***

Питер, попрощавшись с Джонсом и выскочив из аудитории одним из первых, на ходу накинул свой рюкзак на одно плечо и, отталкивая студентов, что стояли на его пути, мчался по прямой, стараясь не упускать из виду свою цель. Мысленно он снова подметил, что его физическая подготовка никогда его не подводила, и именно из-за нее он и стал таким быстрым и ловким. Сейчас же, лавируя между студентами и пытаясь никого не задеть, он бежал за Гарри, когда тот, похоже, пытался скрыться от него подальше.

Пары уже кончились. Биотехнологии и практическое занятие по химии были последними занятиями, и на них Питер решил никак себя не проявлять. Слушать, что говорит профессор, делать то, что положено. На практике он объединился со Стивом и Анной, и, можно сказать, за их счет Паркер не облажался. Тем не менее он продолжал пристально следить за Озборном. Тот казался ужасно умным не по годам и опытным. Они с преподавателем словно были на одной волне, а Питер и не сомневался, что Гарри сам смог бы с легкостью провести занятие. К тому же он вспомнил слова Анны о том, что однажды Озборну уже позволили это сделать.

Страсть Озборна к учебе была видна невооруженным взглядом. Как одинокие матери находят утешение в своих детях и как несчастные находят утешение в помощи другим, Гарри находил утешение в науке. Питер заметил эту искорку в его глазах, когда тот проводил опыты со смешиванием веществ, хотя и взгляд его оставался таким же холодным и бесстрастным. Он словно забывался, откидывал свои проблемы и погружался в этот чудесный, понятный лишь избранным мир химии, и выражение его лица менялось. Казалось, таким образом он хочет абстрагироваться от внешнего мира и той суеты, что его окружала, и с головой опуститься в этот омут увлекательной науки.

Паркер любил свою работу, любил и предметы, что изучал в школе и университете. Что уж там, он знал людей, что жертвовали всем своим временем просто для того, чтобы уделить больше внимания своей профессии из-за любви к ней. Но он за все свои двадцать пять лет ни разу не встречал того, кто с таким же рвением, с такой же непреодолимой страстью погружался в любимое дело, как это делал Гарри Озборн. Он буквально жил наукой, жил любовью к ней. Следя за ним, Питер думал, что из этого человека мог получиться превосходный ученый.

Если бы не тот факт, что он был главным подозреваемым в пяти десятках убийств.

Увидев, как Озборн легко распоряжается всеми этими колбами, смесями, хлоридами и нитратами, Питер просто не мог поверить, что этот влюбившийся в науку парень мог поднять руку хоть на кого-то. А тем более убить. Паркер до сих пор видел этот блеск в глазах, искорку огня, что возбуждала в нем химия. Питер жалел, что никогда не любил так же сильно то, что делал сам. А ведь это было главным в его профессии.

Итак, он добежал до Гарри. Затем, откинув назад сумку, которая до этого била его по бедру, дотянулся ладонью до плеча Озборна.

— Гарри, постой! — крикнул Питер, пытаясь не потерять Озборна.

Тот с недовольным выражением на лице обернулся. Тяжело вздохнув, он остановился и скрестил руки на груди, после чего, закатив глаза, спросил:

— Ну, чего тебе надо? — он вновь смотрел на Питера исподлобья, и это снова привлекло внимание Паркера. Взгляд, полный презрения, раздражения, упал на шатена. Если бы Питер не был секретным агентом, сейчас он бы растерялся и потерял дар речи, потому что от этих холодных глаз по его коже пробегали мурашки. Каждый раз, когда они встречались с его собственными. Однако он не ударил в грязь лицом и уверенно ответил на вопрос:

— Вообще-то, я хотел поговорить насчет дополнительного занятия по органике… Ну, ты помнишь, мистер Браумвелл сказал… — он не договорил. Гарри резко перебил его, прикрыв глаза.

— Да, я помню, что он там наговорил, — нетерпеливо проговорил он. — Но лично у меня нет ни сил, ни желания помогать каким-то там новичкам. Если хочешь поискать добровольцев, то тебе к филологам.

От этой фразы у Питера внутри все опустилось. Он прокручивал в голове, как бы выкрутиться из этой ситуации. Неужели он посчитал свою победу преждевременной? И ему не удастся провести рядом с Гарри хотя бы один вечер, чтобы проследить за ним? Неужели снова придется добиваться его внимания?.. Вся его самоуверенность канула в лету, но он не собирался сдаваться.

Озборн уже отошел от него, собираясь дальше идти по коридору, но Питер быстрым шагом шел за ним, пытаясь остановить его, как-то поговорить.

Что теперь делать? Вновь надоедать ему, на пару с Флэшем выслеживать его при помощи жучков? Ну нет. Питеру хотелось застонать от такого поворота событий. За сегодняшнее утро он смог добиться внимания этого замкнутого парня, и от внезапного успеха у него едва не кружилась голова, но теперь… Придется начинать все заново. А Питер Паркер не любил, когда его миссии не задавались с самого начала. Теперь-то он точно попытается сделать все, что в его силах, и все, что в силах его напарника, чтобы добиться этого Озборна. И упаси боже, чтобы Гарри не обратил на него внимания. Вот тогда Паркер сразу же начнет действовать еще активнее.

========== Часть 9 ==========

Питер обиженно сидел в библиотеке, непонимающим взглядом просматривая страницы учебника. «Знать бы еще, зачем они все это проходят», — едва не присвистнул он, когда открыл свою тетрадь. Конспекты он сфотографировал у Анны и Стива, и те, хоть и были написаны неаккуратным почерком, все же помогли Паркеру — без них он бы вообще не осознал, что он делает прямо сейчас. Многочисленные пептидные связи, электролиты, алканы, нитриды — все это путалось в голове у Питера, перемешивалось между собой, туманило мысли. Мысли, которые должны были быть полностью заняты Гарри Озборном.

Паркеру казалось, что в данный момент он упускает что-то ужасно важное. Хоть он и попросил Флэша пару часов пристально последить за Гарри, чтобы тот находился под их вниманием, пока Питер тут пытается понять химию своими усилиями. Казалось, теперь у его миссии две цели: и вычислить опасного убийцу, и получить дополнительное химическое образование. Паркер чувствовал себя ужасно глупо: он действительно будет прохлаждаться тут, в библиотеке, с кипой учебников, пока Озборн, возможно, сейчас выполняет заказное убийство.

А может, и нет. Питер ненадолго задумался и отложил учебник. Что если этот парень, который так сильно любит науку, на самом деле ложно обвинен? Неужели настоящий профессиональный киллер будет оставлять свои следы на местах преступления? Это казалось Паркеру неправдоподобным. Он сам был секретным агентом, и довольно неплохим, и он понимал, как могут действовать нарушители закона, а тем более такие опытные. Быть может, стоит провести расследование и разузнать об этом Гарри побольше, а не терять ценное время в библиотеке, спрятавшись за кипами учебников и тетрадей?

Но тогда как он будет заниматься на парах, если сейчас уйдет? Тем более Флэш через компьютер может отслеживать местоположение Озборна, а это значит, если что, они оба могут с легкостью отправиться прямо за ним в любую секунду. Питер тяжело вздохнул. Что же ему делать?..

Он достал из кармана телефон. Конечно, прямо сейчас рация была бы удобнее, но было бы весьма подозрительно пользоваться ей обыкновенному студенту университета в библиотеке. Итак, он написал Флэшу сообщение, поинтересовавшись, что их общая цель делает в данный момент, и стал ждать ответа, нервно отстукивая какой-то ритм ладонями по коленям. Он вновь попытался погрузиться в атмосферу химических связей. Хотя ни одна запись не желала укладываться у него в голове, так как там прочно поселился Гарри Озборн.

***

Томпсон лениво потянулся за телефоном. Он кинул еще один сухарик в рот и, пережевывая его, читал смс-сообщение. Он так и подозревал, что Питер не сможет спокойно сидеть за учебниками, что ему обязательно нужно будет узнать любую подробность. С одной стороны, это даже было хорошо — в каждой миссии требовалось знать и понимать все, что происходит вокруг.

Флэш открыл свой ноутбук. Красная точка, показывавшая местонахождение Гарри Озборна, вертелась вокруг да около в его же квартире. Он как будто измерял шагами комнату, размышляя над важным вопросом, не зная, как поступить. Томпсон внимательно наблюдал за своей целью несколько секунд, после чего смог сообщить Питеру о том, что явно видел своими глазами.