Она смотрит в его глаза, не в силах оторваться. На ум Драко пришла нелепая ассоциация с кроликом и удавом, которую он раздраженно прогнал прочь. Он порывисто взял ее руку. Теперь он снова умоляет.
-Скажи мне, Дафна. Прошу тебя,— голос парня дрожит.— Я не знаю, что мне делать. Ты же знаешь что-то… Я теряю контроль.
Взгляд в сторону и вниз. Ее ладонь легко сжимает его пальцы.
-Пойдем,— говорит она, решительно кивнув головой.
Душа ликует. Поведенческие техники снова сработали безотказно, спасибо отцу. Поспешно молча следуя за Дафной, Драко с удивлением понял, что они направляются не куда-нибудь, а к квиддичному полю. Там, в темном безлунном небе, затянутом серыми, словно нарисованными облаками, бешено мелькал маленький женский силуэт на потрепанной метле. Ее волосы развевались от резких движений летательного инструмента, что хаотично выписывал в пропитанном свежестью ночном воздухе совершенно немыслимые, опасные фигуры, хотя ее, казалось, это совсем не заботило. Дафна стояла рядом с Драко, испуганно вцепившись в его руку, в другой напряженно сжимая волшебную палочку, и он был уверен: если бы не необходимость не выпускать фигурку в небе из виду, она бы даже отвернулась или зажмурилась.
Только сейчас, с пятиминутным опозданием, к нему пришло узнавание. Это была Пэнси.
Вспоминая презрение девушки к квиддичу, полетам и всему, что с этим связано, Драко с трудом укладывал в голове это внезапное, словно вспышка осознание. Несмотря на то, что девушка тщательно скрывала истинные причины своей нелюбви к волшебному спорту, Драко знал, подсознательно чувствовал, что она боится. Боится высоты. “Рожденный ползать летать не должен”— шутила она.
Зато теперь он узнавал, до последней капли узнавал ее привычку бросать себе вызов. Как она здесь оказалась? Как прошла мимо него? А он даже не услышал… Из-за двойственности возникших в груди чувств он даже не мог определиться, что ему сейчас следует сделать: не вмешиваться, позволяя девушке оживать душой, рискуя жизнью собственного тела, или, схватив метлу, стащить ее на землю за шиворот, хорошенько отругав за то, что так напугала… Ну кто ж так летает?! Нельзя! Жить надоело, что ли? Осознав то, что на последний вопрос получить ответ он не хочет, Драко все же остался стоять, где стоит, тоже вытащив волшебную палочку и напряженно глядя в небо.
Он не помнил, сколько времени они вот так стояли с Дафной, взявшись за руки и наблюдая за этими сумасшедшими сальто, пике и бочками, но как только Пэнси, заложив очередной крутой вираж, твердо встала ногами на землю, они отдернули руки, словно обжегшись о небольшой, но ощутимый электрический разряд. Не сговариваясь, они тихо, чтобы не попасться Пэнси на глаза, побежали в слизеринскую гостиную через спящий школьный двор.
Еще неделю, до самого дня рождения Пэнси, пятнадцатого марта, Драко обдумывал свой подарок, тщательно взвешивая все “за” и “против”. Одна часть его души противилась этому, другая же твердила, что это ее день, и ее радость, которая должна быть, несмотря ни на что. А за ее радость Драко готов был отдать что угодно. И даже собственное спокойствие и сон.
Пятнадцатого марта было холодно. Пэнси вела себя также, как и в любой другой день, и ни одежда, ни косметика, ни настроение девушки ничем не выдавало ни единого намека на ощущение праздника. Драко знал, что она не любит этот день и каждый раз старался придумать для нее что-то особенное. Проблема была лишь в том, что он никогда не мог угадать ее желания. Однако сегодня он точно знал, что его подарок ей понравится. Чувствовал это.
То, что ей сегодня дарили однокурсники, завтра будет выброшено домовыми эльфами из мусорного ведра, и это тоже Драко знал. Цветы Пэнси не любила, к конфетам и игрушкам относилась пренебрежительно и формально-банальные статуэтки ангелочков, купидончиков и прочих херувимов не жаловала тем паче.
Сегодня Драко впервые задумался, насколько на самом деле всем все равно. Подарки преподносились без желания угодить, порадовать. Просто дань традициям и никому не нужной вежливости. Ни грамма тепла и искренности. И сегодня он впервые понял, почему девочка ненавидела этот праздник. Разогнав пораньше по спальням всех студентов младше четвертого курса, Драко наконец решился. Взяв в руки увесистый сверток, он отыскал глазами Пэнси. Она сидела на диванчике у камина рядом с Дафной и Миллисентой и что-то убирала в карман. Подарок Дафны? Драко почувствовал легкий укол зависти. У подарка Дафны явно было много шансов не оказаться наутро в мусорном ведре.
Завидев Драко, Дафна и Миллисента, переглянувшись и сказав на прощание пару слов Пэнси, удалились в свою комнату. Но Драко передумал садиться, ощущая необычное волнение и нервозность. Пэнси кивнула ему, приглашая сесть и слабо улыбнулась. В гостиной было тихо, народ почти разошелся по спальням. Не найдя слов, Драко просто протянул девушке сверток.
Она смерила его недоверчиво-удивленным взглядом и осторожно, с предвкушением развернула сверток так, словно его содержимое не было для нее очевидным и могло оказаться чем угодно другим. Гладко отполированное древко “Молнии” отразило гулко потрескивающий огонь камина. Пэнси подняла на друга сияющий взгляд, словно вопрошая, действительно ли она видит то, что видит, и взаправду ли это предназначается ей. Драко только кивнул с довольной ухмылочкой и, схватив ее за руку, почти бегом потащил за собой на улицу.
Слова были не нужны. Ее признательность он ощущал безо всяких там ненужных “благодарю ” и “спасибо”. Она читалась в ее сияющих от восторга глазах, развевающихся по ветру волосах и радостном, звонком, впервые за последние два месяца, смехе. Сегодня ночью на этом квиддичном поле они были вдвоем, и Драко подумал, что никогда больше не даст ей растворяться одной в этих упругих воздушных потоках одной, уносимой порывами безнадежности и обреченности. Он хотел быть рядом. Более того, он должен был.
Вернулись они далеко за полночь. Точнее, где-то под утро. Он уже забыл, когда последний раз видел Пэнси настолько живой. Ее щеки раскраснелись от ветра, она смеялась и что-то без умолку болтала. Драко слушал через слово, просто наслаждаясь этим редким, явно недолгим проблеском. Очень хотелось пить. Подойдя к одному из стоявших по периметру гостиной буфетов, Драко уже доставал бутылку тыквенного сока, когда голосок Пэнси вдруг оборвался. Резко обернувшись назад, он увидел, что девушка, словно замороженная, смотрит нечитаемым взглядом в маленькую, помещающуюся в ее ладошке коробочку. В несколько шагов он оказался рядом. Теперь его взгляд тоже был прикован к той коробочке.
Он не понимал, почему так дрожали ее руки. При всем желании не осознавал, откуда в ее глазах столько счастья. Не мог взять в толк, почему по ее щекам бегут крупные соленые дорожки слез. Ведь в простой картонной коробке был снег. Обычный снег, белый и холодный. И черный, полузавядший цветок.
В вечно прохладной общей гостиной Слизерина вдруг стало невероятно тепло. Цветок в коробке стремительно оживал под неуверенными, несмелыми прикосновениями пальчиков темноволосой девушки.
Внезапно Драко почувствовал себя очень… лишним? Ему не хотелось сейчас ей мешать. Более того, он четко чувствовал, что не имеет на это права. А Пэнси только подняла на него счастливый, но полный боли и слез взгляд, одними губами прошептав: “Он жив!” и быстро исчезла за тяжелыми дверями спален для девочек, бережно прижимая к груди странную, невнятную коробочку.
Evanescence/Whisper
========== Глава 38 ==========
Когда Драко Люциус Малфой проснулся, день уже клонился к вечеру. Он бы, возможно, поспал еще, если бы не доносившийся из общей гостиной раздражающий гул, раздававшийся в не выспавшемся мозгу гудящим пчелиным роем. Слизеринец тяжело сел на кровати и провел рукой по лицу, досадуя на то, что вчера снова так поздно лег.
Ну да, он в очередной раз пропустил занятия, хотя его это мало трогало. Тоска по родителям и беспокойство за Пэнси сделали свое дело, и мальчик сорвался. Быть сильным, тащить на себе весь факультет, не имея поддержки семьи и друзей, было сложно. И он сделал выбор, предпочтя бесконечной круговерти забот и обязанностей нахождение с единственным оставшимся у него дорогим человеком. Теперь Драко посещал лишь тренировки по квиддичу и те занятия, на которых успевал появиться после почти полноценного отдыха от беспокойной ночи.
