Помню, увез меня из офиса в истерике. Да, у меня всегда такие истерики — молча, закрывшись в себе, анализирую, в чем была не права и где допустила ошибку. Вспоминаю, ехали долго, в боковое стекло наблюдала мелькающие деревья, пытаясь сосчитать количество, а потом заснула. Мыслительный процесс вывел итог — Он привез меня к себе в загородный дом.

Чувствую с боку в кровати движение, как в фильмах ужаса душу накрывает страх, перестаю дышать. Замираю, медленно поворачиваю голову, вижу, даже в тусклом освещении единственной лампочки, которая светит в окно с темной глади звездной бездны, приподнявшись на локоть, меня гипнотизируют два горящих уголька в глазах невероятно красивого мужчины. Кирилл без футболки, и его идеальное тело приковало мой взор. Сглотнув наворачивающуюся влагу, ну почему видя его идеальное тело готова пускать слюни. А он, улыбнувшись, говорит:

— Привет спящая красавица. Полночи караулю твой сон от драконов. Как себя чувствуешь? — Заботливо интересуется.

— Спасибо, вроде нормально. Почему ты меня привез сюда? — В ответ ему, мои губы накрывает вынужденная улыбка.

— Хотел спрятать тебя от Кащея. Тут потрясающе спокойная атмосфера, тебе нужно расслабиться и привести мысли в порядок. Утром пойдем на озеро поплаваем на лодке, покормим лебедей.

— Я благодарна тебе за все, что ты сделал, но не стоило, не хочу, что бы ты поругался с отцом. — Опускаю глаза на руки, которые в этот момент теребят шелковое одеяло.

Он пододвигается ближе, поднимает мой подбородок пальцами, смотрит в глаза так нежно, что сердце трепыхается, как птичка в клетке, и покалывает иглами место нашего соприкосновения. Говорит:

— Не переживай за отца, я ему все объяснил, он сейчас злится немного, но потом успокоится, поймет насколько я серьезно настроен.

Я смущаюсь от его слов, не знаю почему. А еще очень нервирует его нагота, так и тянет руки прикоснуться, погладить, попробовать на вкус. — «О Господи о чем я только думаю! Срочно надо освежить мозги!» Смотря ему в глаза, говорю:

— Можно мне принять ванну? Хочу смыть с себя все новости прошедшего дня, как ты недавно сказал слишком пыльно. — Застенчиво улыбаюсь.

Он смотрит пристально, я бы даже сказала готов меня слопать, но секунд через десять отпускает, показывая направление ванной комнаты, она почти напротив кровати. Сам же поднимаясь, направляется в другую сторону, говоря о том, что принесет мне вещи во что переодеться.

Захожу, свет вспыхивает автоматически, и я охаю от увиденной красоты. Во круг царствует мрамор серо-золотых оттенков. На бронзовых ножках лежит, словно львица, ванна. В углу стеклянная кабина тропического душа. Решаю, что самое быстрое в данный момент — это ополоснуться под ливнями из струящейся квадратной лейки по последнему слову техники.

Пытаюсь протянуть руку включить кран, как вода начинает литься автоматически. Вот это я понимаю сервис, с ухмылкой подмечаю для себя. Подхожу к столешнице где вальяжно восседает умывальная ракушка, только не хватает жемчужин, очень красиво и гармонично сочетается в дизайне. Смотрю на свое отражение громко воскликнув подмечая себе:

— Господи, какой ужас, что за воронье гнездо, синяки под глазами от размазавшейся туши. Ну, ни чего себе красавица уж точно спящая, но ни как не милашка.

Дверь открывается, и на меня смотрят самые удивительные мужские глаза. Начинаю смущенно опускать взгляд в пол.

Было практически невозможно уйти, оставив все это нерешенным, мне нужна ясность в наших отношениях, столько желаний открыть ей, не хочу напугать, не могу позволить убежать. Но она уже зашла в ванную и включила душ. Как только добрался с вещами до двери, приоткрыв, чтоб положить на тумбу, увидел ее, окруженную паром от горячей воды и смотрящую на то, как не могу оторвать глаз от нее. И будь проклят, если она не выглядела такой же смущенной, как и я.

Не думая ни секунды, пересек комнату, взял ее лицо в свои ладони, заглянул в зеленые омуты, притянул к себе. Когда наши губы встретились, она издала тихий звук поражения, тут же запустила свои руки в мои волосы. Не мог сдерживать себя от нахлынувших чувств, начал целовать ее еще грубее, настойчивее, сильнее. Перемешивая ее звуки с моими, ее губы с моими, ее вкус с моим.

— Давай забудем обо всем, кроме нас, в эту ночь, — сказал, оставляя три маленьких поцелуя, по одному — в уголках ее губ и один в центре прекрасного рта.

— Отдай мне всю себя, без оглядки. Пожалуйста, … Маша мне нужно чувствовать, что ты моя, только моя!

Она смотрела на меня несколько мучительных секунд, очевидно борясь с собой. Затем, издав тихий жалобный стон, привстала на носочки и потянулась ко мне, стараясь прижаться как можно ближе, словно пыталась слиться со мной в одно целое.

Мои губы грубо и требовательно захватывали ее сладкие, нежные уста. Желания выросло за секунды, поднимая ткань спортивных штанов. Хотелось наказать за все мои мучения, но она не отстранялась, а наоборот, вжималась в мое тело еще сильнее. Для меня не существовало никого, кроме нее.

Наша страсть набирала не шуточные обороты: врезались в стену, стойку, затем в дверь душевой кабины, беспорядочно толкаясь атомами и двигаясь в нашем общем отчаянии возбужденных молекул. Комната уже полностью была заполнена паром и все, казалось, происходило не с нами. Чувствовал ее запах, ее вкус, ласкал ее тело, но всего этого мне было мало.

Наши поцелуи стали глубже, движения более дикими. Я хватал ее за ягодицы, сжимал бедра, скользил руками по ее груди, отчаянно желая дотронуться до каждого сантиметра ее тела. Она толкнула к стене, и на меня полился стремительный поток горячего тропического ливня, омывая мои плечи и грудь возвращая в реальность происходящего. Все еще в одежде, мы завалились в душ. Промокли насквозь. Но нам было все равно.

Ее руки неистово бродили по моему телу, выдергивая футболку из брюк. Трясущимися руками она стала тянуть вверх край поло, но мокрая ткань липла к коже, я сам был готов, как Тарзан разорвать одежду. Затем, стянула ее через голову и бросила за дверь кабинки. Стала ласково гладить пальчиками мою грудь, спустилась ниже пробуя каждый кубик пресса. От этого процесса, даже просто смотря можно сойти с ума, а от ощущений ее рук на мне, закружилась голова.

Промокшая блузка прилип к ее телу, подчеркивая каждый изгиб. Мои ладони стали ласкать ее грудь под тканью, нащупывая твердые соски, от прикосновения к горошинам сало покалывать кончики пальцев. Она застонала, и положила свою руку поверх моей, направляя мои движения.

— Скажи, чего ты хочешь? — Не узнал свой голос, который стал хриплым от желания.

— Скажи, чего ты хочешь? Озвучь, как хочешь, чтобы я сделал с тобой?

— Я не знаю, — прошептала она мне в рот.

— Я просто хочу увидеть, как ты теряешь голову от удовольствия. Знать, что именно я доставила его тебе. Хочу быть единственной желанной.

Хотел сказать ей, что она может видеть это уже сейчас, и, если честно, она могла наблюдать за этим вот уже несколько последних недель, но все слова исчезли, как только мои руки опустились вниз по ее телу, а затем нырнули под шелк. Мы дразнили и покусывали губы друг друга, а звуки наших стонов тонули в звуке текущей воды. Руками я скользнул к пуговицам ее брюк, расстегнул их, опустил бегунок, пальцы коснулись трусиков, пробираясь ниже почувствовал тепло.

Желая увидеть еще больше ее тела, зацепив пояс, начал медленно стягивать вниз ткань. И вот я уже стою перед ней на коленях, только такой ее взгляд готов видеть до конца жизни. Она вынимает одну потом вторую ногу, откидываю материю туда, куда улетела моя футболка. Поднимаюсь, глажу ладонями идеально стройные ноги — сначала икры, колени, далее руки скользят по внутренней стороне бедра, чувствую, ее тело дрожит, от этого завожусь еще сильнее. Одним движением снял через голову блузку, и замер как вкопанный, увидев то, что было под ней. Боже правый. Эта девушка хочет убить меня.

Я сделал шаг назад, облокотился на стену для поддержки. Маша стояла передо мной, промокшая насквозь в белых кружевных трусиках. Ее твердые соски выделялись через такой же кружевной лифчик, в этот момент не мог себя остановить и не дотронуться до нее.