Скидываю руку, собираю осташиеся силы в кулаки, набираю полные легкие воздуха, гневно рычу:

— Если ты меня сейчас не отвезешь к нему, я сбегу, и сама доберусь.

Зайдя в кабинет, не верю в увиденное. Мой любимый Химик опускается на колени перед Джен. Его признания в любви ей вышибают из меня всю жизненную энергию. Я не понимаю, как жить дальше без него. Но когда в след за мной вбегает Мансур, громко щелкнув дверью, Джен поворачивается, мой взгляд цепляет оружие, из которого происходит выстрел, и из отверстия дула парит струйка дыма. Только когда меня схватил Кирилл, и стал спрашивать, как я поняла, что до этого звук не воспринимала, погрузившись в тишину. В тот момент я была уверенна, что пуля попала в любимого.

Уже потом, смогла только представить, насколько больно Киру досталась эта ложь, но его лицо оставалось бесстрастным.

Испытываю облегчение, когда мой Химик выводит меня на улицу.

— Зачем ты это сделал? — Требую, мой голос повышается в истерике. — Ты подверг свою жизнь опасности, бросаясь на нее. Она могла убить тебя!

Я не понимаю, что меня трясет, пока Кирилл не обнимает меня так крепко, что почти тяжело дышать.

— Это того стоило, — бормочет он. — Это ничего, по сравнению с тем, чтобы знать, что ты в безопасности.

У меня наворачиваются слёзы, и опять все щеки мокрые от влаги. — Я думала, что потеряла тебя, — выдавливаю шепот.

Он прижимает меня к своей груди еще сильней. — Я здесь, милая. Я всегда буду здесь, рядом с тобой.

И я понимаю, что никогда больше не позволю ему уйти. Этот человек — мое все.

— Я люблю тебя, — клянусь я, уткнувшись лицом в его шею и вдыхая его запах. — Каждую твою частичку, всегда буду любить.

Кирилл так же крепко продолжает обнимать. — Я тоже тебя люблю, — говорит он, его голос охрип от волнения.

Я отступаю назад, чтобы посмотреть на него. — Но все то, что ты сказал мне: после пожара….

— Я не хотел тебя обидеть, — клянется он. — Боже, Машенька, я просто хотел обезопасить тебя, знать, что не смог защитить от нее, это убивает меня.

— Больше никаких разговоров о смерти, — дрожу я, глядя ему в глаза. Теперь, когда все кончено, мне жаль ее. Пойманная в ловушку Джоном, она так не смогла отличить добро от зла. — Ей еще можно помочь?

— Я буду настаивать на заключении ее под стражу, — мрачно говорит. — Ее отец не сможет держать все это в тайне, и не сможет больше манипулировать моим отцом. Я прослежу, чтобы она получила полный срок.

— Хорошо, — вздыхаю, уткнувшись ему в шею. Он гладит меня по голове, и этот жест успокаивает. — Извини, знаю плакса, но не могу остановиться, — плачу я.

Он вытирает ладонями мои щеки говорит:

— Иди к машине на стоянку, а я сейчас вернусь, надо распоряжение охране дать.

Согласно киваю, разворачиваюсь, и иду, не разбирая дороги, счастье переполняет меня.

Пока пешком топаю по тратуару, мысли блуждают где-то далеко в грезах о счастливой жизни. Сейчас в машине расскажу Кириллу, что он станет папой. Опускаю голову, и глажу еще не появившийся животик. Шепчу малышу: — «Теперь все у нас будет хорошо» — Улыбка сама накрывает мои губы.

Я уже ступила на проезжую часть пешеходного перехода, и почти готова перейти дорогу, подойти к стоянке, слышу крик:

— «Маша, Берегись!»

В эту секунду поворачиваю голову на зов Кирилла, несущегося ко мне, и громко что-то орущего. Как в замедленной съемке, вижу, автомобиль, который несется прямо на меня, но мои ноги стали такими тяжелыми, словно налились свинцом, не могу их сдвинуть, будто они приросли к асфальту.

Спустя много лет, буду вспоминать этот момент, настолько ясный, как-будто за всем происходящим наблюдала со стороны, через очень чистое стекло. Как любимый, с напряженными, и полными отчаянного страха, глазами, достиг меня, и схватил обеими руками, потянув на себе с такой силой, отбросил подальше от себя в сторону, на тратуар.

Автомобиль врезается в него. Я лежу на асфальте и наблюдаю, как он летит в воздухе, словно тряпичная кукла, приземляется почти рядом со мной. Вижу кровь, сползающую из раны в его голове на серый кафель тротуарной плитки.

Я не слышу себя, но знаю что кричу, поднимаюсь на четвереньки и ползу к нему. Он поворачивает голову в мою сторону.

— С тобой все в порядке? — бормочет нечетко, мне навстречу, но глаза его, кажется, не могут сфокусироваться.

— Я в порядке, — всхлипываю, а он закрывает глаза, провалившись в какое-то глубокое, темное место. Обнимаю обмякшее тело. Трясу его, кричу, чтоб очнулся. Чувствую, что мое горло болит, голова кружиться, кто-то рядом пытается уговорить, но сознание отправляется в черные глубины холодного подземелья.

***

Две недели спустя.

Я держу его за руку, чувствуя, как на запястье, где-то далеко слышен пульс. Как обнадеживающе, хоть и медленно, но поднимается и опускается его грудь, вижу на мониторе, к которому подключен любимый, биение сердца, в его такой сильной груди.

Знать, что родной и любимый человек жив, и идет на поправку, самое лучшее чувство на свете. Твоя переполненная душа начинает светиться счастьем, и готов им делиться с каждым встречным.

Вот оно. То, от чего я все время закрывалась. Мне всегда было сложно довериться, поверить в искренность людей. Но сейчас понимаю, что это не правильно закрыть глаза на весь мир. Непонимала, как важно окружать себя любящими людьми, потому-что не знала, как приятно дарить заботу и получать в замен невероятные ощущения гармонии внутри. Легче переносятся невзгоды, когда рядом есть кому поддержать.

Но надо принимать все удары жизни, как волю судьбы на испытания твоей души. Последнее время моя жизнь напоминает зебру, поэтому мне дан шанс, пройти эти испытания и перемены. Я знаю, что после черной полосы всегда следует белая, после ночи наступает рассвет, а после неприятностей непременно будут радости. Просто надо набраться терпения, принятия и смирения, изменяя свои качества, осмысливая глубже все случившееся и корректировать свои жизненные ценности. Значит, пришло время навести порядок в моей жизни, и избавиться от всего скопившегося в ней хлама — как в физическом, так и в эмоциональном смысле. И тогда непременно колесо Фортуны повернется в мою пользу. Говорят, испытания в жизни даются по твоим силам! Освободившись, думала, что справлюсь со всем в одиночку, но как же я ошибалась. Помните, что все беды легче переносить в кругу любящих тебя людей. А все свалившиеся на вас ненастья, как знак переоценки ваших поступков.

От понимания этого становится легко, и чувство радости наполняет грудь. Он стал первым парнем, при котором я позволила себе открыться, допустила к телу, и впустила его в свое сердце. На отдыхе в Дубаи, сходила с ума от тоски по нему. Надо было заставить Кирилла выслушать меня, и он бы понял, как ошибся, взвалив на себя одного решения проблем. Мой вам совет не бойтесь просить помощи у близких, не пытайтесь ложью обезопасить любимых. Вместе решать сложные жизненные вопросы намного проще.

Я приняла истину, что хочу чтобы продолжалось вечно: быть вместе, заниматься любовью, смеяться, грустить, спорить, говорить обо всем, вместе принимать важные решения…

Я хотела состариться с ним, жить в большом доме, воспитывать наших детей. Видеть его на кухне в халате или без него, чувствовать обнаженное тело в постели. Он заставил меня пробудить в себе все эти эмоции.

Близится к закату пятнадцатый день, как я сижу у твоей постели в стерильной реанимации. Молюсь всем богам, чтобы ты скорее очнулся. Осталось всего полмесяца и новый год вступит в законное господство. Сглатываю ком, смаргиваю соленые слезы, хлюпаю влагой, что так и норовит сбежать по дыхательным каналам, как же я хочу быть с тобой — живым и здоровым.

Стрелка часов отсчитывает вторые сутки, как тебя вывели из искусственной комы, а ты до сих пор не подал признаков присутствия, не отозвался на мои просьбы. Врачи боятся за твой позвоночник, но я верю, с тобой все хорошо, ты сильный, и чувствую твою борьбу.