спящим матерям и отнимает их детей, а роженицу вырезает. Странно только, что никто из вас не пропал. Вы ведь все здесь?

Дети (хором): Да мы здесь и мы живые. Мы хотим найти его.

Врач: Я не хотел об этом говорить, но раз ты начал. Покинув свой домик, вы должны идти на крик ворона. Он отведёт вас прямо к красному дворцу. С виду это роскошный дворец, обтянутый бархатом. Но на самом деле это костяной каркас, на котором колдун растянул вымазанную в крови кожу детей. Внутри своего жилища он развлекает себя домыслами и поисками истинного безумия. Он учит, что безумие - это единственная стезя, достойная человека. Он следует своему учению и потому проливает кровь. Да, кажется, он и мясо людское поедает. До чего только мысль не доедется.