Начинаю сопротивляться, но силы не равны, крепко прижимает руку к моей спине, а второй держит мой затылок. Когда чувствует, что я сдалась, его губы смягчились, поцелуй превращается в нежный и ласковый акт любви. Не могу сдержать стон, на вдохе он ловит его. Чувствую, прижавшемся животом к его паху, как он хочет меня. Тепло разливается карамелью между ног, начинаю дрожать, но не от прохлады испаряющейся влаги озерного тумана, а от страсти и возбуждения, которые испытываю в руках этого мужчины. Кирилл прерывает поцелуй, ставит перед фактом:

— Я не отдам тебя ни кому! Ты моя! Тебе понятно? Ни кто не заберёт у меня тебя, даже друзья. Ты появилась на моем рассчитанном до мелочей жизненном пути, как тайфун смела все не оставив шанса на восстановление. Перевернула с ног на голову все взгляды, мои принципы полетели к чертям в ад. Я не могу нормально спать, не могу нормально питаться, думать не могу ни о чем, только о Тебе. Скажи, что не безразличен! Я чувствую, между нами связь. Давай попробуем дать шанс нашим отношениям. — Смотрит на меня взглядом полным страсти, желания, и еще не могу понять, какое чувство мелькает в этом бездонном омуте. Такому набору чувств очень тяжело отказать, но последние слова меня отрезвляют.

— Кирилл, какие отношения, мы знаем друг друга всего неделю, ты собрался жениться, у тебя невеста там в доме или ты решил, что я не против звания любовницы. Так знай, я не встречаюсь с не свободными мужчинами, не ищу мужа, мне одной неплохо живется. У женщин все беды начинаются с появлением в ее жизни самца. Каждая вторая сидящая в тюрьме, виновна лишь в том, что полюбила мерзавца или негодяй ее вынудил на преступление. — Возмущенно кидаю ему в лицо негодования. С неохотой снимаю с себя его предмет одежды, последний раз вдыхаю мужской желанный запах. Протягивая, отдаю ему в руки.

Подбираю босоножки, направляюсь обратно к дому, он не догоняет, остался у берега неподвижной статуей Аполлона, но только одетого в ярко синий костюм с белой рубашкой, которая расстёгнута на три пуговицы ниже, оголяя шею и кусочек груди. Невероятно сексуально, руки аж сводит от желания сорвать с него одежду, зацеловать каждый участок идеального тела. — «Боже надели терпением, все меньше сил остается у меня, чтоб не наброситься первой».

Захожу в дом, и прямиком иду в уборную, надо привести себя в порядок. На меня все удивленно смотрят, как я босыми ногами оставляю следы на рисунке мраморного пола. — «Пыталась быть светской дамой, но увы не мой это мир, думаю Мансур не будет в обиде».

Подхожу к комнате на втором этаже, так как на первом занято, а ждать, еще больше привлекая внимание, не стала. Слышу, из приоткрытой двери, доносится женский голос, я узнала, кто шепчется. Прислушиваюсь, навостряя ушки на макушке, что за секреты заставили ее прятаться в уборной.

— Я заставлю его жениться на мне любыми способами…, превращу их жизнь в ад …, он заплатит за то, что сделал…! Подожди еще немного, и мы будем вместе. Как только стану его женой пущу по миру без штанов и его отца тоже. — Услышанное отправляет мою душу в ад, внутри меня все вспыхивает, как лужа спирта, в которую бросили спичку. Не могу сглотнуть застрявший ком, на глаза накатывают слезы.

Из поместья домой меня отвез Андрей, так как Мансуру позвонили, сообщив, что его мама попала в больницу, и он, извинившись, уехал раньше. Сосед убеждал, что мне пора подумать о семье и детях. А его друг — отличная кандидатура.

С тех пор, как я узнала правду, о намерениях невесты Хисина, прошел месяц, до сих пор не знала, как мне поступить с этой информацией. Это был отличный шанс для моей мести за его поступок. Но стоило только встретиться с ним на работе, видеть его идеально красивое лицо и взгляд, цепляющий мою романтичную дурочку до трепета души, все планы сгорали в страстном огне желания, кинутся в объятия. А еще Павла Кирилловича я не могла бросит на растерзание этой львице.

Несколько раз пыталась рассказать Мансуру. Мы не часто виделись, так как ему приходилось уезжать в другой город, там живет его мама и бизнес, который недавно получил в наследство, как оказалось нефтяная компания почти банкрот, и доставляет много хлопот. Но когда приезжал, то всегда водил на обед, мы шли в ресторан на первом этаже. Часто нам составлял компанию Хисин, почти всегда недовольный чем-то. Вечерами забирал из дома гулять или ходили в кино. Но дальше дружбы наши отношения не двигались, не было у меня желания его обманывать, чувств которых он от меня ждал так и не появилось. Мне было весело с ним общаться, но не больше, не проскочила искра, как пишут в романах, а я зачитываюсь, и верю, что так и должна прийти любовь, видя нареченного мужчину, тебя должно искрить.

С Хисиным продолжались маленькие войны, но уже с меньшими масштабами разрушений. Когда порывалась ему рассказать, кто есть его Джен, обязательно выводил меня на эмоциональный взрыв. Помню, как вызвал к себе, с очередным отчетом. Мало того, что застала мило беседующих с блонди-секретаршей, сидящей на его столе, так еще приказал опять готовить ему кофе. Моему состоянию можно было присвоить 10 степень взрывоопасного вещества из 10 имеющихся.

Он закончил разговор, но так и не поднял своего взгляда на меня. Блонди вышла, закрыв за сбой дверь. Когда я уже стояла прямо перед его столом, обратился ко мне все тем же холодным тоном, что и прежде.

— На будущее, Орлова, все встречи с любовниками, не касающиеся работы, оставляйте за дверями офиса. Мы платим вам за труд и талант, а не за привлечение спонсоров своим телом. Я ясно выразился?

На мгновение потеряла дар речи, а затем посмотрела в его глаза, в искреннем удивлении. Приходя в себя, я вдруг осознала всю правду о Хисине: хоть внешне был умопомрачительно прекрасен, по характеру совсем не таким, как я его себе представляла. Думала бесчувственный мерзавец, высокомерный эгоист, а на деле оказался просто ревнивым парнем, пытающимся спрятаться за маской властелина. Он был абсолютно не похож на своего отца и брата. Хоть последний был причиной моего тюремного кошмара, но я понимала, им двигали бушевавшие гормоны и уязвлённое мужское достоинство. Он просто был избалованным маленьким мальчиком. Кирилл же был зол на весь мир, и его можно было понять, мужчины слабы когда их предают, когда сами уничтожают женщин этого не понимают. Не зря их называют взрослыми детьми.

— Яснее некуда, господин Хисин, — ответила я, обходя его стол, чтобы поставить перед ним кофе. Но когда подошла к нему ближе, зацепилась носком туфли о край штанины, споткнувшись подалась вперед. Услышала громкое «Черт!» и увидела, как кофе превратилось в большое темное пятно на его дорогущем костюме.

— Ооо. Боже мой, Кирилл Павлович простите меня пожалуйста, я не специально! — Взмолилась, как можно жалостней.

Помчалась в ванную комнату в его кабинете, схватила полотенце, прибежала обратно, и встала перед ним на колени, пытаясь отчистить пятно. В спешке и полнейшем унижении, которое, как я думала, не могло стать хуже, вдруг поняла, что неистово тру полотенцем его пах. Резко отдернула руку и отвела глаза, чувствуя, как начинают гореть мои щеки, когда заметила внушительных размеров выпуклость на ширинке его брюк.

— Вы можете идти, Мария Александровна. — Прошипел сквозь зубы.

Я кивнула, и пулей вылетела в приемную, огорченная тем, что оставила о себе такое ужасное впечатление, наверняка подумал, что это очередная выходка — месть. А ведь уже так хотелось спокойной жизни. Хорошо что на месте небыло секретаря, вот бы она потешилась моим видом.

К счастью, я довольно скоро реабилитировалась. Бывали случаи, когда даже он, казалось, был впечатлен моей работой, хотя всегда оставался непроницаемым и немного взвинченным, но свое Я всегда добавлял в проекты. А я просто списывала это на то, что он был большим засранцем. Хотя часто задавалась вопросом, может быть, было во мне что-то особенное, что его так раздражало? Ну, если не считать случая с полотенцем и лифтом.