— Давай, барон, греби отсюда! — развязным тоном приказал Круль.

— И Степана Ефимовича тоже заберите с собой. — Патриарх провел ладонями по столу перед собой, словно разглаживая невидимые складки.

Крыс тихо закрыл за собой дверь.

— Вы извините меня, Иван, что я не могу снять с вас наручники, — ровным бесцветным голосом произнес патриарх. — Мне сказал Сигизмунд Петрович, что демон, которым вы одержимы, сдался очень демонстративно…

Патриарх замолчал, его бесцветные сухие губы раздвинулись в усмешке.

— Вот проскакивают такие забавности в самый серьезный момент моей жизни… Демон — демонстративно. Но мы не об этом. Я хотел спросить у вас — зачем вы прибыли. Вначале — у предавшегося. Он наверняка получил хоть какие-то инструкции. Ведь так, Ярослав? Извините, не знаю, как вас по батюшке. Нигде не нашел его имени.

— Я тоже не знаю, — спокойно ответил Круль. — Его имя мне неизвестно. Это что-то меняет?

— Ничуть. Все-таки, зачем вы тут? И в сопровождении охотников на демонов. Очень жаль, что пришлось… Сигизмунд Петрович немного погорячился…

— Трындеть не нужно, — мило улыбаясь, сказал Круль. — Он без вашего разрешения, досточтимый патриарх, и в сортир бы не пошел. Это же вы отдали приказ на уничтожение.

Патриарх побарабанил пальцами по столу, глядя на Круля, но тот взгляда не отвел.

— Да, я приказал. Я решил, что одновременно справиться с одержимым и тремя «призраками» солдатам майора Зайцева… покойного майора Зайцева…

— А на это я бы на вашем месте не рассчитывал, — грубо оборвал патриарха Круль. — Не покойный. Боюсь, что покой ему даже и не снится. Он сейчас говорит-говорит-говорит, потом кричит-кричит-кричит и снова говорит-говорит-говорит… Что знает и что не знает — все говорит. И о том, что это не самодеятельность правильно воспитанных девчонок, и что даже директриса интерната здесь не самая главная.

— Очень жаль майора, — ровным голосом сказал патриарх. — Но тут ничего не поделаешь. Вернемся к моему вопросу. С каким заданием вас направили сюда? Вы же понимаете, что я могу позвать Сигизмунда Петровича, и он так или иначе…

— Слышь, Иван, а тебе это ничего не напоминает? — оживился Круль. — Помнишь, в прошлый раз нас тоже пытали… И все равно…

— На этот раз все будет немного иначе, — услышал Иван свой собственный голос. — Ярослав Круль прибыл сюда с охотниками на демонов, чтобы обеспечить вам гарантии при разговоре со мной.

— Твою мать… — пробормотал Круль.

Патриарх скрестил руки на груди.

— Подразумевалось, что вы откажетесь встречаться со мной без гарантий. Мы думали, что охотников будет достаточно, и планировали все по-другому. Но вышло как вышло. — Голос Ивана звучал ровно и спокойно, не было в нем ничего демонического.

Правда, звучал он независимо от воли своего владельца. И это было неприятно. Даже то, что лежать на полу было неудобно, что дико болели руки и ноги, можно было терпеть, а вот бесцеремонность, с которой порождение ада пользовалось его телом, злила Ивана безмерно.

Он честно попытался перехватить управление своим речевым аппаратом. Безуспешно.

— То есть вы хотели со мной поговорить? — Патриарх чуть наклонил голову, чтобы лучше видеть лицо Ивана. — Вот так — поболтать? О чем?

— Мы хотели просить вас остановиться, — сказал Иван. — Пока не поздно.

— Даже так? — На лице патриарха снова появилась улыбка, делая его похожим на веселящийся череп. — Это угроза?

— Это — последнее предупреждение.

— И что после этого? Вынужден вам напомнить, что уже родили три из пяти женщин. Можно было бы уже начать, но в книгах не совсем точно с количеством детей, приносимых в жертву. В одном месте — достаточно одного, в другом — троих. Больше пяти, правда, нет нигде. Так что лучше мы чуть-чуть повременим…

Зазвонил телефон на столе, патриарх взял трубку, послушал, сказал «Да» и положил трубку.

— Четыре ребенка. Два мальчика и две девочки. Пятый на подходе. Буквально с минуты на минуту. Он родится, мы дадим матери с полчаса, чтобы она пришла в себя, а потом…

— И вам не жалко их? — спросил Иван.

Не демон внутри него, а именно Иван.

— Вы снова участвуете в разговоре, господин Александров! Очень мило, что демон это позволяет. Итак, вы спросили меня, не жалко ли мне детей… Жаль. И не жаль. Я всю свою жизнь посвятил самой высокой миссии. Я убивал и жертвовал слишком часто, чтобы теперь испугаться еще капли крови на своих руках. Когда ставки так высоки, то дети перестают быть детьми — они оружие. Надежное, эффективное… Нужно только нацелить его правильно…

— Ну да, оружие! — патетически воскликнул Круль и взмахнул гипсом. — Послушное, вы еще не добавили. И борьба идет не просто так, а за души людей! За души, что может быть дороже, это я вам как опытный охотник за этим штучным товаром говорю. Что там у нас? Девочки соглашаются подписать Договор с Дьяволом. Для нас — отлично! А для них? А если они могли обрести рай? Вы не просто их лишили рая, вы еще обрекли их на адские муки, любезный! Они занялись черной магией, вызовом демонов и тому подобной ерундой, которая отнюдь не приветствуется в аду. И все, о чем говорилось в Договоре, идет на фиг. Это тоже ерунда? Душа майора — мелочь, мальчишек, которые на КПП убивали других мальчишек и умерли без отпущения: их души — всего лишь мелочь на игорном столе… Это вы так все видите, вам просто… А сами ради мелочной и несбыточной надежды готовы обречь сотни тысяч людей на смерть? Что вам даст портал, изрыгающий тьмы и тьмы демонов? Это подтолкнет людей к Богу? Это просто убьет.

Патриарх спокойно ждал, когда Круль замолчит.

И Круль замолчал.

— Кто вам сказал, что я собираюсь убивать сотни тысяч людей? Это вы только что придумали, любезный. Я не собирался даже устраивать резню, мысль о которой так возбудила Сигизмунда Петровича. Скажите, Ярослав, что заставило вашу службу заинтересоваться мной? Не слухи же и не интернат. Что-то конкретное. Что именно?

Круль не успел ответить, снова зазвонил телефон.

Патриарх молча поднес трубку к уху, послушал.

— Ничего страшного, — сказал патриарх и положил трубку.

— Что там? — спросил Иван.

— Небольшие проблемы с родами. Индивидуальные особенности плюс то, что у Зинаиды самый ранний срок беременности. Ничего, мне обещали, что минут через тридцать… У нас есть время. И у вас есть время ответить на мой вопрос. Отчего мною заинтересовались? Я имею в виду, больше, чем вытекает из моих социальных экспериментов?

— Службу — ничего, — сказал Круль. — Инквизицию. Инквизицию, да, заинтересовали ваши поиски. Изыскания в области старых книг. Вы же знаете, что за старыми книгами следят особо. И что за ними идет охота. Ваши люди вели себя чрезвычайно активно. Лондонская история произвела очень сильное впечатление даже на моего деда. Убивать ради старых книг по черной магии и некромантии… Вначале решили, что это кто-то из бешеных сатанистов. Принялись искать, выловили с десяток идиотов, но оказалось… В общем, потом вышли на вас.

— И решили проследить и выяснить, зачем мне все это. За мной вообще следили с интересом последние лет двадцать. Как только заполучили мою Библию…

— С апокалипсисом? — встрепенулся Иван, который не чувствовал уже всего своего тела.

— С апокалипсисом, — кивнул патриарх, и Ивану послышалось, как скрипнула, растягиваясь, кожа на шее старика. — Вы успели ознакомиться?

— Да. И мне показалось, что вы — плагиатор. Вы просто заполучили где-то текст старой Библии, вытащили оттуда последнюю часть…

— Именно, — снова кивнул патриарх. — Вы совершенно правы. И это связано с нашей сегодняшней встречей. В какой-то степени. Понимаете, мальчики, у меня хорошая память. И я помнил с юности, что входит в Библию. И я помнил, как стали исчезать старые, изданные до Возвращения Библии. И как впервые появились новоделы с изъятым Откровением. И я помнил, как мой танк ехал по дороге в бесконечной колонне бронетехники… В тот день. В день Возвращения.

За день до этого мы высадились в Хайфе. Докеры работали как проклятые, вытаскивая боеприпасы и машины из брюха нашего транспорта. А корабли все подходили и подходили, танкодесантные и обычные грузовые лайбы. Танки, пушки, ракеты, установки залпового огня. Одна за одной уходили колонны, казалось, что это одна колонна все никак не может закончиться. Ушли и мы.