— За эту неделю я потерял двоих дорогих мне людей, — Алкид почувствовал, что в речи Эмии сквозит горечь, грусть и сожаление. — Вначале Майя, а потом и Айри. Но после твоего уезда, Старик, всё было хорошо. Кастер призвал непонятное существо, которое появилось после убийства его Мастера, а затем… — Убийца Магов махнул рукой. — Всё пошло наперекосяк. Всё! Абсолютно! Через дня два, я избавился от Лансер и её Мастера, давя через его жену, а потом… Меня настигла кара. Айри кто-то похитил, попутно убив Майю. Райдер пал от рук Арчер, а затем… Я сразился с тем, кто спровоцировал всё это. Он убил Токиёми, поспособствовал смерти Майи и похитил Айри…
Алкид покачал головой. На протяжении всего этого монолога голос Кирицугу грозился сорваться, а сам маг то и дело останавливался, чтобы перевести дыхание. Древний понимал, что Эмия хочет выплакать всё горе, всю ненависть на себя, однако не мог из-за самого Алкида. Как-то не солидно плакать перед тем, кто тебя всю жизнь учил.
— Котомине Кирей, — закончил фразу Кирицугу воин и выдохнул дым. — Да, — Убийца Магов кивнул. — И во время нашей схватки Грааль пробудился и он выбрал меня, однако… Я отказался от него, за что это прокляло меня. А потом я уничтожил Грааль с помощью Сейбер. Арчер хотела помешать, но Экскалибур оказался быстрее.
Эмия посмотрел на Алкида, который смотрел куда-то вдаль, попутно выдыхая дым. Его глаза не выражали ничего, однако маг знал, что сейчас Древний заговорит, ибо Убийца умолчал кое-что. А это Старик мог чувствовать на инстинктивном уровне.
— Грааль был проклят в Третьей Войне благодаря Айнцбернам и их Слуге нового класса — Эвенджер, — начал воин, туша сигару. — Они призвали Зло Всего Мира. Из зороастризма. Ангра-Манью. Слабый, однако, все его проклятия смогли осквернить Ритуал, из чего вышел нынешний результат Войны. Он ведь предложил тебе полное уничтожение человечества, кроме Айри и Илии? — Да, — нервно кивнул Эмия, похлопав глазами от удивления. Откуда Алкид мог знать такое? Хотя, если он настолько древний, то нет ничего удивительного в том, что такая информация не скроется от всевидящих очей. — Поэтому я тебе и говорил отбросить твой идеал и мечту. Чтобы осуществить её, нужно уничтожить всех людей, ибо пока есть человек, есть война. Таковы люди. Впрочем, хуже них лишь вампиры и демоны, что паразитируют и пылают гордыней за километры. Их я ненавижу больше. Намного, — спокойный голос Алкида проникал глубоко в мозг Кирицугу. Нет, он осознал ошибку намного раньше нынешнего разговора, однако просто так отбросить мечту он не мог. Просто не мог. Поэтому отказываться от неё Кирицугу не будет. — Эх, ты же останешься со своей мечтой, верно? — Алкид закрыл левый глаз и усмехнулся. Это выражение лица заставило Эмию дёрнуться. — Тогда воспитай тех, кто сможет исполнить твою мечту. Однако не взрасти фанатиков и идеалистов. Пусть будут Героями Справедливости, но с мозгами, а не утопическими мечтами вместо них, — Древний взглянул на Убийцу Магов. — Ты очень напоминаешь меня в таком же возрасте. Треклятый идеалист, только намного сильней. А потом жизнь стукнула так, что все идеалы были выметены. Но ты намного лучше меня, Кирицугу. — Это почему? — маг позволил себе чуть улыбнуться. Как он мог быть лучше Древнего? Могучего героя, который убивал богов и чудовищ. — У тебя есть душа, вот почему, — сказал Алкид чуть грустно и зашагал к выходу из поместья. — Я скоро вернусь. Надо заглянуть кое-куда и забрать кое-кого. А ты забери детей под свою опеку. — Я не могу остаться, — Эмия отрицательно покачал головой. — Я обязан пойти за своей дочерью. — Дурак ты, — воин вздохнул. — Я иду за ней, ибо обязан хоть чем-то помочь за то, что не помог тебе тогда.
Кирицугу хотел высказать своему учителю, однако тот прыгнул и исчез где-то в синеве неба. Вздохнув, Эмия посмотрел на старое поместье.
— Надо нанять бригаду, чтобы починили, — достав очередную сигарету, произнёс Эмия.
Алкид вздохнул. В нынешнее время всё стало слишком простым. Проникнуть в замок Айнцебернов было просто — выстрел из “Архистратига” разнёс барьеры на пути, а оборона крепости состояла лишь из гомункулов, которые разделялись на две части из-за попаданий из пистолета с синим стволом. Это оружие было сделано Алкидом недавно и несло ранг С+, ибо могло пробивать броню ниже А ранга и бессмертие ниже С+ (при условии, что патрон будет заточен на пробитие брони). Однако низкая скорострельность очень понижала эффективность всех плюсов “Архистратига”. Но сейчас он был весьма кстати — тела гомункулов достаточно прочны, чтобы сдержать натиск простого оружие, но не НФ. Хотя, этот пистолет не являлся Фантазмом, ибо не был замечен никем ранее и войти в легенды не мог. Поэтому это просто мощное оружие. “Человека со сложным именем” пока не было, чему Алкид не был рад, ибо Айнцбернам пора показать их место. За испорченный Грааль, за печаль Молокососа, за планы на Илиясфиль они обязаны заплатить своими жизнями.
Закрыв дверь в очередную лабораторию, где создавали гомункулов, Алкид вздохнул. Давно он не пытал никого, поэтому пришлось вспоминать навыки прямо на месте. К сожалению, два языка из трёх погибло, но это не помешало выяснить информацию, чтобы потом прибить последнего из “Архистратига”. От его головы даже кусочка не осталось.
— Так здесь налево.
Илии было грустно. Мамы и папы давно не было, однако её одиночество скрашивал изредка приходящий дедушка и служанки: Лизритт и Селла. Однако ей всё равно было одиноко — рядом не было ровесников, чтобы поиграть и поговорить, поэтому девочка только и делала, что тренировалась и читала книги. Самая её любимая это был “Эпос об Алкиде”. Почему, она не знает, но ей нравилась эта книжка. Герой и его приключения.
— Госпожа, вам не стоит перечитывать одну книгу много раз, — недовольно произнесла Селла. — Не слушайте мою сестру, она не понимает изыска, — раздался голос Лизритт, однако Илия заметила, что она злорадствует и издевается над сестрой. — Не слушайте её! — Ладно, ладно, — девочка отложила в сторону книгу и подошла к окну, а затем неожиданно спросила: — А когда вернуться папа и мама?
Служанки застыли на месте, не зная, что ответить. Им уже сообщили о предательстве со стороны Эмии Кирицугу и о гибели Айрисфиль, поэтому они не знали, что сказать. Однако столь тяжёлую тишину разрушил звук стука в дверь. А затем в комнату вошёл незнакомец. Высокий рост, крепкий не вид, серебряные волосы и глаза плюс такого же цвета пальто, штаны, рубашка и ботинки, однако галстук был алого цвета. В его правой руке было странное оружие двух цветов — тёмно-синего и бежевого.
— Илиясфиль фон Айнцберн? — спросил мужчина, которому можно было дать максимум тридцать лет. — А вы не дёргайтесь.
Мгновение — и служанки оказались запертыми в клетках из длинных и широких мечей, который не собирались ломаться от ударов, притом они были заточены настолько сильно, что малейшее прикосновение к лезвиям вызывало ранение.
— Д-да, это я, — ответила Илия испуганным голосом. Девочка по-настоящему испугалась. Некто пришёл и сразу же запер её служанок неоткуда взявшимися мечами. — Ну, собирай вещи, мы уходим отсюда, — мужчина выглянул за дверь, направил ствол куда-то вглубь коридора и выстрел. — И можно побыстрее? А то жалко эти творения. Очень напоминают автоматонов.
Однако девочка просто встала в ступоре, а Лизритт и Селла от ярости и безысходности смотрели на незнакомца с яростью. И если Селла сжимала зубы, то её сестра просто смотрела, однако от такого взгляда даже у подготовленного мага застынет кровь в жилах. Всё же они любили Илию, и отдавать какому-то человеку не собирались. Щелчок пальцев разрушил тишину и испарил мечи.
— И вы тоже, ибо нельзя оставлять близких одних, верно, дочь Айрисфиль? — произнёс мужчина, перезаряжая своё оружие. — О-откуда вы знаете? — спросила девочка со страхом в голосе. — А? Чёртов молокосос, ничего не рассказал, — незнакомец прокашлялся. — Я Алкид. Отец Кирицугу, следовательно, я твой дед., а — А-алкид? — Илия перевела взгляд на обложку брошенной на кровати книги и обомлела. Оттуда на неё смотрел тот же человек, что сейчас стоял перед ней. И как она могла забыть образ любимого героя? — Оп, — неожиданно, две служанки решили напасть, попытавшись проткнуть своими алебардами шею Алкида, однако тот ловко извернулся, схватил оружие и смял его двумя пальцами. — Я сейчас вас прибью, — хотя это и было сказано спокойно, без толики ярости, однако служанки испугались. — А если не веришь мне, то я докажу.
