- Господин, один из шоферов сбежал, еще там... в госпитале, мне сестра Берта сама предложила занять его место.
- Как сбежал?
- Испугался и сбежал. Я принес вам поесть.
Мы разбираем судки. Сестра Елена кормит с ложечки Клер, я вяло хлебаю суп.
- Какие новости, Муни?
- Нашу колонну подставили.
Аппетит у меня сразу пропал.
- Откуда ты узнал?
- Первым по дороге прошел полковник со своими солдатами, мы движемся за ним в трех часах разницы.
- Зачем? Зачем ему губить госпиталь, своих солдат?
- Не знаю.
- Что же с нами будет? Повстанцы нас перережут, взвод охраны не спасет.
- Повстанцы в трех часах хода от сюда... Барабаны передают, господин.
Я прислушиваюсь, слабый ветерок, разносит еле различимый стук.
- Надо быстрей сматываться от сюда.
К нам подходит толстый доктор Саймон.
- Привет док, привет Клер, сестра Елена... И ты, какашка, все еще здесь? - он презрительно смотрит на Муни.
Негр обижено встряхивает головой и отходит в сторону.
- Чего это ты вдруг? - спрашиваю его.
- Пришел проверить, как больная...
По лицу Клер прошла судорога.
- Она поправляется, доктор Саймон, - подчеркнуто говорит сестра Елена.
- Я очень рад. Док, можно вас на минутку.
Он меня как барышню берет под локоть и отводит в сторону.
- В чем дело, доктор Саймон?
- Хочу предупредить вас. Солдаты везут в машинах мешки... по моему, с наркотиками.
- От куда у вас такие сведения?
- Разве это важно, док? Я просто хочу вас предупредить, если окажемся в Киншасе и об этом узнают... Нас по головке не погладят. Скажут, что мы в сговоре с военными.
Еще одна неприятность. Если это правда, то выходит полковник, хочет привлечь внимание к нашей колонне не зря. Вот будет международный скандал, если повстанцы перед всем миром покажут, какие союзники у правительства. Да и с этими тоже будет плохо. Если мы все таки попадем в Киншасу и нас действительно там сцапают за наркотики, даже как иностранцев не пожалеют.
- Спасибо, что предупредили, доктор Саймон.
- Тогда я пошел. Пока, док.
Опять колонна пылит по дорогам. Зеленая растительность по бокам дороги серебрится от пыли, она везде, в воздухе, на машине, на мне, на окружающих. Машина впереди останавливается. Лейтенант спешно бежит туда, вскоре он возвращается.
- Река, доктор. Это Чуапа.
- Хоть вымыться можно.
- Не до этого. Здесь паром маленький, всего на одну машину. Ваших десять, да моих две. Итого двенадцать ездок. Туда минут пятнадцать, обратно тоже, итого- две машины в час. Значит нужно шесть часов. Придется половину машин бросить здесь. Нас поджимают повстанцы, они в трех часах хода.
- Это невозможно.
- Бросьте, доктор. У вас одна машина с рентгеновской установкой, в другой везете оборудование операционной, в третьей - одеяла, матрасы и вякая дребедень, вот их надо точно бросить. Остальная раскладка проста. Две машины раненых, две машины с персоналом, две машины с водой и продовольствием, ваша машина и моих две.
- Но... как же...
- Сейчас не до установок и оборудования, срочно уходить надо, доктор.
- Хорошо. Я сейчас пойду распоряжусь.
Сестра Берта сразу воспротивилась и мне пришлось с ней немного поругаться и убедить, что это надо.
- Будем сжигать? - уже страдальчески говорит она.
- Это их война, не наша. Оставьте что можете, только бензин слейте, это сейчас дороже золота.
- Хорошо, док.
Солдаты помогают перевозить машины, они тянут канаты и вскоре первые машины очутились на том берегу. Я вымылся в реке, стащил Клер и выполоскал ее тоже. Пришла очередь и моему джипу, его вместе с одной из машин, затащили поперек плота. Клер и сестра сидят в нем и со страхом смотрят, как вода почти заливает колеса машин. Время шло удивительно медленно, уже наступали сумерки, а паром все болтался по реке, туда и обратно. Осталась еще две машины, военные грузовики и тут... прогремел выстрел, затараторил пулемет и короткие трещотки автоматов. На том берегу засуетились. Вспыхнула ярким пламенем одна из машин охраны, но уже груженый паром отвалил от берега и было видно, как солдаты, прикрываясь грузовиком, расстреливают с него, заросший кустарник, дорогу и оставленную технику.
Первым выскочил с парома обозленный лейтенант. Солдаты согнали машину и стали рубить топорами паром и тросы.
- Доктор, - кричит лейтенант, - у меня раненые, посмотрите их.
- Все ушли?
- У меня двое пропали...
- Мы можем здесь остановиться и поставить палатки?
Лейтенант раздраженно машет рукой.
- Ставьте что угодно. Сегодня ночью навряд ли кто решиться переправляться через Чуапу.
Разворачиваем лагерь здесь же на берегу реки. Запылали костры и тут же на другой стороне Чуапы замелькали многочисленные огни, повстанцы остановились тоже. Я осматриваю раненых. Одного зацепило в бедро, другого надо оперировать, ему пуля со спины попала в лопаточную кость и застряла где то внутри, недалеко от сердца. На этом парне я потратил три часа и когда вышел из палатки, поразился ночным звукам, окружающих джунглей. Рядом оказался Муни.
- Господин, там для вас поставили палатку.
- Почему нет шума барабанов?
- Здесь война окончилась...
- Объясни, я ничего не понимаю.
- Повстанцы не будут переправляться через реку, без парома это очень долгое и хлопотное мероприятие. Чтобы не терять время, они пойдут искать дорогу в сторону центрального шоссе.
- Откуда ты все знаешь? - опять изумляюсь я осведомленности этого чернокожего друга.
- Все сейчас идут к шоссе, господин, - уклончиво замечает Муни. - Ведь прямо на Киншасу дороги нет. Господин полковник только что переправился перед нами и тоже свернул туда, я посмотрел следы колес...
- Может нам тогда не двигаться, а развернуть госпиталь здесь и тихо прождать войну.
- Ничего не выйдет, господин, с нами лейтенант со своим отрядом, военные вас потащат за собой.
- Ладно, так где говоришь палатка?
- Вон туда, господин.
Утром в мою палатку входит сестра Берта.
- Доброе утро, док.
- Доброе утро, сестра. Есть какие-нибудь новости?
- Да, док. Огни костров на той стороне пропали, повстанцы прекратили преследовать нас.
- Слава богу.
- Лейтенант Харли опять собирается в поход и похоже потянет нас с собой.
- Я знаю это...
Сестра Берта немного шокирована.
- Так что нам делать?
- Собираться тоже. Этот маньяк перестреляет пол госпиталя, если его не послушаться.
- Свят, свят, свят, - сестра крестится. - Я пошла собираться док...
- Да, сестра, идите.
Только сестра ушла появился лейтенант.
- Надо уходить, доктор, мы должны опередить повстанцев и первыми выскочить на шоссе.
- Почему вы считаете, что мы первыми должны выйти?
- Вдоль реки с той стороны нет дороги, поэтому им надо возвращаться слишком далеко в глубь страны, чтобы окольными путями выйти на шоссе. Они на этом потеряют время.
- Неужели они не захотят переправиться здесь?
- Может быть переплыть в плавь повстанцы и смогут, но не решаться на этот безумный шаг, мои ребята постреляют их как кроликов.
- Значит нам лучше оставаться здесь, чтобы держать оборону вдоль берега.
- Доктор, войну выигрывают на дорогах. Кто ее первый захватил, тот и ведет бой. Пусть они потом переправляются здесь, но без машин и техники им нас не догнать.
- Я вас понял, лейтенант. Можно задать вам один пикантный вопрос?
- Говорите, доктор.
- До меня дошли слухи, что ваших машинах есть... необычный груз. Вы мне можете сказать, что вы везете... в мешках?
Он внимательно глядит на меня.
- Вы хотите посмотреть?
- Да.
- Пойдемте, я вам покажу. Правда одна моя машина погибла на том берегу, но в той, что пришла сюда, вы можете все разглядеть.
Мы выходим из палатки и отправляемся к большому армейскому грузовику, в кабине которого дрыхнет шофер, больше никого кругом нет. Лейтенант легко перелезает в кузов.
