Ей становится спокойно на душе, хотя он ничего не произнес, лишь гладил ее по волосам, лишь стирал с ее лица слезы, лишь позволял вдыхать свой запах и слушать стук сердца, бившегося о грудную клетку, и ласково улыбался.

«Я, кажется, свихнулась, но я верю ему без любых объяснений… Верю. Верю, когда смотрю в его прекрасные глаза. Верю, когда смотрю на его невероятную, редкую улыбку, ради которой можно простить и позволить ему, что угодно. Верю, когда его руки нежно касаются моего лица, даря тепло. Я люблю его так сильно…»

— Не злись на меня, я ведь только твой, сладкая, — ласково произносит он.

— Мой, — повторяет за ним она. — Только мой. Не заставляй, пожалуйста, меня испытывать эти чувства… Я ощущала, словно меня разрывает на части от злости и обиды. Ненавижу это чувство. Ненавижу ревновать.

— Сладкая, мне не нужен никто, кроме тебя. И целовать чьи-то губы, кроме твоих, мне противно, понятно? — он кладет руки на ее плечи.

— Так что же произошло на вечеринке? — спросила девушка, усаживаясь ему на бедра, лицом к парню. Джагхед обнимает ее за талию.

— Тиффани сама меня поцеловала. Я не хотел этого. Она была сильно пьяна и ничего не соображала. Впрочем, дело было даже не в алкоголе, — делает он небольшую паузу и, вздохнув, продолжает:

— Тиффани сейчас очень плохо. Ей нужна моя помощь. Она пыталась вскрыть себе вены.

Бетти распахивает глаза, пораженная его словами.

Придя в себя от шока, до нее начинает доходить смысл случившегося.

— Она пыталась вскрыть себе вены? — сглатывает Бетти.

Такого она не ожидала. Ожидала услышать что угодно, но не это. Тиффани всегда казалась хорошо владеющей собой, спокойной и здравомыслящей. По ее поведению Бетти никогда не могла бы предположить, что она склонна к суициду.

Парень кивает.

— Она показала мне… Я увидел. Это ужасно. У нее все руки в шрамах. Вчера Шерил снова обнаружила ее в ванной с лезвием в руке. Она опять хотела себя убить. Она это делала из-за того, что не могла выдержать разлуку… Со мной. Она не могла вытерпеть наше расставание. Поэтому, если бы я оттолкнул в тот момент ее, то этот жест… После того, как она открыла мне душу… Все невозвратно бы пропало. Мне было страшно, что она снова с собой что-то сделает, а я не успею. Понимаешь? Это не имеет никакого отношения к чувствам, это просто долг. Долг дружбы, долг совести. Я люблю и хочу только тебя. Это не подлежит сомнению, Бетти. Поэтому, я очень надеюсь, что ты меня поймешь, потому что та Бетти Купер, которую я знаю, поняла бы меня. Правда? — спрашивает он, стирая с ее лица остатки слез.

— Д-да… Вот в чем дело… А я-то подумала… — виновато поджимает губы девушка.

— Ну вот. Я ведь просил позволить мне все объяснить… — закатывает глаза и сразу же улыбается парень.

— Прости. Я все неправильно поняла. Мне жаль, что я тебя неоправданно обвинила и не поверила, одним словом… Мне правда очень стыдно за свое поведение… Правда, прости меня, Джаг.

— Не стоит извиняться, Беттс, я понимаю тебя. Понимаю, о чем ты думала, — успокаивает ее парень. — Ты же не могла знать, как все окажется на самом деле.

— Я наговорила много ужасного тебе. Извини. Я… была слишком зла, чтобы трезво размышлять, — снова просит прощения девушка, вспомнив, какие гадости в порыве ревности наговорила своему парню.

— Когда ты сказала, что выбрала бы Арчи, то это меня жутко выбесило, — признается Джагхед. — Ненавижу тебя представлять с другим.

— Почему? — тихо спрашивает она.

— А то ты не знаешь? — ухмыляется он, расстегивая пуговицу ее джинсов.

Она невинно мотает головой в знак отрицания.

— Ну, ничего, я продемонстрирую тебе это «почему», — он впивается в ее губы, укладывая ее на кровать. Нависает сверху, убирает пряди ее волос с лица, чтобы снова коснуться ее губ, как вдруг их прерывает неприятный звуковой сигнал мобильного парня. Чертыхнувшись, он шарит в кармане, смотрит на экран, и его лицо моментально принимает решительное выражение.

— Прости, малыш, мне надо ответить, — Джагхед склоняется над Бетти, быстро чмокая ее в губы, и поспешно удаляется из комнаты.

— Кто это? — думает озадаченная и немного расстроенная девушка.

— Вот как? В Саутсайд? — спрашивает парень.

Только он избавился от первой проблемы, как возникла вторая.

— Да, мои родители переезжают туда с началом каникул, то есть завтра. Я тоже поеду, тем более, буду ближе к ребятам. Я просто хотела тебе сказать… — девушка закусывает нижнюю губу, боясь высказать просьбу.

— Я поеду с тобой, — решительно отвечает Джагхед.

— Правда? — голос Тиффани становится настолько счастливым, что парень невольно улыбается.

— Конечно.

— Я так рада!

— Увидимся завтра?

— Да!

Парень отключает вызов и встречается с огорченным взглядом Бетти.

— Беттс, Тиффани уезжает на каникулы в Саутсайд, и я хочу поехать с ней, чтобы она не натворила там глупостей. Я должен быть рядом, чтобы защитить ее.

Девушка, к его радости, понимающе кивает.

— Думаю, так будет лучше для нее, — соглашается Бетти с ним.

— Это не создаст для нас проблем? — он мягко гладит ее по щеке.

— Нет, нисколько. Будь я на твоем месте, поступила бы точно так же. Поэтому не переживай по этому поводу. Ты поступаешь правильно, — она ободряюще ему улыбается.

— Бетти, какая ты у меня хорошая, — он благодарно целует ее в лоб, прижимает к себе, обнимает. — Спасибо за понимание, любимая.

Время идет. Проходит неделя без Джагхеда, Бетти очень его не хватает.

Они созваниваются каждым вечером, разговаривают по скайпу, переписываются, но этого очень мало. Ей кажется, будто они не виделись целую вечность. Время как назло тянется очень медленно. Ее мать все еще у Полли, и от этого девушка чувствует себя еще более одиноко.

Она решает позвонить Веронике, вспомнив о том, что очень давно нормально не разговаривала с подругой.

— Привет, — слышится звонкий голос Лодж.

— Привет, Ронни. Ты дома? — интересуется Бетти.

— Да. А что такое?

— Хотела встретиться. Мы с тобой давно не общались… Скучаю.

— Я тоже.

— Ну так что? — спрашивает Бетти.

— Приезжай ко мне, я одна дома, — предлагает Вероника.

Через пару минут девушка уже стоит на пороге дома Лодж.

— Ну наконец мы можем спокойно поговорить, — Вероника заключает подругу в объятия.

— Ви, прости, что не пришла раньше, просто, обстоятельства… — говорит Бетти, опустившись на большой удобный диван.

— Я знаю, Арчи мне обо всем рассказал, — перебивает ее Вероника, усаживаясь на диване по-турецки.

— Правда? То есть, ты в курсе всего?

— Да, он мне рассказал об аварии, ну и о том, что вы с Джагхедом, оказывается, уже пару месяцев встречаетесь, — спокойно ответила Вероника, но в ее голосе просквозила некая обида.

— Прости, Ви, что не сообщила тебе об этом раньше… Я должна была тебе рассказать. Просто, мы решили тогда все оставить в тайне, ну, а позже все слишком быстро завертелось… Я совсем об этом забыла.

— Ну, если скажу, что не возмущена этим, то совру, но еще больше меня гложет любопытство, — угольные глаза загорелись заинтересованным пламенем, поблескивая в мягком свете.

— Что ты хочешь знать? — не могла сдержать улыбки Бетти.

— Все. В мельчайших подробностях и досконально!

— Вероника, — Бетти закатила глаза, поправляя аккуратно завязанный пучок.

— Ну же, считай это своей платой за то, что скрывала это от меня, а теперь — я вся во внимании, — усмехнулась она, снова ожидающе уставившись на подругу.

Бетти знала, что Вероника не успокоится, пока не получит желаемое.

— Хорошо. Мы помирились в день его рождения, — сказала Бетти, и краешки ее губ невольно поднялись при воспоминании того яркого вечера и последующей за ней незабываемой ночи.

— Что ты ему подарила? — полюбопытствовала Вероника, оглядывая внезапно смутившуюся девушку. — О Боже! Неужели ривердейловский Холден Колфилд лишил тебя девственности?