— Кирюша, любимый, я давно тебя простила! Люблю тебя больше жизни! — Со счастливой улыбкой отвечает.

Мы стоим целуемся, не могу от нее оторваться, но надо следующий сюрприз показать. Подвожу к массивной дубовой двери, открываю, прошу чтобы кота пропустила первым, она отпускает, и этот шкодник, как лев идет осматривая свою территорию, а мы переглянувшись прыскаем смешком. Маша собирается зайти следом, но я останавливаю ее, хватая за запястье.

— Позволь мне сделать в этот раз все правильно.

Поднимаю ее на руки, и вношу через порог.

Шоколадка охает, обнимает за шею, взволнованно говорит:

— Кирилл тебе же нельзя тяжести поднимать, а я совсем уже не такая легкая как раньше. Ты забыл, что нас двое?

— Я в порядке, и буду всю жизнь своих принцесс на руках носить. — Отвечаю, целуя в ушко.

— У меня еще для тебя сюрприз, позволь показать.

Наши пальцы переплетаются в единый союз. Веду мою девочку наверх, по широким ступеням, задумка мастера, чтоб безопасней была лестница. Второй этаж сделан зоной отдыха, тут только спальни, и у каждой своя ванная комната. Маша в восторге, пытается рассмотреть интерьер, но я продолжаю путь, успеет еще все по своим местам расставить, подвожу к белой двери, открываю ее, и моя любовь охает от вида детской спальни для маленькой принцессы. А потом открываю рядом дверь, показывая спальню маленького принца, на что она беззвучно плачет, а я знаю, что это от счастья, переполняющего ее, и как полная чаша, выплескивающая из себя, показывая мне безграничные чувства.

— Я люблю тебя еще больше. На самом деле, позволь мне освежить твою память о том, насколько нам обоим это нравится, — я обхватываю ладонями ее щеки, и накрываю своим ртом ее аппетитные губы. Мой поцелуй крепкий, жаждущий, словно напоминающий ей обо всем, что между нами было. Сильно обняв, и прижавшись к моей груди, она растворяется в поцелуе, издавая свои сексуальные вздохи и мурлыканье, от которых по моему телу проносятся электрические разряды.

Если мы не остановимся, то очень скоро кое-что поднимется. И хотя я очень этого хочу, но наше турне еще не закончено.

Автомобиль трогается, и наши губы встречаются. Мы целуемся жадно, до боли в губах. И продолжаем целоваться, пока не доезжаем до пункта назначения. Мы останавливаемся у аэропорта, и я веду ее к стойке регистрации чартерных частных рейсов, она ошарашенно смотрит на меня.

— Здесь я был, когда ты улетала. Каждая моя часть тела выла от горя, и видел, как ты страдала. Сейчас я хочу с тобой пережить этот момент заново, только влюбленные и счастливые.

Шоколадка берет меня за руку, и по телу пробегает дрожь.

— Я чувствовала тебя рядом тогда. С ума сходила, думая что не нужна тебе, не верила твоим словам, ждала когда придешь и скажешь. — Делает паузу, а потом добавляет — Я не взяла документы! — Печально говорит, но у меня козырь в рукаве.

— И не надо, все, что нужно у меня с собой, — говорю, а сам улыбаюсь во все свои тридцать два.

— Понятно! Негодяи, за спиной все продумали, и как умудрились скрыть планы? Ну, и кто в эту шайку еще входит? — Хохоча, грозит мне пальчиком Маша.

— Да вот так вот просто я тебе всех и выдал. Прилетим, все узнаешь первой, — говорю хриплым голосом, и притягиваю ее к себе, когда она в гневе еще больше хочу ее. — Думаю в самолете, любезно предоставленный нам отцом Нефтяника, у меня будет время замолить свои грехи, — и шепча на ушко, тихо говорю, чтоб слышала только она, — на борту спальня с огромной кроватью.

На что Маша, стукает по моему плечу, хитро улыбаясь, шепчет в ответ:

— Ах ты ненасытный химический элемент, что творишь со мной. Знаешь, что гормоны шалят, и пользуешься этим.

Не обращая ни на кого внимания, смеющиеся, влюбленные, улетаем в Арабские Эмираты, где мою сладость ждет очередной сюрприз.

Из аэропорта Дубай, на виллу к Мансуру, нас доставляет вертолет, и Маша в восторге от вида, открывающегося на этот сказочный мир с высоты птичьего полета. Уже поздний вечер, и весь мир внизу раскрашен яркими светящимися огнями. Пролетая, мимо самой высокой башни в мире Бурдж Халифа, застали световое шоу, поверти — это невероятное зрелище, стоящее увидеть хотя бы раз в жизни.

Когда держась за руки, заходим в холл, нас встречают мой отец, Марина и отец Мансура. Все в шоке от ходячего меня. Долго обнимаемся, папа даже слезу пустил, и это так приятно, быть окружённым столь заботливыми и любящими людьми. Марина уводит Машу переодеться, она еще не догадывается, что ждет нас на пляже, но я как партизан молчал всю дорогу, и только были слышны наши стоны удовольствия, разносящиеся по шикарной зоне отдыха.

Мансура встретил в саду у бассейна, и вид его у меня вызвал хохот. Мокрый до нитки, он только что выбрался из голубого водоема, благополучно отправленного туда какой-то рыжей бестией.

Нефтяник зарычал, что на него совсем не похоже было. Во избежание холодной войны, обнял друга успокаивая, повел в дом. Договорились о встречи в кабинете. Спросите почему он не удивлен моему выздоровлению, думаю не стоит труда догодаться — лучший друг, он же названный братишка, всегда в курсе всего, и помогает во всем, только стоит заикнуться.

— Кир, я ее точно сегодня прибью или изнасилую, так что не в обиде, если я испорчу вашу свадьбу. У меня уже нет сил, терпеть выходки этой занозы в моей ягодице. Она скрутила мне мозговые извилины, как пряха у прялки скручивали вручную пряжу, знаешь, вот так, тонкими пальчиками крутят шерсть, вытягивая в длинную нить. — И изображает пальцами процесс, а я ржу в голос, от очень знакомой мне картины.

— Нефтяник, — делаю паузу, чтоб отсмеяться, — помнишь, как не так давно, ты мне давал советы по отношению к Маши. Брат, думается мне, что тут та же ситуация, случаем, не влюбился ли ты в эту рыжую красотку.

— Ты спятил, ее даже в своей пастели не вижу, если только силой готов взять, чтоб наказать и преподать урок, а то возомнила себя всезнайкой, мне учителей в школе и в порту хватило, по самое горло, — проводит пальцами по кадыку, — а самое интересное, она убеждает меня, что лучше соображает в добыче и продаже нефти. Считает меня мажорчиком с золотой ложкой во рту, а весь мой опыт и дар всего лишь куплен папочкой миллионером. Но я ей докажу как ошибается.

Убедив друга не горячиться, расходимся по комнатам, чтоб переодеться, так как нас ждет великое торжество.

Стою в гостиной, и нервничаю, как мальчишка на первом свидании, жду мою любовь, а увидев ее в белом платье невесты, у меня пропадает дар речи, понимание будоражит мысли — готов ждать, и повторять этот момент постоянно.

— Люблю тебя, безумно, Машенька! — Прошептал, охрипшим от возбуждения голосом.

— И я тебя люблю, мой Химик! — В ответ, светясь счастье, отвечает, целуя нежно в губы, а я чувствую ее клубнично шоколадный вкус, это незабываемо.

Мы, рука в руке, пальцы переплетаются в надежный захват, выходим в сад, проходим зеленую территорию, подсвеченную огромным количество фонарей, спускаемся к пляжу, где нас уже ждут гости.

На белом бесконечном просторе разместился огромный белоснежный шатер, а дорожка к нему подсвечивается тысячами свечей-фонариков. На фоне темно-бирюзового моря, все смотреться так эффектно, что просто не можешь отвести глаз. Маша остановилась, и замерла, а я притягиваю к себе в объятия, целую в макушку, шепчу:

— Все для тебя, жизнь моя! Люблю тебя!

***

Пять месяцев спустя …

— Как думаешь, что он запланировал? — Спрашивает меня Лана, когда прикончила свой коктейль. Это вечер пятницы, и мы сидим в сказочной беседке, которая всегда будет вызывать у меня трепет. Рядом стоит коляска в которой, посапывая, спит моя радость. Нам уже почти два месяца, и наше счастье бесконечно.

Роды прошли нормально, думаю, вы фыркнете, как такое может быть, я вам отвечу — может, когда тобой занимаются профессионалы своего дела — врачи, если постараются, могут облегчить этот болезненный процесс, а вы должны понимать, как надо мной все носились. Мой муж дал понять всем, как важны ему его девочки.