Зоя как никуда не уходила - стояла в тех же джинсах и свитере, как тогда, на набережной. Улыбалась.

  - Меня вчера выпустили. А тебя?

  - Тоже, - я понял, что обрадовался. - Как ты?

  - Да нормально. Следак унылый, диктант написала, он мне выписал два месяца исправительно-грамматических работ. Фигня, отсидела бы. А что у тебя с рукой?

  С рукой? Я поднял забинтованную ладонь к лицу - как бы проверяя. Вот ведь черт, забываю уже.

  - Да так. Заживет.

  Зоя подошла ближе. Неловко дернула за рукав.

  - Ты просто супер, правда. За меня в жизни так не дрались. Виктор Петрович сказал, что про нас в ихней газете напишут. Про то, как ты меня от гранцев защищал.

  Ага, Спица еще и Петрович.

  - Газета это круто, - почти серьезно сказал я. - Ты куда сейчас?

  - На митинг. "Троечники тоже люди", называется. Пошли со мной, вон и наши идут.

  Я оглянулся. Рядом шла группа людей с "троешными" повязками на рукаве. Крайним слева шел Гоша Вторник с восторженной, абсолютно искренней улыбкой на лице.

  Вот они, победители. "Гоши". Гоши всегда победители. Слышишь, Спица? Мир так устроен, только "гоши" и побеждают.

  - Глеб, ты идешь?

  - На митинг? - переспросил я. - Нет, Зой, не иду. Пусть они сами идут. А я... Слушай, а давай, ко мне пойдем. Соку выпьем виноградного. Трехлетней выдержки.

  Зоя смотрела мне в глаза. Долго, пару секунд, не меньше.

  А потом засмеялась и кивнула.