Сам по себе факт находки подобного городища на Самарской Луке не является чем-то необычным. Среднее Поволжье богато археологическими памятниками. Но данное городище оказалось крайне маленьким: в самой широкой части — 30 м, в самой узкой — 15 м. При довольно длительном периоде существования с третьего по седьмой век (Именьковская культура), его культурный слой[215] был весьма скуден. Вероятно, здесь почти никто и не жил.

В ближайших окрестностях городища обнаружили два или три селища (неукрепленных поселения), относящихся примерно к тому же хронологическому периоду.

Специалисты предполагали, что жители этих селищ в момент опасности могли укрываться в городище. Но и в таком случае его площадь должна была быть значительно больше. Ведь здесь укрывались не только люди, но и их домашний скот. А если враг «сядет» в осаду? Набег затянется на несколько дней? Тогда в крепости должны были располагаться весьма значительные запасы зерна для людей и корм для животных.

То, что обнаружили археологи, явно указывало, что либо за всю историю существования городища не случилось ни одного вражеского набега, и жителям окрестных селищ не пришлось здесь укрываться, либо обнаруженный объект использовался в каком-то ином качестве.

Учитывая территориальную близость камня Аусина и данного городища, можно предположить, что археологи обнаружили не военную крепость, а место где некогда жили служители культа бога Авсеня (Усеня, Баусеня, Таусеня и т. д.).

Такое предположение не кажется чрезмерно надуманным, поскольку многие специалисты-историки считают именьковцев протославянским населением.

Небольшая численность населения хорошо объясняет малые размеры городища и отсутствие развитого культурного слоя.

Самым слабым местом данной гипотезы является факт, что в этих местах не нашли культовых предметов. Также «давно известно, что все места поклонения богам и духам находятся иди ниже, или выше той поверхности земли, на которой идет повседневная жизнь человека»[216].

Для современного расположения камня Аусина и его ближайших окрестностей это условие не соблюдено.

Но, во-первых, совершенно не известно, какие именно предметы использовались для отправления культа Даждьбога и Майе Златогорке или поклонения их детям, Авсеню и Коляде. А во-вторых, нет данных, что данное городище взяли штурмом. Скорее всего, по какой-то причине (например, в связи с общей миграцией) население само добровольно ушло отсюда. Все сколь-либо ценное просто эвакуировали, и, прежде всего, конечно собрали и вывезли предметы культа.

После ухода основной массы населения, исповедовавших древний культ какое-то количество специально посвященных продолжали здесь жить и справлять привычные ритуалы. Со временем их потомки смешались с новыми народами, постепенно заселившими опустевшие земли. Но даже спустя века после разрушения древнего городища, продолжала жить в этих местах память о чудесном камне Аусина, забытых храмах и потайных подземельях.

Конечно, трудно говорить об этом с полной уверенностью, но складывается впечатление, что словно оставшиеся хранители ждали грядущего возвращения ушедших.

И древнее мистико-поэтическое ожидание даже сегодня сохраняется в этих местах среди части местного населения.

В рамках исследуемой темы хотелось бы привести еще два интересных наблюдения, сделанных во время осенней поездки 1995 года к камню Авсеня.

По всей видимости, это необычное место, как и многие другие, имеет и свои призрачные видения, наблюдаемые при определенных обстоятельствах.

Первую картину-видение можно воспринять во второй половине дня, уже ближе к сумеркам. По сюжету это классическая погоня-охота. Как правило, видели ее одиночные наблюдатели находящиеся у камня.

Если сидеть тихо и спокойно, можно слегка медитируя, то можно заметить, как с западной стороны от камня, между деревьев в лесу, начинается некое движение. Вначале это просто некие довольно большие темные тени, и они довольно быстро движутся к камню. Вскоре в тенях можно различить силуэты людей, скачущих на конях, ловко маневрирующих между стволами деревьев. Впереди предводитель отряда. Видно, что он силен, широкоплеч. Его одежда-какое-то подобие кожаной куртки, штаны, сапоги, на плечи накинута тяжелая шкура какого-то зверя, колеблющаяся в такт движению. На голове воина железный или кожаный шлем, по краям отороченный мехом со свисающими по бокам то ли звериными хвостами, то ли звериными лапами.

Другие всадники одеты приблизительно также. Всего видно человек шесть или семь. То, что первый из них — предводитель, не вызывает никаких сомнений. Во всех его движениях чувствуется власть и сила. Вдруг поперек начинает падать какая-то тень, похожая на толстый сук или тонкий ствол наклонившегося дерева. Передний всадник натыкается на него грудью и начинает падать назад, на круп коня. Дальнейшее видится как при просмотре замедленной кинопленки.

Предводитель медленно заваливается назад, его конь делает прыжок вперед. Человек, увлекаемый тенью, почти падает из седла. Его шапка- шлем съезжает с головы, открывая монголоидные черты лица. Другие всадники пытаются повернуть коней как бы в стремлении помочь. Но в этот момент вся картина начинает затягиваться каким-то туманом, в котором все виденное как-то теряется, расплывается… и все. Больше ничего. Все тихо, как было тихо до и во время видения.

Никто так и не видел конца сцены. Что это? Очередной вариант «дикой охоты короля Стаха»? Или запечатленное здесь некое древнее событие? Что ж, хрономиражи еще встречаются на Земле. И, возможно, тут подходящее место, где они наблюдаются достаточно часто…

Другое наблюдение сделали в ночь первого посещения нашей группой камня Аусина осенью 1995 года.

Мы тогда здорово поволновались, так как эмоции, вызванные ночным видением, были не из приятных. Тогда события развивались следующим образом.

Уже в темноте мы покинули лагерь и отправились по лесной просеке в направлении камня Аусина, чуть ранее обнаруженного нашим поисковиком Борисом Кельменевым. На удивление быстро мы добрались до камня и здесь решили провести сеанс медитации.

В этот раз наша группа состояла, в основном, из молодых людей 15–16 лет и пяти взрослых (И.Л. Павловича, О.В. Ратника, Б.Б. Кельменева, В.Я. Казакова, Д.Ф. Кигаева)[217].

Сеанс медитации прошел довольно спокойно. Усталость дневных поисков прошла. Настроение у всех было бодрое. И это несмотря на поднявшийся холоднющий ветер и начавшийся затяжной дождь.

Закончив все свои дела у камня, группа двинулась к лагерю.

Двигаясь по заросшей просеке, группа растянулась в изломанную линию длиной метров двадцать. Я (О.В. Ратник) шел в середине, о чем-то переговариваясь с рядом идущими. Настроение приподнятое. Через некоторое время стая замечать, что идущие сзади стараются нас догнать и уйти в начало колонны. И постепенно я оказался почти в хвосте движения, у двух последних спросил: «Что это они так заспешили?» Их ответ для меня был довольно неожидан. Ребята сказали, что следом за нами, параллельно просеке, движется некая черная тень, напоминающая фигуру человека в длинном черном плаще с капюшоном.

Верилось в это как-то с трудом. Ну, и кто, собственно, может бродить под дождем ночью, в лесу, так далеко от жилья? Несколько отстал от группы, остановился, обернулся и… действительно увидел тень примерно там, где и говорили.

Темная фигура хорошо просматривалась на фоне белесых березовых стволов. Ночь! Темень! Моросящий дождь и загадочный силуэт…

Мурашки по коже, тут же в душе возник какой-то липкий страх, а по спине, несмотря на осенний холод, потек пот. Как говорится, «приплыли?»

Я замер. Темная фигура тоже остановилась. Идти последним в темноте и так непросто, а тут еще и это. Пошел, стараясь быстрее догнать ушедших вперед, тень также двинулась. На ходу оборачивался, стараясь не выпускать «попутчика» из поля зрения: фигура не отставала. Двигалась она почти бесшумно, как бы плыла невесомо по воздуху. Но изредка в той стороне что-то довольно громко хрустело: то ли ломались потревоженные движением ветви, то ли трещал лежащий на земле сухостой. И этот треск придавал движению нашего «попутчика» некоторую материальность. Очень неприятно. Включил кассетный магнитофон. Наверное, для большей смелости. Любимая мелодия как-то странно тянулась, лента крутилась рывками, звук «плыл».