— Коста-Рика! Что может быть лучше, чем нежиться на белом солнечном пляже и не спеша потягивать через трубочку «Маргариту». — Кэролайн чуть не подпрыгнула на шезлонге, услышав знакомый вкрадчивый голос. Сердце пропустило нескольких глухих ударов, и она вовсе перестала дышать. Сняв дрожащими руками солнцезащитные очки, она повернула голову и увидела Клауса на соседнем шезлонге. Он также был в очках и смотрел на горизонт. За своими терзающими мыслями Кэролайн даже не заметила, как он к ней присоединился.

— Что ты тут делаешь, Клаус? — хриплым голосом спросила она, готовая в любую секунду дать от него дёру. — Я ведь ясно изложила твоему прихвостню, чтобы ты оставил меня в покое.

— Жаль, что я не застал тебя в Панаме, голубка, — хмыкнул Клаус в ответ, — там мне больше нравится отдыхать. Люди там намного…

— Стоп! — Кэролайн, перебив его, села. — Какого дьявола ты творишь?

— Я уйду, но прежде выслушай меня, Кэролайн, — Клаус также снял очки и сел на шезлонге. — Пока ты не сделаешь то, о чём я прошу, не оставлю тебя в покое.

— Прекрасно! Толкай свою душещипательную речь, но всё равно ты потратишь зря время, — Кэролайн развела руками. — Я вся внимание, Клаус.

— Как только я закончу, тебе останется решить для себя одну вещь. Только от твоего решения будет зависеть наше дальнейшее будущее.

— «Нас» никогда не было, нет и не будет, Клаус, — скептически посмотрела на него Кэролайн, а сердце отбивало в груди бешеный ритм в ожидании. Всё это время она настраивала себя забыть, и вот стоило ему появиться опять в её жизни — и она готова прыгнуть в его объятья и никогда не отпускать его, но в то же время она желала бежать сломя голову. Как можно дальше. Как можно скорее.

— Мои дни и ночи проходили в гнетущем ожидании веками. — Клаус в отчаянии запустил руку в волосы. Он не знал, как ей объяснить, что он чувствовал после того, как она покинула его. Никогда он ещё не говорил никому этих слов. Он всегда считал, что любовь для дураков и слабаков. И вот до него тоже добралась эта зараза. — В надежде на что-то лучшее, и вот наконец появилась ты. Но я, как всегда, всё испортил. Я был наивным, полагая, что ты поймёшь и простишь меня. Я сам во всём виноват. Моё враньё дошло до критической точки. Я желал всё исправить. Правда, нестандартными способами, но всё же желал. Отпустить тебя было моим идиотизмом в любом случае. — Клаус поднял на неё взгляд, полный сожаления. Ей бы бежать, но Кэролайн словно приросла к месту. — Сейчас я чувствую себя эдаким мучеником, чья душа горит в Аду. Я не припомню времени, когда моя душа была так болезненно раздавлена… На неё словно упала десятитонная плита и похоронила заживо под собой, и выбраться из-под неё можешь помочь только ты, моя голубка. — Клаус замолчал в отчаянии смотря на неё, но прошла минута, другая, и она не произнесла ни слова. Он чувствовал, что в ней происходит внутренняя борьба. — Куда было проще, когда ты была рядом. Чувство вины не так убивало меня, как после разлуки. Да, я не мог иной раз смотреть тебе в глаза. Корил себя за то, что повернул всё таким образом. И да! Ты вернула мне то, что я давным-давно не ощущал, — человечность! — Клаус горько усмехнулся и отвёл взгляд. Он просто не мог больше смотреть в её осуждающие глаза. — Слабость и ещё раз слабость. Но я готов быть слабаком ради тебя, Кэролайн. Лишь бы ты вернулась и простила. Наверное, это случится в другой какой-нибудь жизни, но я согласен ждать. Твой взгляд, полный презрения и отвращения, оставил при расставании болезненный осадок в самом сердце. Было всё так многообещающе прекрасно, но я умудрился всё испортить.

Клаус удручённо смотрел, как она надела очки и не спеша начала собирать крема и полотенца в пляжную сумку. Она была отчуждённа или старалась выглядеть такой. Повязав яркое парео на бёдра, Кэролайн всё же ответила:

— Бла-бла-бла, Клаус, — она холодно улыбнулась ему. — Из всего, что ты сказал, я поняла лишь одно: ты страдаешь по своей потерянной игрушке, ничего более. Найдёшь себе другую. — Кэролайн медленно пошла по пляжу, но, подумав, обернулась и бросила через плечо: — Я на вербене, чтоб ты знал. На заметочку тебе.

Клаус обречённо смотрел ей вслед. Позволить ей уйти было выше его сил. Он просто не мог потерять её. Не обращая никакого внимания на отдыхающих, он переместился и преградил ей путь.

— Игрушка? — сквозь зубы прошипел он. Желваки на его скулах так и ходили от злости. — Я открыл перед тобой душу, Кэролайн. Как после этого ты можешь говорить, чтоб я нашёл себе другую? Быть может, это всё не те слова, но я прежде никогда и никого не любил, кроме своей семьи. Понимаешь? Я впустил тебя в своё сердце и подозреваю, что это навсегда. Я люблю до умопомрачения тебя, моя голубка. — Клаус обхватил её плечи дрожащими руками и притянул к себе. Чувствовать опять её в своих объятьях было истинным блаженством. — Я готов на все ради того, чтоб ты вернулась ко мне и дала мне ещё один шанс. — Она не могла к нему остыть! Клаус чувствовал её бешеное сердцебиение и частое дыхание. Не могла! Или могла? Неужели он растоптал её чувства, что она испытывала к нему, все до единого?

— На всё, говоришь? — Кэролайн убрала его руки с плеч и подозрительно посмотрела. Он быстро кивнул. — Тогда можешь оставить меня в покое, Клаус? Можешь не маячить поблизости и не подсылать ко мне своих людей, пока я не решу для себя всё? Я хочу свободы, понимаешь? Если ты будешь продолжать давить на меня, как сейчас, боюсь, я сделаю неверный шаг и буду винить себя и тебя до последнего своего вздоха.

Ему лишь оставалось пойти ей навстречу и ожидать её решения. Его судьба была в её руках. Без неё Клаус был ходячим мертвецом. По сути, так оно и было всегда, но теперь это определение как нельзя лучше подходило ему.

Он вернулся в Новый Орлеан. Всё сделал, как она хотела, и ждал… Но проходили дни, за ними недели, а его голубка так и не прилетала к нему. Решила для себя, что ей будет лучше без него? Теперь Клаус даже не знал, где она и что с ней. Ведь он обещал ей и не мог нарушить слово.

========== Глава 10 ==========

«Железная леди» Парижа, как любил называть Эйфелеву башню Клаус, действительно восхищала своей величественностью. Кэролайн даже и представить себе не могла, что когда-то эту прелесть собирались снести. Она стояла на смотровой площадке, что открывала её взору северо-восточную часть Парижа, и в последний раз с восхищением и придыханием окидывала взглядом развернувшееся с высоты птичьего полёта великолепие.

Через два часа она покинет это романтический город. Наверное, это он сподвиг её принять наконец решение. Последний раз бросив взгляд на горизонт, Кэролайн пообещала сама себе, что ещё вернётся сюда, и надеялась, что уже не одна. Куда интересней стоять тут с любимым человеком, чем тосковать в одиночестве.

Она спустилась в ресторан под названием «Жюль Верн». Кэролайн села за свободный столик и сделала заказ подошедшему официанту. Время ещё позволяло насладиться самым приятным и шелковистым вкусом красного вина перед аэропортом.

Дожидаясь заказа, Кэролайн окинула взглядом ресторан. Кэролайн печально вздохнула. Все сидели по парам, как будто показывая ей, что она лузер, сидящий в одиночестве. В самом дальнем углу её особенно привлекла одна пара. Красивая блондинка, что сидела к ней лицом, смеялась от очередной, видимо, шутки своего кавалера. Мужчина сидел к Кэролайн спиной, и она не видела его лица, но что-то было в его жестах знакомое. Как он вальяжно облокотился на высокую спинку стула. Как высокомерно подал знак официанту, и тот тут же оказался рядом. Ради любопытства Кэролайн прислушалась.

— Ты, как всегда, невообразимо великолепна, Бекка, — услышала она насмешливый голос Клауса. — За это я тебя и люблю.

Что? Кэролайн уставилась на его спину, желая просверлить взглядом в нём дыру. Она обескураженно перевела взгляд на блондинку, что мило улыбалась Клаусу, и ноги сами подняли её с места. Не ведая, что делает, Кэролайн схватила со злостью свой клатч и откинула чёртов стул. Не замечая удивлённых взглядов за соседним столиком, на негнущихся ногах она пошла через весь зал.