— Так что теперь не надо делать вид, что ты хочешь помочь, потому что я в этом не нуждаюсь! — она обнимает себя за колени.

Парень опускается на корточки перед ней.

— Успокойся, Бетс, — мягко говорит он, осторожно гладит её по волосам, боясь спугнуть, как дикого зверька.

— Не хочу, — вскрикивает она, отстраняясь от него, но Джагхед притягивает ее к себе за плечи, не позволяя себя оттолкнуть. — Я устала! Устала! Устала… — едва слышно заканчивает Бетти, слёзы скатываются по её щекам. Она тянется к нему и обнимает за шею. Парень пропускает светлые пряди её волос сквозь пальцы, мягко поглаживает Бетти по скуле, стирая с заплаканного лица слёзы. Даже с распухшими глазами, красным носом и обкусанными губами она кажется ему прекрасной.

«Не хочу, чтобы она плакала…» — проносится в его мыслях.

Бетти, приходя уже в себя после внезапной вспышки гнева, кладет голову ему на плечо, уткнувшись в шею и вдыхая такой родной запах.

Со стороны они наверняка выглядят глупо — сидят на асфальте, раскидав по земле свои вещи и обнимаются. Но мнение людей — последнее, что волнует их. Джагхед прижимает её к себе, крепче обвивая её талию руками. Она тихо всхлипывает и трется щекой об его щеку.

Этот жест нежности заставляет Джагхеда окончательно растаять.

Он закрывает глаза, стараясь продлить этот момент. Ощущения те же, что и прежде, в груди разливается какое-то тёплое чувство, воздух вылетает из лёгких. Так знакомо, до боли знакомо.

Она, сидя рядом с ним на холодном асфальте, чувствует себя в безопасности. Чувствует себя защищенной, надежно укрытой от всего, что может ей навредить. От себя самой. Было бы смешно, если бы не так страшно.

— Давай не пойдем на уроки, — тихо предлагает он, вставая с земли и подавая ей руку.

Ждет ее реакции.

«Пожалуйста, прими мою помощь…»

— Ладно, — соглашается Бетти, уверенно вкладывая холодную ладошку в его теплую руку.

Через полчаса они уже сидят в «Попсе».

Бетти задумчиво потягивает клубничный коктейль, а парень уплетает за обе щеки гамбургер.

— Так значит она не отвечает на твои звонки? — спрашивает он с набитым ртом, и девушка не может скрыть улыбки: он так смешно кушает.

— Да.

— Что мешает тебе поехать к ней?

— Автобусы туда не ездят, — вздыхает Бетти.

— Где вообще она живет? — продолжает Джагхед.

— Одинокий домик на старой заброшенной ферме, до него проблематично добраться пешком, а машины у меня нет, как ты знаешь сам, — она делает последний глоток и убирает стакан в сторону.

— Почему не попросишь папу тебя повезти к сестре?

— Родители считают, что она сошла с ума и боятся того, что Полли будет оказывать на меня дурное воздействие. Но мне кажется, что единственный сумасшедший человек – это я, — горько усмехается Бетти.

— Значит, они боятся, что встречи с Полли пошатнут твою расшатанную психику? — серьёзно спрашивает Джагхед, с аппетитом отправляя в рот последний кусочек бургера.

— Да, — она прикрывает глаза.

Вспоминается разговор с матерью.

— Я хочу увидеться с ней, и ты мне не помешаешь! — Бетти скрещивает руки на груди, прожигая мать злым взглядом.

— Я потеряла одну дочь… Не хочу потерять вторую, — женщина внезапно заключает её в объятия.

От неожиданности Бетти вздрагивает, но вскоре обнимает мать в ответ. Элис тихо всхлипывает.

— Я знаю, что ты по ней скучаешь, но мы уже не можем её вернуть, Бетти. Мне остается только защищать тебя, и я буду делать это изо всех сил. Я не могу допустить, чтобы ты стала такой же, как и она.

— Я должна помочь Полли, — упрямо твердит Бетти.

— Доченька, ты не супергерой. Иногда мы не можем помочь кому-либо, мы ведь не всесильны. Не надо брать на свои плечи непосильных задач.

Пойми, Бетти, что это нормально — не уметь делать всё на свете. Ты и не должна. Просто в некоторых ситуациях надо смириться, — женщина поглаживает её по спине, успокаивая.

— Опустить руки, мама? — тихо вырывается у Бетти.

— Я предпочитаю называть это бессилием перед судьбой.

«Прости, но я не думаю, что способна на это, мама… Я не брошу Полли. Может, мы действительно бессильны в некоторых ситуациях, но я буду пытаться до тех пор, пока буду способна на это. Буду способна чувствовать. Я не сдамся».

— Если у Полли проблемы, то почему твои родители ничего с этим не делают? Почему позволяют ей медленно погибать? — прерывает её из мыслей голос Джагхеда.

— Они пытались. Первое время мама жила с ней, переехав на ферму, но Полли начала проявлять агрессивность, её поведение стало слишком непредсказуемым. Маме пришлось уехать. Она не могла ничего сделать, наоборот, только усугубляла её положение. Это могло стать опасным для Полли, нервный срыв мог оказаться последним. Она категорически отказывалась от медицинской помощи, и поэтому нам пришлось насильно повезти её к психиатру. Диагноз — маниакально-депрессивный психоз.

Врач сказал, что данное заболевание относится к одним из самых тяжелых и трудноизлечимых. Первичная терапия не дала желаемых результатов — биполярное аффективное расстройство дало начало анестетической депрессии, состоянии, при котором на первый план выходит ощущение болезненного бесчувствия. При такой форме депрессии больному кажется, что на месте всех ранее существовавших чувств возникает пустота, и эта пустота доставляет ему тяжелые страдания, — сказала Бетти, задумчиво смотря куда-то в сторону.

— Неужели болезнь не поддается лечению?

— Поддается, но очень слабо. Полли не помогали препараты, её состояние только ухудшалось. Она дважды пыталась сбежать из больницы, но её возвращали. Тогда она попыталась вскрыть себе вены. Врач позвонил нам и попросил приехать. Мы поговорили с Полли. Она сказала, что будет продолжать это делать, пока мы не позволим ей выйти из больницы. В первое время мы решили не идти на шантажирование, но это продолжалось. Снова и снова.

В следующий раз она попыталась разбить себе голову. В больнице было не надёжнее, чем на воле. Мы решили выполнить её желание — уже было нечего терять. Врач сказал, что болезнь прогрессирует и при сложившейся ситуации лучше позволить пациенту провести остаток своей жизни в той обстановке, которую он желает, где ему будет комфортно, — голос Бетти задрожал. — Вот мы и отвезли её на ферму, и больше я её не видела.

— Она сейчас что-то употребляет? — спросил Джагхед, внимательно выслушав её тяжелый рассказ.

— Ей назначили антидепрессанты и сильнодействующие психотропные препараты, — ответила Бетти.

— Понятно… — Джагхед замялся. Он хотел спросить девушку о её недавней странной вспышке эмоций.

— Ты хочешь что-то сказать? — девушка обратила на него внимательный взгляд.

— Я… Там, на улице, ты себя немного странно вела, — неуверенно начал он.

— Не хочу об этом говорить, — отрезала она, поджимая губы.

— Бетти, я хочу понять, что с тобой происходит, — попытался настоять парень, но в ответ получил лишь её гневный взгляд.

— Со мной все хорошо, Джагхед, — Бетти попробовала улыбнуться. — С чего ты взял, что у меня что-то не так?

— Ты сказала, что лечилась в психиатрическом диспансере.

— Заткнись, — резко оборвала она его, и парень изумился тому, как быстро изменились её голос, тон, манера речи и выражение лица.

— Бетти, — удивленно начал Джагхед, но Бетти его снова прервала:

— Я же ясно сказала, что не хочу об этом говорить, — процедила девушка сквозь зубы. — Не поднимай больше эту тему, Джонс. Пока я сама не скажу об этом, не смей даже пытаться. Никогда.

Её глаза горели огнем ярости, непонятного гнева и безумия. Её поведение не пугало Джагхеда, лишь разжигало его интерес и желание понять, что за темнота находится в этой хрупкой, нежной девушке. Он хотел постичь эту тьму, хотел вступить с ней в схватку, хотел победить. Хотел спасти свою Бетти из этого страшного плена, что сковывал её.

— Прости, я обещаю, что больше не стану этого делать, — осторожно произнес он, взяв её руку и мягко сжимая в своей.