Вытаскивает из кармана мокрых штанин телефон с эмблемой надкусаного яблока, стряхнув с него капли, ищет контакт, звонит кому-то, рассказывая про инцидент. Просит отвезти Джен домой.

Выходим на улицу, он говорит охране вызвать такси. Машина подъезжает спустя минут пять, а я уже трясусь, озябла от мокрой одежды, и напавшего, так не вовремя, прохладного ветерка. В салоне автомобиля немного согреваюсь, и спохватившись, прошу Кирилла сообщить Андрею, куда я пропала.

Приезжаю в поместье, которое находится примерно в 30 км от города, в лесном массиве. Отец когда-то выкупил почти разрушенную усадьбу знаменитого в 18 веке помещика, отреставрировал, что-то пришлось перестроить с нуля, но итог — шикарное здание радовало глаз, и вызывало чувство гордости. Мое детство прошло тут.

Вокруг могучий сосновый бор, уходящий к озеру. Я еще не встречал другого такого хвойного леса настолько поражающего своей красотой. Не далеко есть небольшой частный сектор, в основном жители пользуются домами как дачами для отдыха, так что тут тишь и благодать. В холле на диване сижу в ожидании приезда друга, на кухне суетится, и колдует над ужином бабуля и ее помощница-кухарка Соня. Мансур не заставляет долго ждать, когда мы заходим в кабинет я прямиком направляюсь к бару. Наливаю нам по бокалу Джека, добавляю пару кусков льда, один протягивая другу второй оставляя себе. Усаживаюсь за стол, а он, напротив, в кресло. Рассказываю, что меня мучает и терзает, а вернее кто.

Он долго на меня смотрит, ничего не говоря. Потом поднимается из кресла, садится на край моего стола, скрещивает ноги, говорит:

— Приятель, сделай уже это наконец, черт бы тебя побрал.

— Ты о чем? — спрашиваю я, не отрывая своих пальцев от стекла, делая глоток, щурясь, так как горло обжигает напиток.

— Ты себя со стороны видел? Тебе просто надой пойти и покончить со всем этим.

— Нефтяник, какого хрена? Что ты хочешь сказать? — Возмущаюсь его загадочным предложениям.

А он опять за свое.

— Тебе надо переспать с ней и успокоиться! Если чувствуешь, что она к тебе испытывает те же чувства. Силой брать не вздумай, я первый, кто намылит сине-желтыми чернилами милую мордаху твою. Только объясни, не пойму, зачем жениться собрался, если еще не нагулялся. Знай одну из истин — обиженная невеста страшнее заклятого врага.

— У меня с невестой все в порядке. Жениться не передумал. Шоколадка меня бесит, раздражает, выносит мозг. Не могу позволить одурачить друга.

Он всплескивает руками.

— Брат, значит, уже прозвище дал, уверин тут что-то другое, если такие сильные чувства, боюсь, что ты попал с этой девчонкой.

— Какие чувства Мансур, ты не понимаешь о чем говоришь, я готов был убить за ее выходки. А то, что возбуждаюсь на нее так не импотент, красивые девушки всегда привлекали, тебе то не знать. — Усмехаюсь, разводя руки по сторонам в жесте удивления.

— Тогда мой совет один, переспи и докажи Андрюхе, что его девушка самозванка. Понимаю это жестоко, но думаю, по-другому ты его не переубедишь. Может даже таким способом еще больше разозлишь. Но чутье мне говорит, что не все так просто в клетке за реберными прутьями, где прячешь свой прибор для чувств!

— Да о чем ты говоришь?

— Я говорю о твоей связи с этой девчонкой. Еще одна истинна — «от ненависти до любви — один шаг».

Мансур опять садится в кресло напротив моего стола. Я чувствую, как он пристально смотрит на меня, а потом вздыхает и говорит так, будто делает самое волнующее открытие:

— Лиза Панова.

Тупо на него смотрю.

Кто???

— Лиза Панова, — повторяет он, затем поясняет: — Девятый класс.

— Причем здесь она? — Друг рассказывал, как в школе у него была война с девчонкой, а теперь она его помощница.

— Она была моей первой любовью.

Погодите. Что???

— Не ты ли обзывал ее Лизка-вонючка?

— Да. — Он кивает. — Да, обзывал. И я любил ее!

Ничего не понимаю.

Он опять кивает и, с умным видом, говорит:

— Любовь заставляет тебя совершать дерьмовые поступки!

— У меня другое понятие о любви. — Отвечаю, задумавшись, какие чувства испытываю к Джен.

— Слушай, суть в том, что мне нравилась девчонка. Я любил ее. Считал ее замечательной. Но я не мог справиться со своими чувствами. Не знал, как правильно их выразить.

От друга не часто такое услышишь.

— Значит, вместо этого ты над ней издевался?

— Печально, но да.

— И это все имеет отношение ко мне и шоколадке, потому что…?

Он некоторое время молчит, а потом… одаривает меня недобрым взглядом. Слегка трясет головой, а на лице строит разочарованную гримасу. Этот взгляд еще похуже, чем обвинения со стороны матери, я клянусь.

Он встает, шлепает меня по руке и говорит:

— Ты умный мужик, Кир. Ты все поймешь со временем!

Поужинав в столовой, моя бабуля организовала королевский прием, устраиваю другу экскурсию по поместью, ближе к лесу организована конюшня с тремя породистыми жеребцами. Отец любит лошадей, и проводит свободное время, освобождаясь от угнетающих мыслей, именно тут.

Время подкралось не заметно, и нам, пора ехать в клуб. Заезжаем за Джен, с Мансуром они знакомы, но удивленный взгляд, говорит о неожиданности видеть его. Подъезжаем к клубу как раз к открытию, народу очень много. Хозяин Артем Кузнецов, мой хороший знакомый не скупился на эффектный праздник. Сам лично провожает внутрь, устраивает экскурсию, размещает в ВИП зоне на втором этаже. Дизайн захватывающий, но нас не удивишь, в Дубаи много повидали. Поздравляю, презентую «Курвуазье» коньяк, с напутствующими пожеланиями побед.

Сидим, общаемся, Джен недовольна, ей скучно. Отправляю ее на танц-пол, но она говорит, что танцы в клубах не для нее. Начинает напрягать, уже жалею, что взял с собой. Осматриваю компании вокруг. Не может быть, подаюсь вперед, чтоб лучше рассмотреть, не верю в то, что видят мои глаза, которые независимо от меня наполняются желанием. Как насмешка всевышнего на до мной, лицезрю компанию ребят напротив. Андрея и Леху сразу узнал, а вот Орлова заставила мои брови подняться выше просто не куда, рот наполнился слюной, сердце пропускает пару ударов, тут же начинает биться, разгоняя кровь по венам со скоростью сравнимой с бугатти от 0 до сотни за 2,5 секунды. Она потрясающе выглядит, на ней розовое платье воздушных кружев, чуть выше колен, и я уверен, на ней чулки. От этих мыслей начинаю возбуждаться и злится одновременно.

— «Как такое может быть? Подскажите кто-нибудь, вообще возможно хотеть и ненавидеть одновременно?»

Она заметила мой пристальный взгляд, тут же умчалась с подругами. Поднимаюсь, подхожу к перилам, смотрю сверху на ее движения, и готов сорваться сейчас, утащить в темный уголок, как у Чуковского. Говорю друзьям, что отлучусь ненадолго, подхожу к Андрею, здороваемся, похлопав по спинам друг друга. Извиняюсь за свое поведение у его девушки дома. Говорит, буду прощен, если извинюсь перед Машей, на что с удовольствием соглашаюсь. Весь вечер ищу ее взглядом, пропустил мимо ушей пару вопросов от Джен. Почти не участвую в беседе друзей.

— «Что со мной происходит?» — Вопросы и желание обладать, как вирус зарожают мой организм.

Вижу, как Андрей повел ее танцевать, внутри все закипело. Это что ревность? Ни когда в жизни не ревновал ни одну девушку. Было дело, в школьную пору, разбили мне сердце, но даже тогда ревности не испытывал. Воспоминания прошлого больно кольнули в груди иглами.

Опять прилип к перилам, смотрю, как они веселятся, и с каждой пройденной круг в шестьдесят секунд стрелкой, кровь превращается в ядовитую смесь — взбесившийся адреналин. Говорю Джен, что спущусь вниз по мужской нужде, она согласно кивает, странно, что за мной не увязалась. Спускаюсь, увидев шоколадку в толпе одну, плавно двигающуюся в такт музыки, подхожу сзади, не могу сдержать порыв, целую ушко, оно у нее такое нежное, сразу в штанах происходит реакция. Говорю какую-то чушь надышавшись ее запахом ванили и молочного шоколада. Весь вечер Джен провоцировала, ласкалась, гладила ширинку, но реакции ноль. А тут только подошел, и уже готов на подвиги.