— Нет, в начале тебе лучше поехать в Терновый Оплот. С посланием к Хронульфу. Он должен узнать о внучке.

Рыцарь протянул руку, кладя её на плечо молодого человека. Лицо его было серьезным.

— У меня есть для тебя новое дело. Оставайся с Хронульфом как можно дольше. Боюсь, наступают опасные времена. Если я буду знать, что спину моего старого друга защищает молодой рыцарь твоих способностей, мне будет спокойнее.

— Я с удовольствием исполню вашу просьбу, но я не рыцарь, — усмехнулся Алгоринд.

Сир Гарет улыбнулся, но глаза его были глазами человека, видевшего далекую славу.

— Сделай, как я говорю, и клянусь, ты умрешь, как паладин, сражаясь вместе с другими рыцарями.

* * * * *

Войдя в кабинет Хелбена, Данила отшатнулся. Там, куда пришелся его удар, челюсть архимага опухла. Гнев юноши пропал, сменившись виной и недоумением. Хелбен с легкостью мог себя исцелить, так почему же он не сделал этого?

— Похоже, наш последний спор произвел на тебя большее впечатление, чем я полагал, — отважился он.

Резкий косой взгляд, брошенный архимагом, подал намек на юмор, который, как полагали многие люди, был ему совершенно чужд.

— Извинения приняты, — грубо ответил Хелбен. — А теперь — к делу.

Он кивнул в сторону второго персонажа, находившегося в комнате — дворфской женщины, которая сидела, вцепившись в подлокотники слишком высокого стула. Ноги её болтались, словно у ребенка.

— Элис, — тепло сказал Данила. — Рад снова тебя видеть.

— Придержи любезности, — вмешался Хелбен. — И хорошенько слушай. Возникшая ситуация требует от меня разгласить информацию, которая прежде держалась в секрете.

Он подошел к письменному столу, рассеянно поднял перо и сжал его в руке.

— Элис говорит, что Малхор передал Бронвин информацию о её прошлом. Сейчас она разговаривает с последователями Тира. Это делает ситуацию очень серьезной и ставит девушку перед лицом большой опасности.

Архимаг кинул сломанное перо в мусорную корзину, откуда незамедлительно показалась маленькая когтистая лапа, схватившая предмет налету. Раздавшиеся после чавкающие звуки рассказывали о печальном будущем, ожидавшем все письменные указы, которые в противном случае могли бы пролить свет на дела архимага.

— Вне всякого сомнения обитатели Жентарима знают о личности Бронвин. Скоро узнают и паладины Тира. Они могут рассказать ей о силе, которую несет её наследие. Паладины, как и жентийцы, захотят использовать девушку.

Данила медленно кивнул. Он не умерил своего гнева в отношении махинаций Хелбена, как и своего собственного чувства смущения из-за роли в сокрытии личности Бронвин. Но теперь, по крайней мере, начал видеть во всем этом смысл. Это не слишком понравилось ему, но понимание помогло. Немного.

— И что это за сила? — спросил он.

Архимаг поморщился.

— Я не знаю всего, — признался он. — Но вот что я могу сказать: у рыцарей Самулара есть три кольца. Три артефакта необыкновенной силы. Носить их может лишь потомок крови Самулара.

— Например, Бронвин, — вставил Данила.

— Да. На что способны эти кольца и где они теперь, я не знаю. Одно из них носит Хронульф, второе было потеряно во время налета на деревню. Третье затерялось в веках, — архимаг повернулся к Элис. — И вот здесь вступаешь ты. Узнай, чем занята Бронвин и отчитайся.

— Я должна рассказать ей о кольцах, не так ли? — с тревогой спросила Элис. — Нелегко будет признаться в том, что я шпионила за нею четыре года, но время пришло.

— Пока нет, — предупредил Хелбен. — Ты должна действовать, как всегда. Наблюдай, слушай, сообщай.

— Но…

Хелбен прервал дворфу одним резким взглядом.

— Узнай, что ей известно, — повторил он. — Это все.

Разговор был однозначно окончен. Элис соскользнула со слишком высокого стула и коротко кивнула головой.

Данила проследил за ней, полностью понимая её чувства. Маленькая дворфа считала девушку другом, и все же хранила от неё секреты. Из-за своего долга перед Арфистами. Понятное дело, что подобное плохо подходила горделивой бывшей воительнице. Как и Дэну, если честно. Он задался вопросом, как долго они с Элис смогут ставить долг выше дружбы.

Бронвин остановилась шагах в ста от башни Черного Посоха. Это было одно из самых необычных сооружений в очень необычном городе. Высокий, с плоской вершиной, конус сплошного черного камня, окруженный темным занавесом, сотворенным из какой-то субстанции. В стенах здания не было никаких видимых дверей. Женщина обошла вокруг, не совсем уверенная, что же ищет. У подножия стены она нашла высокую плетеную корзину. Такую мог бы использовать для выставления товара на прилавках купец. В задней комнате Любопытного Прошлого было несколько подобных. Пройдя между двумя соседними зданиями, Бронвин остановилась и стала ждать.

Спустя непродолжительное время, корзина задвигалась, отодвигаемая рукой маленькой седовласой дворфы. Узнав Элис, Бронвин глубоко вздохнула.

Даже несмотря на боль, Бронвин была восхищена ловкостью дворфы. Появление из невидимой стены несомненно привлекло бы внимания каждого, находящегося поблизости. Но кто мог заметить купчиху-дворфу, которая, казалось, просто наклонилась, чтобы лучше подхватить груз и продолжить путь? Очевидно, Элис желала проскользнуть за стену вслед за своей ношей, а затем отправиться по собственным делам. Это было очень ловко придумано.

Бронвин направилась следом за Элис, держась от предательницы на расстоянии тридцати шагов. По крайней мере, теперь ей было известно, как именно Арфисты следили за её делами. Но вот то, что Элис отчитывалась лично Хелбену Арансану, магистру Арфистов, было настоящей проблемой. Бронвин не могла понять, за что заслужила подобного внимания. Ведь архимаг, вне всяких сомнений, был обеспокоен её с Малхором делами. Члены Жентарима редко посещали Глубоководье, и деятельность их тщательно контролировалась. И, как говорила она сама, опытный маг мог бы получить от обработанного Малхором янтарного ожерелья много информации. Хелбен будет не рад его потере.

Накатившая снова волна гнева остановила Бронвин. Вероятно, архимаг приказал Элис принести ему украшение. И это после того, как Бронвин пообещала Малхору, что сохранит его в безопасности от тех, кто способен читать магические следы. Казалось, Арфисты снова заставляют её нарушить слово. Этого она допустить не могла.

Добравшись до Любопытного Прошлого, Бронвин кинулась на дверь с такой силой и яростью, что с потолка посыпался ливень штукатурки, оседающий на высоких стенах и редких вещах, выставленных на полках. Два испуганных хафлинга-клиента и столь же изумленная хозяйка магазина — дворфа — уставились на неё в ответ.

— Где янтарное ожерелье? — потребовала Бронвин.

На коричневом лице дворфы отразилось замешательство.

— В сейфе, дитя. Где ты его и оставила. Прошу, смотрите — я скоро приду, — сказала она своим клиентам.

Дворфа бросила взгляд на личную версию лавочного кота — прилизанного злобного ворона по кличке, внезапно, Лавочный Кот. Ворон спрыгнул со своего насеста, располагаясь так, что пальцы хафлинга оказались в досягаемости его ужасного желтого клюва.

Элис и Бронвин поспешили в пыльный беспорядок корзин, ящиков и бочек, которыми была забита магазинная кладовая. За спиной раздался резкий крик, а затем пронзительный визг хафлинга.

— Советую подумать, — посоветовал ворон, произнося одну из фраз, используемых им для пущего эффекта.

Дворфа вздохнула и закрыла дверь.

— Мне нужно успеть прежде, чем Филфуфия уйдет. Бронвин, есть кое-что, что тебе следует знать. Садись, детка.

Бронвин опустилась на подозрительно знакомую корзину. Она сглотнула ком, вставший в горле.

— У меня тоже есть для тебя пара вопросов.

— Им придется подождать. Прошу, послушай внимательно. Это трудно сказать, и мне не хотелось бы повторяться.