— Станет гораздо — гораздо лучше, если ты заменишь пальцы своим членом, — сказал Лейн, широко распахнув глаза и тяжело дыша. Джареду пришлось действовать быстро, или он опозорится.

Он сел, исступленно оглядывая комнату в поиске чего — нибудь полезного. На краткий миг он подумал вытащить из сумки хоккейную ленту, но она лежала в другой комнате. Да, нужно сохранить мысль на потом. В конце концов, Джаред взял свою футболку и бесцеремонно обмотал ею голову Лейна и завязал.

— Хватит тарахтеть. Серьезно. Если не перестанешь, мы никогда не перейдем к тому, о чем ты говорил. По какой — то причине чушь, которую ты несешь, очень заводит, пусть она и странная. А еще, знаешь, Лейн, здесь нет инструкций. Если станет больно, издай какой — нибудь звук, и я остановлюсь. Если будет хорошо, издай стон или типа того, и я продолжу. Но попытайся молчать и просто… — Джаред подыскивал правильное слово.

У него были проблемы с общением. Оказалось, что Лейн с затолканной в рот футболкой возбуждал не меньше, чем мысль о хоккейной ленте. — Просто позволь мне. Ладно?

Обещаю, будет хорошо.

Лейн за ним наблюдал, и до Джареда дошло: он испытывал тревогу. Благодаря внезапному шестому чувству он понял, что Лейн не любил терять контроль. Потому — то он так много и болтал — таков его способ вернуть власть. Но обычно не срабатывало, потому что его манера общения была кошмарна, но по какой — то причине трещать в постели удавалось лучше, чем в других местах. Или Джаред просто — напросто сошел с ума, реально завелся и глупо — преглупо в него влюблялся.

«Или уже влюбился, идиот».

Лейн кивнул, и Джаред мысленно сказал себе, что теперь обещание нужно выполнять, и продолжил разрабатывать Лейна пальцами. Лейн все пытался болтать, что Джаред игнорировал, и раза два или три ему пришлось пихнуть Лейна обратно на постель. Наконец — то тот был готов, и Джаред раскатал презерватив. Он разместился между ног Лейна и медленно протолкнулся внутрь, хотя и считал, что может умереть от невероятного ощущения. Великолепные глаза Лейна были столь же выразительными, как и он сам — правда, менее властными. Вместо жара и напряжения Джаред сфокусировался на взгляде Лейна. До боли он старался не потерять контроль и не затрахать Лейна до потери рассудка, пока тот не имел возможности шевелиться.

Джаред начал двигаться быстрее, и Лейн вытаращил глаза, а потом закатил их. Его тело изогнулось, и на том все и закончилось. Тяжело дыша, Джаред засмеялся, обхватил руки Лейна и задвигался резче. В конечном итоге футболка выпала у Лейна изо рта, но ничего страшного. Казалось, говорить тот был не способен.

Лейн кончил раньше — опять. Было отрадно, но еще Джаред испытал дичайшую зависть. Чертовы двадцатилетки. Лейн вырвал руки из смертельной хватки Джареда и оцарапал ему спину. Лейн вспомнил, что ему так нравилось. Лежа снизу, он елозил по кровати, словно пытался прикинуть, что бы такого сделать, чтоб стало еще лучше. Будь Джаред способен толкнуть речь, то сказал бы, что лучше было уже просто некуда.

Когда Лейн прижался коленями к бедрам Джареда, Джаред почти лишился разума.

Ритм развалился к чертям собачьим, он кончил и рухнул на Лейна. Он задыхался так, будто только что завершил выматывающее упражнение или пробежал марафон или что-то наподобие. Но все перечисленное даже близко не было столь прекрасно, как их занятие.

Мозг вернулся к жизни лишь спустя секунду. Он поднял голову и посмотрел на Лейна, мгновенно обеспокоившись, что мог сделать ему больно. Вел он себя довольно бестактно, а у Лейна этот раз был первым.

Но пытаясь сообразить, как заговорить, он что — то почувствовал и осознал, что Лейн поглаживал его по спине вверх — вниз, словно старался утешить или успокоить.

Глаза Лейна были закрыты, дыхание было ровным, и лежал он расслабленно — даже безжизненно. Распахнув свои изумленные глаза, он моргнул и неспешно сосредоточился на Джареде. А потом улыбнулся. Все слова, которые Джаред силился сложить в предложение, разбежались на все четыре стороны, и он видел лишь то, чего тринадцать лет пытался избегать, и что наконец — то его настигло. А он и не возражал. Ни капельки.

Джаред улыбнулся в ответ. Слишком поздно было делать что — то еще.

На следующий день «Ренегадс» порвали «Си Сторм» со счетом 4:3.

Прежде чем сесть в автобус, Лейн сделал Джареду минет в его грузовике, а Джаред ему мастурбировал. Потом Джаред поцеловал его и сказал что — то убогое вроде:

«Поболтаем на неделе», означавшее, что он собирался позвонить или послать е — мэйл. Но на самом же деле означало «эй, мы встречаемся», только не произносилось вслух.

— Если я тебе наберу, ты притворишься, что это секс по телефону для геев? Ты должен, — сказал Лейн. Его бесил проигранный матч. Джаред же кончил от одной только мысли о том, что он до сих пор был хоккеистом в победоносной команде. И оказалось, что выуживать из Лейна стоны после того, как на льду он изображал из себя дерзкого говнюка, стало его новой любимой фишкой. Или одной из них.

— Либо это самая лучшая из всех твоих идей, либо самое жуткое, что я слышал за всю жизнь. Даже не знаю, что выбрать, — произнес Джаред.

— Посмотрим. Самой лучшей идеей было заказать пиццу, пока мы занимались сексом. Чего ты не сделал. Ты дождался, пока мы закончим.

Джаред напомнил себе, что именно на это он и подписался. Боже, его раздражала тупая улыбочка на собственном лице, но на лице Лейна сияла точно такая же. Так что все было в норме.

— В следующий раз, — проговорил он, и голубые глаза Лейна вспыхнули. Он хмыкнул, поцеловал Джареда и закрыл за собой дверь.

Лейн пришел к выводу, что иметь бойфренда просто прекрасно. А потом ему захотелось ударить себя в живот за подобные мысли в течение тренировки. Он прислонился к бортам, по — дурацки улыбаясь, и пропустил свою очередь на отработку упражнения. А затем уловил выкрик:

— Завязывай мечтать о том, как поднимаешь над головой кубок, Кортэлл.

Но грезил — то он не об этом. Но, разумеется, теперь задумался и о кубке. В конце концов, Лейн велел себе перестать думать на тренировке о Джареде. А Лейн обладал хорошей самодисциплиной — на самом деле слишком хорошей, но дело было даже не в том. И вышло все гораздо лучше.

Он много говорил о Джареде. Но поскольку общаться он мог лишь с одним человеком, Зоуи, должно быть, уже устала выслушивать его вздор.

— Если хочешь, можешь меня заткнуть, — произнес он во время их прогулки по пляжу.

Они пытались бегать. Но он заявил ей, что из — за ее медлительности они вполне могли бы прогуляться, а она швырнула в него ракушкой. Тяжелой.

— Мне нравится слушать, — в ответ на его предложение запротестовала Зоуи. — Да и плюс ко всему: заткнуть — то я могу, но вряд ли поможет. Ты все равно без остановки трещал бы о нем.

— Да, правда. — Ее взгляд спровоцировал вздох. — Ладно. Я бы постарался.

— Точно. Но не перестал бы, так что рассказывай. Особенно эротичные моменты, например, как он запихнул тебе в рот футболку. — Зоуи лучезарно улыбнулась. — Спроси у своего соседа Райана, вдруг он позволит мне сделать то же самое. Тогда я смогла бы с ним переспать.

— Нет. Не стану я спрашивать. В таком случае он нарисуется перед твоей дверью уже с футболкой во рту. — Лейн склонил голову и задумался. — Хотя я не отказался бы посмотреть. Иногда так и подмывает запихнуть Райану что — нибудь в рот. В основном, конечно, не футболки.

Зоуи была одета в черные штаны, кроссовки и застегнутую на змейку куртку.

Волосы были завязаны в хвост и убраны от лица фигней, которая выглядела как поясок, но она пояснила, что штуковина называлась иначе.

— Это повязка. Видишь? — Она указала на ту часть, что прикрывала уши.

— Если зимой ты обмотаешь уши пояском, будет то же самое, — сказал он.

На минуту Зоуи задумалась, а потом признала, что он был прав.

Зоуи была такой милой. Как — то по телефону он рассказывал о ней Джареду. Он произносил сексуальные фразы, ну, или пытался. В основном он говорил о том, что хотел бы увидеть ее голой и узнать, на самом ли деле ее кожа нежная. Джареду вроде как приглянулось. Лейну нравилось слышать тяжелое дыхание и стоны Джареда, и издаваемые им звуки, когда он по — настоящему заводился.