— И Хелбен просто взял и отдал её? — в голосе Бронвин сражались между собой ярость и недоверие.

— Он решил, что выбора всё равно нет. За ней явились три молодых рыцаря с эдиктом от самого Пьергейрона на руках. Хелбен — человек многих умений, и не в последнюю очередь — умелый политик. Он понимает, что разрыв между арфистами и некоторыми орденами паладинов растёт. Если он в открытую не подчинится прямому эдикту Пьергейрона, это создаст впечатление, будто мастер-арфист Глубоководья считает себя выше закона. Что в свою очередь, решил Хелбен, поставит под угрозу работу всех арфистов и самих агентов.

— И ты с ним согласился.

— Разве я так сказал? — возразил Данила. — Мы с архимагом истратили немало слов, обсуждая этот вопрос. Достаточно сказать, что мы использовали большую часть по-настоящему гадких. Но мой гнев бледнеет по сравнению с яростью Лаэраль. Боюсь, что визит леди-волшебницы на ферму сестры продлится куда дольше предыдущих поездок. Но с проблемами Хелбена должен справляться сам Хелбен, — заключил Данила. — Давай обсудим твои. Что ты нашла?

Она бросила на него долгий, оценивающий взгляд.

— Почему я должна тебе верить?

— Что бы ты там ни думала, я никогда не предавал твоё доверие. И не стану.

Он остановился и сбросил с левого плеча свою изящную зелёную накидку, открывая крошечную старую серебряную арфу внутри полумесяца. Он снял брошь, символ его принадлежности к арфистам, и вручил её Бронвин.

— Её дал мне человек, которым я глубоко восхищаюсь, и мнением которого всегда дорожу. Сохрани её для меня, пока всё это не закончится. Если ты посчитаешь, что я тебя обманул, верни брошь Брану Скорлсану и назови меня предателем перед лицом этого благородного следопыта и его полуэльфийской дочери. Я не стану оправдываться.

Он не мог принести другой клятвы, которой Бронвин поверила бы так же безоговорочно. Бронвин не понимала странную связь между этим легкомысленным аристократом и его молчаливой, серьёзной полуэльфийской спутницей, но знала, что больше всего в жизни её друг ценит мнение женщины, которой отдал своё сердце. Бронвин взяла брошь и сунула её в сумку.

— Она будет в моём сейфе. Когда всё это закончится, Элис вернёт её тебе, если я сама не смогу.

— Сможешь, — отозвался он тоном, больше похожим на его обычное весёлое поведение. — А теперь расскажи мне, что ты узнала.

Бронвин поведала ему историю о башне лича и силе Погибели Фенриса.

— Я уже положила её в мой сейф, — сказала она, — и башня останется там, пока я не решу, что с ней делать.

— Паладинам весьма понравится подобный артефакт.

— Ещё бы не понравился, — горько сказала она. — А теперь, когда паладины его увидели, от них уже не избавишься.

— Они видели башню? Как?

Бронвин устало вздохнула.

— После того, как мы забрали башню из логова орков, Эбенайзер захотел на неё взглянуть. У меня было всего два кольца и только один потомок Самулара, но я решила попробовать. Башня была не такой, какой могла бы, но этого хватило.

Арфист свирепо выругался.

— И ты уверена, что они это видели?

— Сложно пропустить что-то настолько огромное посреди ржаного поля.

— Тогда нам нужно спешить, — сказал он. — Мы должны найти способ забрать Кару у паладинов, прежде чем они найдут тебя и потребуют артефакт.

Они скользили сквозь город, выбрав маршрут, ведущий через чёрные ходы магазинов, сквозь несколько частных домов и прилегающих тоннелей, и даже включавший один прыжок с крыши на крышу. В городе было много таких путей, известных лишь арфистам и открытых только для них. Несмотря на свою злость на Хелбена, Бронвин находила некоторое утешение в паутине поддержки, предложенной ей союзом арфистов — не последним проявлением которой был решительный друг рядом.

Элис встретила их у чёрного хода и вытолкала обратно в переулок.

— Возвращайтесь тем же путём, которым пришли. Здесь паладин, который вас разыскивает.

Бронвин охватило предчувствие дурных новостей, и она устало вздохнула.

— Высокий мужчина? Светлые волосы?

— Может быть. Сложно сказать, они уже давно поседели. Он назвался сэром Гаретом Кормерилом.

Бронвин взглянула на Данилу.

— Мне нужно его увидеть. Он был другом моего отца. Может быть, он расскажет мне, что происходит.

Арфист провёл одной рукой по волосам и с сомнением покачал головой.

— На твоём месте я был бы поосторожнее.

— Я буду. Можешь подслушивать, если хочешь, — сказала Бронвин, прекрасно зная, что он стал бы подслушивать и без её позволения.

Она поспешила в лавку через заднюю комнату. Рыцарь встал, чтобы поприветствовать её. Его красивое и старое лицо было напряжёно от беспокойства.

— Благодарение Тиру, дитя! Я надеялся, что смогу перемолвиться с тобой словечком, прежде чем тебя найдёт стража.

Это заставило Бронвин замереть на месте.

— Стража?

— Да. Лорд Пьергейрон приказал арестовать тебя. В этом городе ты в опасности.

Она рухнула на небольшую скамью.

— Почему?

Старый рыцарь пристально смотрел на неё какое-то мгновнеие.

— Как я и думал. Ты невиновна в том, в чём тебя обвиняют.

— Расскажи мне.

Он вздохнул.

— Трёх молодых паладинов, посланных сопроводить девочку из Башни Чёрного Посоха в Залы Правосудия, нашли мёртвыми. Девочка пропала. Большинство моих братьев подозревают, что за похищением стоишь ты и твой брат, жрец Цирика, работающий с Жентаримом.

Он помедлил.

— Это не всё.

— Ну ещё бы, — пробормотала она. Пребывая в полном смятении, она опустила голову на руки.

— Твой брат, Даг Зорет, командует войсками в Терновом Оплоте. Я узнал из надёжного источника, что он собственными руками убил Хронульфа. Я бы не хотел рассказывать женщине, особенно в твоих нежных годах, о природе ранений, полученных охранявшими ребёнка молодыми рыцарями, но в них ясно виден след этого злодея. Ребёнок с ним, в Терновом Оплоте… если только я не ошибаюсь.

— Ох, Кара, — вздохнула Бронвин.

— Девочка в смертельной опасности, и причина тому — не только губительное влияние веры её отца. Паладины собираются для штурма Тернового Оплота. Похоже, эта атака начнётся раньше, чем ожидали мои братья-рыцари. У нас недостаточно людей, чтобы начать осаду по всем правилам, но братья верят, что они всё равно сумеют одержать верх. Не больше часа назад молодой человек из нашего ордена, многообещающий рыцарь Алгоринд, выехал из Саммит Холла с четырьмя братьями. Ты его знаешь?

— Мы встречались, — коротко сказала она, не поднимая взгляд. — Он и его друзья преследовали меня до города.

— Они ищут тебя прямо сейчас — тебя и артефакт, который ты носишь с собой.

На этот раз она посмотрела на рыцаря.

— Кольца, — осторожно заметила Бронвин.

— И осадную башню, — добавил он. — Немногим среди Рыцарей Самулара известна эта история, но я слышал её от Хронульфа и узнал по рассказу Алгоринда Погибель Фенриса. К несчастью, как и Лахарин Золотобород. Видишь ли, однажды, давным-давно, сам великий Самулар захватил Терновый Оплот с помощью этого артефакта. Мой брат-паладин желает использовать его снова для той же цели — к вящей славе Тира.

Бронвин встала и принялась шагать по комнате.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

Рыцарь подошёл к ней и взял за плечи.

— Ты дочь моего дражайшего друга. Я вижу в тебе отражение Хронульфа. С тобой поступили чудовищно несправедливо. Мой долг, как слуги Тира — попытаться это исправить.

Она посмотрела ему в лицо.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебя лишили твоей законной судьбы, когда ты была слишком юна, чтобы это понимать. Теперь, когда ты уже взрослая женщина, люди снова хотят это сделать. Это дурной поступок, пускай и совершают его с благими намерениями и ради великой цели.

— Так что ты хочешь сказать?

— Эта сила принадлежит тебе, Дитя Самулара. Ты должна сама решить, как ею воспользоваться.

Он оглянулся через плечо на дверь.

— А теперь уходи, и побыстрее! Они найдут тебя, если будешь задерживаться.