В этот миг я совершенно ясно осознала, что отступать от своего решения он не собирается, и мои проблемы его абсолютно не волнуют.

Придирчиво прошлась взглядом по своему отражению в зеркале: высокая прическа, красное, немного мерцающее платье, словно вторая кожа обтягивающее тело, загорелые ровные ноги, роскошные туфли на высоких шпильках, украшенных стразами. Я вообще вся роскошная, как ни посмотри. Высокая, стройная, красивая. Сама себе завидую!

К этому сборищу бывших одногруппников я готовилась с особой тщательностью. Хватит того, что в последнее время постоянно нахожусь в глубокой депрессии из-за отсутствия денег, хоть здесь подниму себе самооценку и настроение. Специально выбирала самое красивое платье, самые дорогие туфли и клатч. Пусть все видят, что у меня все хорошо, что я по-прежнему королева бала. И не обязательно кому-то знать, что полутра я потратила на то, чтобы разобрать дешевую гречку, как заправская золушка, да и в кошельке всего несколько тысяч рублей. Это все мелочи, мои маленькие секреты, которые я тщательно скрываю от посторонних глаз.

С деньгами ситуация немного исправилась. Самую малость, и то временно.

После ухода Лося я носилась по квартире, материлась, как пьяный дворник, а проклятую перловку швырнула с балкона на радость дворовым голубям. Первым порывом было позвонить отцу и поругаться с ним. Или собрать все это дешевое говно и отвезти ему – пусть сам ест! Потом здравый смысл победил – отец такую выходку с рук точно не спустит и, чего доброго, денег даст еще меньше. Поэтому, стиснув зубы, чувствуя себя последней нищенкой, рассовала чудо-провизию по ящикам, жалкие копейки убрала в кошелек. Тем же вечером, страдая от ущемленной гордости и устав от отчаянной нужды, я села, достала листок бумаги и целенаправленно стала припоминать всех, кто мне что-то должен. Записала каждый рубль, а потом занялась коллекторской деятельностью.

Несколько неприятных моментов, разъезды по городу – и вот в моей копилке появилось незапланированных тридцать тысяч рублей. Невелика сумма, но я и этому рада. С трудом справившись с порывом пойти в бутик и порадовать себя обновкой для поднятия настроения, я сложила все эти денежки в коробочку. А коробочку с печальным вздохом убрала в шкаф. Хочешь не хочешь, а придется учиться экономить. Этот небольшой запас я решила оставить на черный день – вдруг опять денег на еду не останется? Больше папашиной заботы я точно не выдержу. Он свое самолюбие потешил, напомнил о том, какая я непутевая, да еще и завишу от него полностью – хватит, больше не дождется повода для развлекухи!

Примерно без пятнадцати семь за мной приехало такси. Да-да, такси, правда, самое обычное, недорогое. Я сегодня решила почувствовать себя человеком. Могу же я себе позволить хоть маленькую радость?

Однако она была недолгой. Царской поступью, походкой от бедра выплыла из подъезда, чтобы лицезреть поданный транспорт. «Лада-седан»! И да, цвета баклажан! Как в песне. О-о-о, да что ж за непруха такая?! Как я из этой колымаги перед баром вылезать буду? А если кто-то на крыльце встретит? Вот смеху будет… Надо было Макса попросить отвезти меня на его белом «Ягуаре».

Точно! Что ж я про него раньше не вспомнила? Торопливо раскрыла сумочку, достала телефон и набрала номер. Ленивые гудки оповестили о том, что абонент – не абонент и говорить со мной не хочет. Отлично. Набрала его еще несколько раз – результат все тот же: тишина, грусть, печать. Не хочет Градов со мной общаться, скотина. То сто раз в день позвонит, надоедая своими разговорами, а когда нужен – полный игнор! Я ему это еще припомню!

Сморщив нос, села в такси, положила сумочку на колени, поправила задравшийся подол платья, назвала адрес и приготовилась к тому, что меня сейчас домчат с ветерком до бара.

За рулем сидел дед. Самый натуральный, прожженный, с лиловым носом, которым он, не прекращая, шмыгал, и роскошными серебристыми волосами в ушах, глядя на которые я просто выпала на пару минут из реальности. Просто сидела и смотрела, открыв рот, и плевать, что пялиться на незнакомых людей неприлично. Дед завел машину и рывком тронулся с места, меня мотнуло вперед, а сумочка свалилась с колен на пол.

– Поаккуратнее можно? – недовольно спросила, отряхивая свое имущество. – Не дрова везете!

В ответ он громко рявкнул:

– Что? Говори громче, я плохо слышу!

Да е-мое, как ты машину-то водишь, убогий?! Клаксон сорвешь, пока тебе бибикать будешь!

– Все хорошо! – крикнула я и отвернулась к окну.

Через миг повернулась обратно. Если он меня не слышит, то как узнает, куда мне ехать? Скользнула взглядом по панели, с облегчением обнаружив приспособление для связи таксистов с оператором: на темном экране горел нужный адрес, а ниже навигатор прокладывал короткий путь. Фу-х, пронесло… Снова отворачиваюсь к окну, скептически рассматривая на стекле недомытые разводы от птичьего помета, а в голову закрадывается крамольная мысль: может, он еще и не видит ни хрена?! И руки сами собой тянутся к ремню безопасности, который в начале пути я не потрудилась даже для вида накинуть. Повезло с водителем так повезло…

Такси убийственно медленно карабкалось в сторону заветной цели, не разгоняясь выше пятидесяти километров, несмотря на то, что машин на дороге было мало. К концу пути я уже была похожа на растрепанную злобную фурию, мечтавшую выбраться из этой адской колесницы. И когда машина, наконец, остановилась перед входом в бар, я стремительно выскочила наружу, бросив ему деньги на приборную панель.

Градов, зараза, чтоб тебе пусто было! Я тебе эту дивную поездку еще припомню!

К моему превеликому облегчению, возле входа никого не было, и мое катастрофически позорное появление осталось незамеченным – хоть в этом повезло.

Задержавшись на пару минут на крыльце, привела в порядок мысли, попробовала избавиться от внутреннего негатива, накопившегося за время поездки – не получалось. Я и так последние дни сама не своя, а тут еще этот глухой дед со своими волосатыми ушами! Бррр… Кое-как затолкала свое недовольство поглубже, прикрыла его гордой самодовольной улыбочкой и вошла в бар.

***

Наша компания обосновалась в одном из залов. Небольшой, достаточно уютный, но, на мой придирчивый взгляд, немного темноват. Столики расставлены по периметру, в углу – барная стойка с веселым барменом, показывающим чудеса ловкости при обращении с цветными бутылками, есть место для танцев и караоке. Обычный, заштатный бар. Можно еще выйти на летнюю веранду или посидеть в кальянной, а также где-то была игровая зона с мягкими диванами и приставками – для тех, кто без компьютерных технологий вообще никак не может.

Веселье было в самом разгаре. Компания то сливалась в одну громогласную кучу, звонко звеня бокалами, то плавно растекалась по отдельным столикам к группкам по интересам.

Мы с Машкой облюбовали место в самом углу в стороне от других, чтобы нам не мешали разговаривать. Наперебой рассказывали друг другу, что произошло за время нашей разлуки, шутили, смеялись, вспоминали славные студенческие годы. Впервые за месяц отцовских репрессий я почувствовала себя человеком. Счастливым человеком. Мне было спокойно, весело, и даже проблемы с деньгами отступили на задний план после того, как Семенова рассказала о своей работе и зарплате. Ее мизерные доходы, казалось, совсем не напрягали. Может, и мне стоило расслабиться и успокоиться?

И я успокоилась, отпустив на этот вечер все свои беды. Но знала, что мы с Машей – птицы разного полета, равняться на нее не стоит, и завтра проблемы снова обрушатся на меня. Но сегодня хотелось просто отдохнуть, отвлечься. Хотелось, чтобы этот вечер оставил приятное послевкусие.

Я как раз рассказывала Маше одну из забавных историй из своей жизни, когда она усмехнулась, глядя куда-то за мою спину, поджала губы, пытаясь не улыбаться, и сосредоточено стала делать вид, что ничего не происходит. Девушка она бесхитростная, да и актриса никакая, поэтому я даже не сомневалась, что сзади творится нечто интересное, имеющее ко мне непосредственное отношение. Похоже, кто-то из бывших одногруппников решил подкрасться и напугать. Как дети, честное слово!