А потом – никто не поверил своим глазам – цифры снова превратились в нули. Почти сразу же сработали одновременно три звуковых сигнала тревоги.

Никто не сдвинулся с места; сделать что-либо было уже невозможно. Все взгляды были прикованы к Кали и «Атланту».

Огромные топливные баки раскрывались как цветочные бутоны в замедленном кино, выплескивая тысячи тонн реакционной массы, которые могли бы спасти Землю. По астероиду расползлись клубы тумана, покрывая его изрытую поверхность быстро таящей газовой оболочкой.

А затем Кали неумолимо продолжила свой путь.

В первом приближении это была элементарная задача по динамике. Масса Кали была известна с точностью до 1%, а ее скорость при встрече с Землей – с точностью до двенадцатого знака. Любой школьник по формуле E=mc2 мог определить выделившуюся при ударе энергию и перевести ее в мегатонны взрывчатки.

В результате получалась невообразимая цифра – два миллиона миллионов тонн, – которая все же ни о чем не говорила, хотя и выражала мощность миллиарда таких бомб, как та, которая разрушила Хиросиму. Самым большим неизвестным в этом уравнении, от которого зависели, может быть, миллионы жизней, оставалось место падения. Чем ближе Кали, тем меньше пределы погрешности, но только за несколько дней до столкновения эпицентр можно будет указать с точностью свыше тысячи километров – оценка, которую многие считали более чем бесполезной.

При любом повороте событий высока вероятность того, что эпицентр придется на океан, поскольку водой покрыто три четверти поверхности Земли. Согласно самым оптимистическим сценариям, падение астероида предполагалось посередине Тихого океана, и, прежде чем небольшие острова были бы смыты с географической карты волнами километровой высоты, будет время эвакуировать оттуда население.

Конечно, если Кали упадет на сушу, то в радиусе сотен километров ни для кого не останется никакой надежды. Они мгновенно испарятся. А через несколько минут ударная волна сравняет с землей все здания и сооружения на площади всего континента. Возможно, будут разрушены даже подземные убежища, хотя не исключено, что некоторые из оставшихся в живых счастливцев смогут выбраться на поверхность.

Но будут ли они такими уж счастливыми? Снова и снова поднимался вопрос, поставленный писателями XX века на пороге термоядерной катастрофы: не позавидуют ли живые мертвым?

Это вполне так и могло оказаться. Долгосрочные последствия удара были бы еще ужасней сиюминутных, поскольку небо на месяцы – а возможно, и годы – затянуло бы черной пеленой дыма. Большая часть растительности да, пожалуй, и вся остальная живая природа погибнут в отсутствие солнечного света под дождями с примесью азотной кислоты – следствие сплавления мегатонн кислорода и азота в нижних слоях атмосферы под действием огненного шара.

Даже с высокоразвитой технологией Земля на десятилетия может остаться практически не заселенной, да и кому захочется жить на опустошенной планете? Единственный путь к спасению ведет в космос.

Но для всех, за исключением незначительного меньшинства, эта дорога была закрыта. Для эвакуации огромного числа людей даже на Луну не хватало кораблей – к тому же это было бы и бессмысленно. Лунные поселения не смогут принять больше нескольких сотен тысяч нежданных гостей.

Чем бы это ни закончилось, почти для четверти триллиона человеческих существ, когда-либо населявших Землю, она так и останется и колыбелью, и могилой.

Капитан Сингх сидел в одиночестве в большой, хорошо обставленной и прибранной комнате, которая служила ему домом дольше, чем любое другое место в Солнечной системе. Он все еще не пришел в себя от потрясения, но предостережение «Астропола», хотя и запоздалое, сделало свое дело для улучшения морального состояния на борту корабля. Пусть и ненамного, но здесь пригодилась бы любая помощь.

По крайней мере это была не их вина; они свой долг выполнили. Да и кто мог представить себе, что религиозные фанатики захотят уничтожить Землю?

Теперь, когда ему приходилось обдумывать ситуацию, которую раньше нельзя было и представить, все это казалось, пожалуй, не таким уж и удивительным. Почти каждое десятилетие на протяжении всей человеческой истории самоявленные пророки предсказывали конец света в определенный день. Что действительно удивляло – и доставляло сплошное огорчение здравомыслящей части человечества, – так это то, что им обычно удавалось собрать тысячи приверженцев, которые распродавали все свое уже ненужное имущество и ожидали в некоем назначенном месте вознесения на небеса.

Многие сектанты были самозванцами, но большинство из них искренне верили в свои собственные предсказания. А если они обладали еще и властью, можно ли было сомневаться, что, коли Бог не сумел им посодействовать, они сами ухитрились бы осуществить свои собственные пророчества?

Да, Возрожденные с их прекрасными технологическими возможностями обладали реальной властью. Все, что им требовалось, – это несколько килограммов взрывчатки, какие-нибудь довольно разумные программы и, конечно, сообщники на Деймосе. Даже чего-нибудь одного было бы достаточно.

Какая жалость, с тоской подумал Сингх, что осведомитель отложил свою информацию до тех пор, пока не стало слишком поздно. Не исключено, что это было сделано даже умышленно – попытка усидеть на двух стульях: «Моя совесть чиста, но я не отступился от своей религии».

Какое это имело значение теперь! Прошлого не изменить, и с этим надо смириться.

Он проиграл битву за спасение планеты, давшей ему жизнь. То, что сам он находился в полной безопасности, почему-то заставляло его чувствовать себя еще хуже; «Голиаф» был вне всякой опасности и все еще имел достаточный запас топлива, чтобы присоединиться к потрясенным уцелевшим представителям человечества на Луне или Марсе.

Да, его сердце было на Марсе, но у некоторых членов команды близкие остались на Луне; он должен будет поставить вопрос на голосование.

Корабельными инструкциями никогда не предусматривалась подобная ситуация.

– Я все-таки не понимаю, – сказал главный инженер Морган, – почему этот бикфордов шнур не обнаружили в ходе предполетной подготовки.

– Потому что его легко было спрятать, да никому бы и в голову не пришло искать такое, – отозвался его заместитель. – Что меня удивляет, так это то, что на Марсе оказались фанатики Возрожденных.

– Но почему они сделали это? Я бы никогда не поверил, что именно хрисламские психи захотят уничтожить Землю.

– Их логику не постичь, если только не разделять их взгляды. Бог-Аллах – посылает нам испытание, и мы не должны противиться. Если Кали не попадет в цель – прекрасно. Если же попадет – что ж, это всего лишь часть Ее более значительного замысла. Может быть, мы настолько загадили Землю, что пора убираться оттуда. Вспомни то старое высказывание Циолковского: «Земля – колыбель человечества, но нельзя же вечно оставаться в колыбели». Кали могла бы быть тонким намеком на то, что пора сматываться.

– Ничего себе намек!

Капитан Сингх поднял руку, требуя внимания.

– Единственный важный вопрос сейчас заключается в следующем – Луна или Марс? Мы будем нужны и там, и там. Я не хочу оказывать на вас давление (вряд ли он правильно выразился, ведь каждый знал, куда он хочет попасть), поэтому прежде всего мне хотелось бы знать ваше мнение.

Результаты первого тайного голосования оказались следующими: Марс – 9, Луна – 9, затрудняюсь ответить – 1 при воздержавшемся капитане.

Каждая сторона пыталась перетянуть к себе единственного, кто «затруднился ответить», – корабельного стюарда Сонни Гилберта, который так долго прожил на «Голиафе», что не представлял себе иного дома, – когда раздался голос Давида.

– Есть альтернатива.

– Что ты имеешь в виду? – довольно резко спросил капитан Сингх.