Аэлитой зовут героиню одноименного романа графа Алексея Толстого (1923) и немого фильма (1924), поставленного Яковом Протазановым по отдаленным мотивам Толстого (роман – чисто фантастический, а в фильме к фантастике зачем-то добавлен глупейший детектив с переодеваниями, притом в финале все, увиденное зрителями, оказывается сном главного героя). В переводе с марсианского имя означает «свет звезды, который виден в последний раз». Сюжет – ударная смесь Освальда Шпенглера с Эдгаром Берроузом, обернутая в несколько слоев «сменовеховской» лояльности к победившему большевизму.

Инженер Лось и бывший красноармеец Гусев за государственный счет отправляются к Марсу: первый из героев – в надежде на то, что полет отвлечет от мучительных воспоминаний о смерти жены, второй – потому что за годы революции и Гражданской войны привык с кем-то сражаться и надеется найти (или устроить) на Марсе очередную заваруху.

Как и ожидалось, Марс (Тума) обитаем: там живут потомки жителей Атлантиды, успевших вовремя сбежать с тонущего континента. Пепельноволосая Аэлита – дочь диктатора Марса Тускуба. Лось влюбляется в красавицу, а Гусев помогает местному пролетариату в борьбе с диктатурой. Собственно, ни Тускубу, ни Гусеву марсиан не жаль, и оба занимаются примерно одним и тем же: добивают старый Марс. Но практичный Гусев действует бодро и с огоньком – в отличие от эстета Тускуба, который хотел посмаковать процесс, сделав его медленным и печальным («Мы не спасем цивилизации, мы даже не отсрочим ее гибели, но мы дадим… миру умереть спокойно и торжественно»). Восстание захлебывается, земляне улетают восвояси, и до сих пор неизвестно, что хуже: плановый закат Марса «по-тускубьи» или построение Трудкоммуны имени тов. Гора в лабиринте царицы Магр.

После выхода «Аэлиты» современники Толстого (например, Корней Чуковский или Юрий Тынянов) упрекали роман в недостатке художественности («Марс скучен, как Марсово поле» – цитирую Тынянова). Сегодняшний читатель найдет в «научных» описаниях ракеты и полета очевидные нелепости, а рассказы Аэлиты о прошлом своего народа хочется побыстрее пролистать. Но в целом произведение написано лихо и динамично, с пониманием законов жанра. В нашей стране оно переиздавалось более полусотни раз (обычно в адаптированном для детей варианте и в компании с еще одним фантастическим романом того же Толстого, «Гиперболоид инженера Гарина»). Позднее отечественные фантасты не раз сочиняли сиквелы или вольные ремейки «Аэлиты», по преимуществу графоманские. Среди них – «Марс пробуждается» (1961) Константина Волкова, «Звезды последний луч» (1987) Анатолия Андреева, «Магацитлы» (2003) Василия Головачева и др. Однако даже в новейшие времена никто не рискнул по-настоящему модернизировать сюжет, превратив роман в «космическую оперу»…

Но вернемся к экзотическому заголовку книги. В СССР именем «Аэлита», придуманным Толстым, называли кинотеатры, кафе, сорт свеклы, электрогитары, а некоторые родители – еще и новорожденных дочерей. Однако наилучший способ применения имени придумали в Свердловске, где с 1981 года проводится всероссийский фестиваль фантастики и вручается одноименная премия (см. Премии фантастические), учрежденная журналом «Уральский следопыт» (см.) и Союзом писателей РСФСР. В первый год существования премии она была вручена братьям Стругацким и Александру Казанцеву, затем ежегодное лауреатство стало «сольным». В числе награжденных в разные годы оказывались Кир Булычев, Виктор Колупаев, Сергей Снегов, Павел Амнуэль, Вадим Шефнер, Север Гансовский, Евгений Филенко и другие. Поначалу премия вручалась по преимуществу за конкретное произведение, но затем возобладала обтекаемая формулировка «За вклад в фантастику». Удивительно, что до сих пор никто не догадался вручить эту премию – с той же формулировкой – автору романа «Аэлита» (посмертно). Ведь заслужил!

Библиография вообще – книгоописание, часть книговедения. Работники этой почтенной и скучноватой отрасли собирают информацию о книжных и прочих публикациях с целью систематизировать их и наладить учет всего изданного. В СССР библиография фантастики приобрела почти культовое значение: в условиях дефицита соответствующих книг и крайней разбросанности журнальных публикаций библиограф соединял в одном лице кладоискателя и сэнсэя. Сперва он тщательно процеживал все, что издавалось от Калининграда до Владивостока, и искал, не блеснет ли где-то жемчужное зерно явной или «скрытой» фантастики, а затем делился с учениками бесценным уловом. Еще с довоенных времен среди редакторов и издателей находились удальцы, мечтавшие поднять тираж или престиж за счет фантастики, и порой им удавалось контрабандой протащить НФ рассказ.

При советской власти фантастика печаталась не только в научно-популярных журналах, вроде «Химии и жизни» или «Знание – сила», где были отдельные рубрики (см. Страна Фантазия, Наука и мысль), детских и молодежных – таких как «Пионер», «Парус» или «Уральский следопыт» (см.) – или периферийных «толстяков», типа «Волги» или «Звезды Востока», но и в ведомственных изданиях, типа «Советского шахтера»… Впрочем, периодикой библиографы озаботились позже, в 1980 году («Погребенные в периодике» Виталия Бугрова, завотделом фантастики «Уральского следопыта»), а для начала просто фиксировали и «расписывали» то, что было на поверхности: книжные издания.

С 1966 года библиография начинает регулярно публиковаться в сборниках «Фантастика» (см.). Сначала составителем был Ратмир Тумановский, потом Александр Евдокимов, с 1971 по 1974 год – Борис Ляпунов, а затем его вдова Изабелла Ляпунова (на основе материалов покойного мужа). Борис Валерьевич был большим энтузиастом фантастики – ее собирателем, чрезвычайно доброжелательным. В 1970 году он выпустил книгу «В мире мечты» (второе, дополненное, издание 1975 года называлось «В мире фантастики»); это был не литературно-критический очерк, а полезный обзор (авторы, даты, тематика) вышедших книг, начиная с дореволюционных изданий. Увы, «сменщик» Ляпуновых Александр Осипов (с 1975 по 1979 год) привнес в библиографию вкусовщину и порой «забывал» публикации нелюбимых им писателей – например, братьев Стругацких; в 80-е рубрика в «Фантастике» вообще заглохла.

К счастью, в те же годы библиографы из клубов любителей фантастики (см. КЛФ) по всей стране сами начинают вести учет публикаций Стругацких (см. Людены) и других фантастов. Неофициальной столицей библиографии фантастики становится Свердловск, а главным подвижником – геолог Игорь Халымбаджа, друг «Уральского следопыта» и соратник Виталия Бугрова. В Игоре (он не любил, когда его называют по отчеству) уживались два противоположных качества – человеческая деликатность, едва ли не застенчивость, и напористость собирателя информации. Он занимался любимым делом почти без надежд на публикации: до конца 80-х из всего им систематизированного в печать попадали крохи.

Только в 90-е появилась возможность публиковать многолетние наработки Халымбаджи. Но фантастики в стране стало столько, что упорядочить весь массив оказалось адски сложно. Главной проблемой, однако, была не книжная лавина: Игорь с нею бы справился. Изменилось качество времени. Фантастике уже не чинили препятствия, но и она перестала быть уникальной. Само печатное слово подешевело, многомиллионная рать любителей фантастики растеряла две трети своих бойцов. Нет, энтузиасты продолжали трудиться и в девяностые, и в нулевые (Виталий Окулов, Евгений Харитонов, Виталий Карацупа, авторы сайта Fantlab), но… Халымбаджа ушел в 1999 году, а вскоре, с развитием интернета, из фантастической библиографии окончательно выветрилась романтика первооткрывательства. Продолжателям дела Халымбаджи работать технически легче, однако и скучнее. У Игоря была Миссия, а у его учеников, даже самых лучших, – необременительное хобби.